Нищий - Евгений Щепетнов

Час на палубе прошел незаметно, и вот уже все ближе и ближе остров Ранкель — возможно, там осуществится моя мечта.

— Слушай меня, Викор, ты парень крутой, насколько я знаю, но будь осторожен — это остров для ссылки каторжников. Они не имеют права оттуда выезжать, но жить и веселиться желают, как и все, потому развлечения у них совсем разнообразные. Например, вытряхнуть из штанов заезжего инвалида, забрав у него все деньги. Стража там есть, но такая же, как и поселенцы, — ссыльные, за провинности, за буйный характер, за воровство у товарищей, и чего только нет, что бы они не сделали. Будь настороже. Всякий человек, который тебе встретится, должен встречаться тобой как враг.

— А что вас-то сюда понесло, капитан? — задал я неосторожный вопрос.

— А это мое дело, парень, не суй нос, куда не надо! — Мессер недовольно выбил трубку о стойку леера и пошел к штурвалу.

Я сошел со шхуны на твердую землю — хотя я и недолго был в море, но меня немного покачивало. Шхуну встречали люди подозрительного вида, оглядевшие меня с ног до головы.

— Подскажите, как мне найти Амалона? — обратился я к одному из них, мужчине лет сорока, со шрамом через все лицо и пустотой вместо двух верхних зубов.

— В городе ищи… неужто думаешь, что я его в штанах прячу! — «весело» ответил громила, и все его прихлебатели угодливо захихикали. Он махнул рукой в сторону стоящих домов и отвернулся от убогого урода, каковым в его глазах являлся я.

Я пожал плечами и заковылял к группе домов на пригорке, перед спуском в бухту. Через минут двадцать я оглянулся и увидел, как Мессер, внизу у причала, о чем-то живо беседует с этим «веселым» человеком, размахивая руками и бурно чего-то обсуждая. Я полез дальше по глинистой дороге, усыпанной камешками. Подумалось, эта дорога, похоже, в ливень превращается в глиняный каток — грязища тут непролазная. С этими мыслями я дотащился до лавки, в которой продавали абсолютно все — от ниток и иголок до муки и сахара. В лавке было пусто, сидел худой скучный продавец и неторопливо охотился за мухами, побивая их хлопушкой, представляющей собой палку с куском привязанной на конце кожи. Хлоп… хлоп… хлоп… Скука смертная — читалось в глазах этого человека.

— Скажите, где мне найти Амалона? — отвлек я его от интересного занятия.

— Амалона? — Хлоп… хлоп… — Ну дома, наверно…

— А где его дом? — с терпением, с которым, как я слышал, надо разговаривать с идиотами, продолжил я допрос.

— Дом-то? — Хлоп… хлоп… хлоп…

Я не выдержал:

— Слышь, придурок! Я сейчас эту хлопалку у тебя отберу и тебе в зад вставлю! Отвлекись от своего гребаного занятия и скажи мне, как пройти в дом Амалона! — Я наклонился над прилавком, сгреб продавца за грудки и подтянул к себе. От него пахло рыбой и нечистым телом…

— Ну не надо так сердиться! — испуганно залепетал продавец, не отрывая глаза от моего кулака, повисшего перед его носом. — Сейчас идете вдоль этого ряда домов от порта, через пять домов будет улица — повернуть направо, и третий дом справа будет дом Амалона.

Я оттолкнул продавца и вышел из лавки под тихое шипение:

— Понаедут тут! Уроды!

Возвращаться я не стал.

Пройдя маршрутом, указанным продавцом, я оказался у бедного домишки — на крыше не хватало нескольких черепиц, двор был заросшим травой и калитка висела на одной петле. Толкнув отчаянно завизжавшую калитку, я направился к входу в дом — щелястая дверь была рассохшейся, а ступеньки крыльца давно просили ремонта — я даже боялся, что проломлю доски своей стокилограммовой тушей. Постучал в маленькое подслеповатое окно с мутным грязным стеклом:

— Есть кто живой? Мне нужен господин Амалон! Есть тут кто-нибудь?

За мутным стеклом показалась какая-то тень, как будто кто-то внимательно смотрел на меня из-за занавески, потом на крыльцо вышел небольшой сухощавый человек, одетый просто и бедно:

— Что вы хотели, молодой человек?

— Я бы хотел встретиться с господином Амалоном.

— Нет такого. Господин Амалон умер много лет назад… — Человек повернулся и шагнул назад в дом.

— Уважаемый, я так рассчитывал встретиться с господином Амалоном… вы меня очень сильно расстроили. Как он умер? Я должен буду рассказать его подруге, тетушке Марасе, она вспоминает его и жалеет.

— Марасе? А что сразу не сказали? Заходите в дом, нечего тут торчать на улице — а то сейчас еще стража заявится — проверять, кто пришел к опальному лекарю. Вы точно от Марасы?

— Точно. Вот что она просила передать Амалону, если я его увижу. — Я показал человеку амулет с вензелем «А».

— Да, верно, я его ей оставил на память. А господина Амалона давно нет в живых, молодой человек, он умер там, на скамье экзекутора, под плетьми палача. Теперь только Амалон. Никакого господина. И что вы хотите от опального лекаря? Чтобы я вас вылечил, похоже на то. Только я не лечу, и давно уже у меня нет ни ингредиентов для лечения, ни возможности их достать, а хуже того — мне запрещено лечить людей. И сбежать отсюда я не могу — везде глаза и уши, тут же доложат куда надо, и меня казнят.

— А на что же вы живете тут, если лечить не можете?

— Выделяется мизерное содержание для поселенцев, на хлеб и воду, что-то в огороде выращиваю — я же все-таки лекарь, умею заставить растения расти, умения мага они у меня отнять не смогли, хотя и пытались. Немного придушили способности, но я за эти десять лет восстановился. Мараса же вам рассказывала, кто я такой? Тем лучше. Кстати, даже своим приходом ко мне вы можете навлечь на себя неприятности.

— Мне не привыкать к неприятностям. Тетушка Мараса просила вас отнестись ко мне как к ее родному сыну.

— Да-а-а? Хм… ладно. И что тебя привело ко мне, приемный сын Марасы?

— Вы верно догадались — я хочу вылечить ногу.

— А что сказали столичные маги-лекари? Ведь ты же был у них, насколько я понял?

— Был. Мне сказали, что для полного излечения ноги надо десять тысяч золотых.

— М-да… круто, круто… Ну, давай посмотрим, что с твоей ногой. Снимай штаны.

Я разделся, оставшись в одних трусах и куртке, сел перед магом, вытянув вперед больную ногу.

— Так-так… разбито было крепко… коленная чашечка — ее практически нет, хряща нет. Кости срослись… болит?

— Очень. Просто иногда до безумия.

— Но это не рана болит, это у тебя в голове уже болит — фантомные боли. Если бы нога была здорова, прошли бы и боли, не сразу, но прошли бы. В общем, так: вылечить можно, процесс длительный — неделю будешь волком выть, пока будут прорастать новые хрящи, восстанавливаться чашечка и кости. Ногу придется ломать заново, это очень больно и опасно — сердце может не выдержать. У тебя хорошее сердце?

— Хорошее… Только нельзя ли без ломания? Меня просто дрожь берет… я даже касаться этой ноги боюсь лишний раз, чтобы не болела, а тут ломать… брр-р-р… мороз по коже.