Оборотни. Люди-волки - Боб Каррен

Но именно в период позднего Средневековья и в начале Нового времени последовательная убежденность в том, что физическое уродство и превращения связаны с грехом — плотским или иным, — начинала проявляться в общественном сознании. Люди подвергались превращениям из-за своего развратного поведения или потому, что каким-то образом преступили Божий закон, и их трансформации или чудовищная внешность были тому видимым доказательством. С точки зрения христиан, те, кто жил за пределами сферы христианского учения и веры, были «заражены» таким же нечестием, поэтому в литературе и изобразительном искусстве стали появляться изображения собакоголовых евреев и мусульман с обезьяньими лицами. Те, кто был отлучен от церкви, тоже подвергались опасности превращений или рождения чудовищ.

Наступивший позже раскол между католической и протестантской церквями привел к увеличению подобных голословных обвинений. Среди протестантов ходили слухи о том, что у ряда римских пап были незаконные отпрыски, рожденные в образе животных — как правило, волков. Это суеверие было настолько распространено, что в некоторых сельских местностях Франции была в ходу поговорка, что незаконный сын священника почти наверняка станет оборотнем. Обычным приемом протестантской пропаганды стало утверждение, что множество таких чудовищных отпрысков — детей священников или монахинь — скрываются от людских глаз в отдаленных монастырях и женских обителях по всей Европе. Эти «плоды греха», утверждали протестантские священнослужители, были неоспоримыми свидетельствами внутренней испорченности и развращенности римской церкви, которые папство стремилось утаить. В 1579 г. в Англии был издан памфлет (перевод французского текста, опубликованного в 1523 г.), озаглавленный «О двух удивительных папистских чудовищах», который привлек внимание публики к якобы имевшему место обнаружению тела папы с ослиной головой, найденного на берегу реки Тибр в Риме в 1496 г. То, что Бог превратил голову папы — главы римской католической церкви — в ослиную, писал автор памфлета, является неопровержимым доказательством омерзения, которое Бог испытывает к католикам. Другим чудовищным «чудом» был монах-теленок, якобы рожденный во Фрайбурге (Германия) 8 декабря 1522 г. Обстоятельства его рождения были неясны, но этот «монстр» мог иметь сходство с «человеком-быком» из Уиклоу, которого описал Геральд: плоское лицо, отсутствие носа и большие уши. Это существо, по-видимому, не умело говорить по-человечески, но способно было подражать монахам, издавая коровье мычание. Это было еще одно весомое свидетельство пренебрежения, с каким Бог относился к молитвам католических монахов и священников, — если уж он попустил такому чудищу передразнивать их нечленораздельным бормотанием. Авторство этого памфлета частично приписывается протестантскому реформатору Мартину Лютеру.

Образ человека-животного (и соответственно оборотня-вервольфа, в частности) начал постепенно меняться. Человек, превращенный в волка, больше не был добрым созданием, ищущим религиозных таинств или творящим добро, — теперь он стал воплощением греха, квинтэссенцией мерзких деяний или верований. Важнейшая составляющая прежнего оборотня — доброта — исчезла, ее место заняло зло, мрачное и греховное. Появился в образе оборотня и еще один характерный элемент, который возбуждал отвращение во всех цивилизованных людях — каннибализм.

По мере того как человеческие сообщества становились более организованными и упорядоченными, мысль о поедании одного человека другим стала вызывать у людей страх — и сегодня мы чувствуем к ней то же отвращение. Многие развитые западные общества склонялись к запрещению людоедства, хотя в Библии нет на него прямого запрета. Более того, по тексту Ветхого Завета разбросано множество фрагментов, которые только что не поощряют каннибализм, например, Левит 26:29: «И будете есть плоть сынов ваших, и плоть дочерей ваших будете есть».[31]Людоедство практиковали дикари, жившие в глуши за пределами цивилизации, — и это была одна из черт животного поведения.

Однако каннибализм мог быть когда-то значительно более распространен в некоторых частях Западной Европы, чем принято считать, и в большинстве случаев он так или иначе «приспосабливался» к человеческим предрассудкам. В сельских, наиболее изолированных уголках Европы людоедство вполне могло стать жизненной необходимостью в голодные времена или во время особенно суровых зим. Для цивилизованных членов общества, однако, оно все равно представлялось чем-то низменным и греховным, и позволял себе подобный грех лишь тот, кто был не более чем грубым животным или пособником дьявола.

СОНИ БИН

В начале XV века по ряду европейских стран распространились слухи об особенно ужасающем случае каннибализма в Шотландии. Это была история Сони Бина по прозвищу «мидлотианский людоед». Хотя сегодня никто не может с уверенностью сказать, существовали ли на самом деле Бин и его чудовищное семейство или какая часть рассказа о нем является позднейшей выдуманной вставкой XVIII века, тем не менее эта история служит отличной иллюстрацией к тому, насколько распространен мог быть каннибализм — и как россказни о нем могли эксплуатироваться последующими поколениями. Вот ее краткое изложение.

В эпоху правления шотландского короля Якова I (1406–1437 гг.) Александр Бин (также известный как Сэнди или Сони Бин), угрюмый и неграмотный сын бедняка, промышлявшего копанием канав и изготовлением изгородей, поселился в Восточном Лотиане с сожительницей, женщиной столь же грубой и невежественной, как и он сам. Нет никаких сведений о том, каким ремеслом занимался Бин, но, возможно, он избрал скудный и ненадежный «заработок» дорожного грабителя. Его описывают (в гораздо более поздних документах) как грубого, наглого и нетерпимого человека, и его сожительница, похоже, блистала теми же «добродетелями». Эта несимпатичная чета поселилась в глубокой пещере у Беннан-Хэд, что подле города Баллантрэ, который тогда входил в состав Галлоуэя (ныне это часть Эйршира). Там они прожили следующие 25 лет, держась особняком и почти не общаясь с населением ближайших деревень. Они были столь скрытны, что немногие подозревали о самом их существовании. Все это время Бины «зарабатывали на жизнь», подстерегая, грабя и убивая путешественников на ближней вересковой пустоши, а после уносили трупы в пещеру, где готовили из них пищу.

Говорят, что впоследствии, когда представители местных властей вошли в пещеру, они обнаружили там настоящую «кухню мясника». Глубоко во мраке пещеры Сони и его сожительница растили целый выводок детей — некоторые из них были слабоумными, а другие — уродами от рождения; все они выказывали недюжинный аппетит к человеческой плоти. Многие из этих детей, если верить данным позднее показаниям под присягой, были «зачаты путем инцеста» — и нет никаких причин сомневаться, что так и было. По мере того как семейство разрасталось, росло и число убийств прохожих: чтобы прокормить его членов, требовалось все больше «провизии». Действительно, количество необъяснимых исчезновений достигло такого уровня, что это серьезно обеспокоило власти в окрестностях Баллантрэ. Они организовали розыски в районе, где произошло несколько таких исчезновений, но из-за того, что вход в логово Сони Бина был хорошо замаскирован, не нашли ничего. Вести об исчезновениях вскоре достигли слуха короля Якова, который решил, что дело требует расследования. К тому времени вдоль побережья начали находить куски человеческих тел: прибой выбрасывал их на берег, поскольку Бины принялись избавляться от остатков своей чудовищной «диеты». К ужасу тех, кто их обнаружил, некоторые останки носили явственные следы человеческих зубов. Услышав это, король Яков лично возглавил расследование и начал следующий круг поисков на побережье и соседних с Баллантрэ пустошах. До него дошли слухи о странном отшельнике, жившем в окрестностях вместе со своей женой, и король предположил, что между ними и исчезновением людей может быть какая-то связь.