Кухарка в академии яда. Дракон, компот и антидот! - Юлия Удалова

ГЛАВА 29

– Ай-ай-ай, девка! Ты что же это такое творишь? Отравить всю академию вздумала?

Бабетта влетела в кухню, точно разъяренный бык.

Пока повариха ходила на рынок за продуктами, я занялась обедом. Как я уже говорила, моя бабуля Вера специализировалась в основном на простых столовских блюдах и эти знания передала мне.

Потому я и решила приготовить щи. Правда, вместо положенной по каноническом рецепту квашеной капусты у меня была обычная, но это ничего.

И такая сгодится.

О том, что капусту можно квасить, в этом мире и слыхом не слыхивали. В ближайшем будущем я обязательно исправлю это досадное недоразумение и наквашу целую бочку. Тем более, я как раз присмотрела на кухне замечательную дубовую кадку, великолепно подходящую для этой благой цели.

В общем, я завела щи и в настоящий момент как раз резала репчатый лук, чтоб сделать потомить лук с морковью.

Бабетта бросила корзины с купленной провизией, подбежала к столу и принялась стряхивать аккуратно нарезанные мной белые полукольца в ведро для отходов.

При этом глаза гномки наполнились слезами, а нос покраснел. Она причитала и ругала меня на чем свет стоит.

– Чокнутая девка! Ненормальная!

– Да почему ненормальная-то? – удивилась я. – Насчет картошки, земляных яблок, то есть… Вы тоже не верили, что их можно приготовить, а пюре получилось – объеденье.

– Так то – земляные яблоки, от них вреда нет. А лук этот, горький да ядовитый! Если слезы от него, лишь когда режешь, то представь, что будет, если в блюдо его добавить?

– Зачем он тогда вообще здесь?

Бабетта объяснила, что для приготовления некоторых ядов одним из компонентов является слеза. Лук необходим, чтоб быстро и безболезненно ее вызвать. А лежит он на кухне, а не в аудитории ядов, потому что так распорядился профессор Риган Шакс.

Я, как могла, попыталась убедить гномку в том, что репчатый лук – почти универсальный ингредиент. И его добавляют очень во многие кушанья края, из которого я приехала.

Бабетта не соглашалась ни в какую. Даже не знаю, каких сил мне стоило сподвергнуть ее на эксперимент!

Вместо испорченного, лук пришлось чистить по новой. Бабетта наблюдала за мной с видом очень злобного кулинарного критика. Первое удивление на ее лице появилось, когда, нарезая лук, я не проронила ни слезинки.

Дело было в маленьком секрете бабули Веры. Нужно просто зажать зубами три спички – и вуаля. Даже не знаю, почему, но это работало.

Спичек в этом мире никто не изобрел, но на их место прекрасно сгодились маленькие деревянные палочки.

Затем я принялась томить лук на толстой сковороде. Кажется, в Делерии такое еще никому в голову не приходило.

Бабетта была страшно удивлена тому, какой великолепный аромат пошел от поджарки и какой чудесный золотистый цвет она приобрела. С огромной опаской гномка попробовала малюсенький кусочек и выпучила глаза от удивления.

– Твоя бабушка – величайшая кулинарка из всех, о ком я слышала, раз передала тебе такое мастерство, – с уважением сказала Бабетта и препятствий мне больше не чинила.

– Тетушка Бабетта, а вы что-нибудь слышали про ведьму, которая раньше жила в этом особняке? – как бы невзначай спросила я, пока готовила.

– Я в эти края приехала уже после того, как ее казнили. Потому известно мне не больше, чем тебе, девка, – проворчала гномка. – Девушек она убивала ради ритуалов своих богомерзких. Остальное мне неведомо. Если уж шибко тебе интересно, Костина расспроси. Он, кажись, при ней тут еще работал.

Щи получились на славу! Как раз такие, как и готовила бабушка Вера: густые, наваристые, золотистые.

А пахли так, что аж Злыдень прибежал на этот запах и попросил налить ему тарелочку.

Но особенно вкусными они стали на третий день, как следует постояв в леднике.

На обеде я подвезла к ректорскому столу глиняный горшочек с заранее разогретыми в печи щами, не забыв подать сметану, рубленую зелень и ломти ноздреватого хлеба, утром испеченного Бабеттой.

Господин Фримен остался в таком восторге, что попросил добавки.

Риган Шакс взирал на все это с откровенным скептицизмом. Но в моих щах ему придраться решительно было не к чему.

– Профессор Шакс, сметанки положу? – обворожительно улыбнулась я, склонившись перед проректором в поклоне. – Зелени?

Даже не знаю, зачем мне понадобилось его дразнить. Но почему-то вдруг жутко этого захотелось.

– Не стоит, Лили, и так вкусно, – не остался в долгу Шакс. – Интересный суп. Вроде как в Этроссии, откуда вы родом, не особо распространена капуста?

– Риган, что ты привязался к девушке? – добродушно пожурил ректор Фримен, уплетая щи так, что за ушами трещало. – Я после бобовой похлебки Бабетты думал, в рот больше никогда не возьму супа. Но это прелесть, что такое! Что же мы будем делать, когда ты поступишь в академию и станешь адепткой?

– Тетушка Бабетта выберет себе новую помошницу.

– Это вряд ли, милая. Таких, как ты – нет!

В общем, ректор был сражен моей стряпней и распевал диферамбы, а проректор ел с видимой неохотой и глядел со все возрастающим подозрением.

Ну и пусть глядит, все равно у него на меня ничего нет! Когда-нибудь Шаксу надоест меня подозревать, и он отстанет.

Хотя, вообще-то обидно. Говорят же, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Но Риган очаровываться моей готовкой почему-то не хотел. И это задевало мое самолюбие.

Может, состряпать для него что-нибудь эдакое, чтоб перестал смотреть с таким сарказмом?

Как говорится, держи друга близко, а врага еще ближе.

Я оценивающе посмотрела на Шакса, прикидывая, чем бы таким смогла его поразить.

Ничего на ум не приходило.

Зато проклятый проректор заметил мой взгляд и ухмыльнулся в ответ так, будто прочитал все мои мысли.

Разозлившись, я чуть не врезалась тележкой