Инфер-7 - Дем Михайлов

Первое, что нас встретило на входе, так это информационное панно, что гордо возвещало следующее:

Театр «Хрустальный Факел».

А ниже, чуть меньшими по размеру буквами общего языка, но не с меньшей гордостью добавлялось: крупнейший из всех океанических.

Еще ниже возвещалось, что только у нас премьера спектакля «Знойные прерии Растабана».

Сам Пик был интересен мне прежде всего из-за своего расположения. Плюс это была неплохая тренировка для уже даже не стонущего, а едва слышно сипящего и кое-как передвигающего ноги личного состава. Ну и еще тут имелось два взрывных сундук — четверка и шестерка — а верхний этаж использовался в качестве последнего места отдыха перед тем, как войти в Мертвую Зону.

Половину отряда и злобно рычащего орка, что был занят успокоением непроизвольно дрыгающейся руки, мы оставили у вставшей рядом с Пиком зданием. Еще пятерка заняла позиции в некогда роскошном холле, спрятавшись за каменной стойкой гардеробной, где до сих пор сохранились изящные гнутые стойки хромированных вешалок. Лифтовые шахты были мертвы, да я бы в них и не полез, так что мы двинулись пешком и без малейших трудностей поднялись до верхнего этажа, попутно выгребя содержимое двух взрывных сундуков. Никаких тварей — всякую мелочь я за таковых не считал — мы не встретили, так что Пик Нансена пока что оправдывал свой титул последнего приюта перед Рубиконом. Когда я в этом убедился, то медленно кивнул — что ж… умеют… умеют… этого не отнять. Умеют неизвестные творцы добавить «звучных» традиций и что-то стабильное в этот хаос. А любая даже ничтожно малая стабильность в говнохаосе тут же дает живущим в гребаном Мутатерре гоблинам зыбкую, но все же надежду на светлое будущее. А вместе с ней приходит решительность что-то делать и как-то барахтаться дальше… Опять же круто ведь звучит — последний приют пред Рубиконом… Извечно безопасная стоянка перед входом в Мертвую Зону. Ну да — то же самое что и пятачок безопасности с синим газовым костерком в мире Франциска II. Только тут все менее явно… Но… куда пафоснее…

Я удивленно моргнул, когда ступил за порог распахнутых настежь высоченных дверей.

Просто охренеть…

В целом ничего необычного, но никак не ожидаешь увидеть такое посреди руинированных зданий.

Я стоял в начале полого спуска, что упирался в невысокую широкую сцену, на которой смешалось традиционное и новое. Задняя стена — сплошная декорация бескрайних солнечных прерий заросших пожелтевшей высокой травой. Посреди растительности замерло насколько крытых выцветшим брезентом повозок. Совсем далеко, на фоне заходящего солнца, отпущенные пастись лошади опустили головы к траве. Среди них затесалось пара стальных скакунов. Да и под днищами фургонов виднелись корпуса электродвигателей. Сама сцена заставлена палатками и реальными повозками. Тут же лежат квадратом толстые бревна, а между ними каменная плита с черным пятном посередине. На краю плиты в ряд стоит несколько медных котелков и помятых чайников. На одном из бревен лежит стопка серых шерстяных одеял — это я рассмотрел уже в бинокль, ибо размеры зала впечатлил. Концертно-театральный зал с сотнями удобных кресел и десятками прилепленных к прозрачным стенам лож. Потолок тоже прозрачен и абсолютно цел. Тут все целое… и тут нет мусора. Зал, где когда-то все подготовили к премьере спектакля, будто законсервировался и провел в таком состоянии несколько сотен лет. И понятно для чего — идеальные условия для последнего ночлега. Для момента, когда на очи наворачиваются скупые слезы растроганности, а ушибленную голову посещают мысли о грядущем, в то время как повлажневшие очи не отрываются от взгляда на ночной Мутатерра, что открывается за прозрачными стенами театра.

Хотя бы понятно название — Хрустальный Факел. Когда зажжено все освещение верхушка здания на самом деле превращалась в настоящий факел. А учитывая, что в прошлом это был плавучий остров-город…

Ссака первой достигла сцены и выложенных квадратом бревен. Оглядевшись, она кивнула своим недомутам и те, не скрывая потной радости, попадали вповалку и замерли. Наш утренний рейд выдавил из них остатки сил. Наемница же, стащившая шлем белокурая бестия, пнула самого живенького и рявкнула что-то кофе, кивнув на чайник и лежащую охапку хвороста. Живенький жалобно застонал и пополз, но пилок в левый окорок заставил его вспомнить о прямохождении и подняться. Все по законам эволюции — после пары пинков покинешь теплый бульон океана и постараешься выползти на неприветливую сушу до того, как тебя трахнут хренеющие на глазах тунцы…

Идя по проходу мимо рассевшихся в креслах недомутов, я всем телом ощущал их усталые, но испытующие взгляды. Началось… чуть пришедшие в себя после тренировок и рейдов, чуть окрепшие, начавшие превращаться в бойцов гоблины теперь постоянно будут сверлить старших взглядов — подмечая их сильные и слабые стороны, одновременно превращаясь в наше подобие. Так и надо… к этому и идем…

— Лид! Глянь… — глас Ссаки, что задумчиво вытаскивала из стального портсигара сигарету с золотым фильтром, привлек мое внимание к бурой фальшивой скале, походивший на поставленный стоймя пыльный гигантский утюг, обвитый столь же пыльным искусственным плющом.

Вглядевшись, я медленно кивнул, различив некоторые слова, что виднелись между фальшивыми побегами:

— Последние послания…

— Жалобное нытье в стиле «помните о нас!»…

— Или даже хуже — рассмеялся я — «Мы точно сдохнем — но вы помните и любите нас!». Дебилы…

— Химшкур кхёт… — пробормотала наемница, упираясь ногой в одно из бревен — Куда они ушли? Зачем? Что их гнало вперед? Думали там сало жирнее, самогон крепче, девки моложе, а херы длиннее, толще и стоят дольше? Хер вам! Везде одно и то же дерьмо! Разве что смерть замысловатей… Ты сюда глянь, Оди. Че написали хренососы…

— Вижу — рассмеялся я, расстегивая застежку шлема и тянясь за сигаретой — Да… вижу…

«Пробив путь в неизведанное — мы протопчем тропинку спасения и для вас, люди! Молитесь за нас! Отряд Павла!».

«Мы пробьемся! Мы попадем в рай еще при жизни! Группа Рыжей Сони!».

«Читаешь это? Знай — мы уже там! У нас уже получилось!».

«Меня все равно почти задушили опухоли. Терять нечего. Класси… помни обо мне, сучка моя! Ты лучшая!».

«Мы видели среди деревьев в ПС что-то большое и быстрое! Боюсь, оно нас сожрет. Но мы пойдем! Мы не вернемся! Вива ля Мутатерр!».

«Если мы сдохнем — так тому и быть! А вы сосите хер!».

«Кости мертвых станут мостом для живых! Аве! Мы верим! Твари Рубикона уже насытились и пропустят нас! Отряд Молочного Роберта входит в Зону Смерти без страха!».

«Мы здесь были. Отряд Клюквы!».

«Один из экзов сдох. Если не вернемся и не заберем сами — вам пригодится. Ищите на в одной из палаток на стене. Там же чуток боеприпасов. Удачи!».

«Мы видели свет вдалеке! Яркий манящий свет! Много света! Рай существует, братья и сестры! Мы дойдем! Мы ДОЙДЕМ!».

«Если кому пригодится — закинули в желтую повозку рюкзак с патронами и ножами. Нам не утащить — сука Няша сдохла от гангрены. Похоронили ее слева от входа под черными битыми плитками. Плюньте туда — порадуйте суку».