Обладатель-шестидесятник - Юрий Иванович

– Ну и что? – последовало с того конца связи.

– Как это «ну и что»?! – поразился Сидоров, окончательно трезвея и начиная входить в ярость. – Неужели это правда?! Неужели ты на такое способна?!

– Ну, правда… Ну, способна… Хи-хи! А что в этом плохого? – цинично вопрошала женщина. – Мне это нравится, и я от тебя это никогда не скрывала. Ты на это не пошел, так теперь какие ко мне претензии?

– Я думал вначале, что ты шутишь…

– Ну и думай дальше! – заявила супруга и отключила телефон.

Геннадий после таких слов вообще потерял способность рассуждать здраво. Ревность окончательно прорвала все запоры в сознании, сдерживающие ярость, злобу и мстительность. Даже два стакана залпом выпитой водки не смогли приостановить впавшее в бешенство тело. Разум окончательно накрыло волной гневного исступления.

Потом Сидоров только и смог вспомнить, как достал из тайника купленный на «всякий случай» пистолет, прихватил атаманский кинжал со стены гостиной да и отправился разыскивать свою неблаговерную. Нашел ее в одной из ведомственных, фешенебельных гостиниц, точнее, вначале выяснил, что она в номере люкс со своими друзьями. Ну и попытался туда прорваться. На его пути встали какие-то типы, довольно презрительно оттолкнувшие его и потребовавшие валить прочь. Тогда и был продемонстрирован кинжал, а пистолет выхвачен и зажат в левой руке. Что еще четко помнил Гена, что патрона в стволе не было, огнестрел использовался скорее для устрашения. И кинжал, в принципе, тоже.

А вот дальше был удар по голове и полное затемнение.

Очнулся Сидоров уже во время ареста. Точнее, за несколько мгновений до него. И четко сумел опознать на залитой кровью кровати четыре трупа: свою жену и троих ее партнеров по сексу. Все мертвы, изрешечены пулями и страшно изувечены кинжалом. Тем самым, все еще зажатым в правой руке.

Потом ввалились бойцы группы захвата, заломили руки, потащили на выход. А там, в прихожей, еще четыре трупа. Те самые типы-охранники, которые не пускали взбешенного ревнивца в главную спальню.

Одиночная камера. Следствие. Скандал. Муки совести. Проклятья родственников жены, поклявшихся отомстить убийце самой лютой и продолжительной казнью.

Так что в любом случае преступнику грозила смертная казнь.

И все свершившееся отягощалось личностями убитых партнеров супруги. Ими оказались ну невероятно авторитетные и важные люди города. Один – первый помощник губернатора, молодой, энергичный политик, которому прочили в будущем чуть ли не кресло президента. Второй – содержатель подпольного тотализатора на главном ипподроме Красноярска. Третий – тип без должности, зато сынок командующего Сибирского военного округа.

То есть Сидорова хотели распустить на жилы, а потом на них же подвесить до скончания веков еще и представители трех влиятельных семей в регионе. А потому его не просто содержали под стражей, а еще и вынуждены были охранять от фанатически настроенных мстителей.

Другой вопрос, что следствие сразу наткнулось на несуразицы и нелогичности свершившегося преступления. Во-первых: охранники занимавшихся сексом мужчин были застрелены из совершенно иного оружия. Во-вторых: в четверке трупов на кровати отыскалось несколько пуль явно не из того пистолета, коим размахивал Геннадий. Ну и в-третьих: так сильно порезать трупы кинжалом было невозможно. Экспертиза подтвердила, что резаные раны нанесены не иначе как саблями. Да не одной, а как минимум двумя, заметно отличающимися одна от другой.

Ниточки потянулись к тем, кому было выгодно убийство этих троих весьма неодиозных людей.

Следствие затянулось. Потом вообще зашло в тупик.

Судить при имеющихся материалах следствия – глупо и бессмысленно. Выпускать на свободу под залог – тем более. Все равно убьют, сразу и жестоко. Да и сумма залога в данном случае была завышена до уровня непостижимого для российских миллионеров.

Сидоров тоже прекрасно понимал, что на свободе он долго не протянет. Мало того, считал все-таки именно себя виновным в смерти сексуально озабоченной супруги. О тайных выводах ведущегося следствия ничего толком не знал. Да и в непонятки попросту не верил.

Поэтому весьма удивился, когда его вызвали на беседу с невзрачным с виду мужчиной невысокого роста, но с сильным, хорошо поставленным голосом. Да и начал человек не с вопросов или собственного представления, а с описания красот тропических островов:

– Эх, какой там пляж! Какое ласковое, теплое море! Мм!.. Пальмы, бесподобные по вкусу фрукты, прохладительные коктейли… И ночью на небе звезды – величиной с орех! – после чего, присмотревшись к разгладившимся чертам лица арестанта, вполне убедительно заверил: – И мы с тобой там побываем через месяц-полтора! Обязательно побываем!

Геннадий Геннадьевич на это судорожно вздохнул, чувствуя, как внутри него просыпается тяга к жизни, поднимается росток надежды и начинает оттаивать напрочь заледеневшая душа.

Очень, очень уж хотелось поверить этому невзрачному человечку, имеющему такой сильный, убедительный голос.

Действовать Загралов начал еще в момент обсуждения предстоящего «ареста». Или не ареста, а окончательного умерщвления чужих духов. Уж как пойдет. Предвидеть, как все получится на самом деле, было бы глупо. Но наказать этих подлых пройдох следовало со всей пролетарской непримиримостью.

Да и Шереметьев со своей особой завитушкой и шпалами действовал согласованно и в нужном месте. В этом плане открытость своих сил между обладателями играла наиважнейшую роль и приносила максимальную пользу.

Сфера Особого, вращающегося с огромной скоростью кольца теперь уже моментально снесла с духов их защитные накидки. Да и режущие грани вызвали у чужаков настолько сильные неприятные ощущения, что от воя, раздавшегося внутри конуса, предки земных ведьм шарахнулись в разные стороны. А парочка так вообще вывалилась обратно в мир Леталь.

Примерно так же, вращая свою завитушку торчащими концами наружу, действовал и Яков. Только он атаковал крайнего справа змеерыба. Именно это создание было по разным признакам признано ведущим, наиболее сильным в квартете.

Ну и четыре ведьмы в виде духов-таюрти применили свои умения убийц, закрепившись внутри, казалось бы, бестелесных представителей иной цивилизации. В этом им помогали те самые якоря привязки, которые способствовали предкам в мире Леталь находить друг друга. Вдобавок именно по своевременным подсказкам ведданы эти якоря несколько усовершенствовались, и в должных обстоятельствах их можно было использовать даже в позиционной войне против вражеских фантомов.

В общем, сгодились все наработки, способности и умения. У противников не осталось ни одного шанса, чтобы ускользнуть с места событий. И уж тем более они не смогли даже подумать о какой-то контратаке. А уже на второй минуте сквозь вопль сумели передать нечто членораздельное.

Услышанное от них огласила Аббира, мать Насти Пегелевой: