Кодекс Охотника. Книга ХХ - Юрий Винокуров

— В самые худшие… В самые… Численность армии не опускалась ниже миллиона… Страна в разрухе…

И это я ещё не сказал, что почти вся военная мощь страны — это личная гвардия Сената. Да и мне кажется, что он думает, что Империя все еще занимает большую часть Европы… и часть России? Пожалуй подожду с «хорошими» вестями. Мне же не надо, чтобы его словил удар прямо здесь на месте?

— Хватит набивать живот, — снова взял он слово. — Делай свой выбор, последний из Галактионовых. Мы идем на поверхность или будем сражаться? Обещаю, что в случае второго варианта я тебя пощажу. Твой Род относился ко мне с уважением, и никогда не позволял себе унижать мою честь.

При этом он начал выпускать свою ауру. Золотую ауру, что стала опоясывать весь уровень, на котором он находился. Хотя она достигла меня, но вреда мне не причинила. Настолько было велико его мастерство. Ну, а еще это аура правителей. Сильных правителей, и она не так агрессивна, как остальные, потому что он умело управляет ею. Такие люди могут убить словом быстрее, чем мечом.

Чтобы не падать в грязь лицом, я хмыкнул и врубил свою ауру. Теперь весь этаж сиял голубым и золотым. И что примечательно, наши ауры совсем не враждовали.

— Интересно… — хмыкнул он.

— Очень, — оскалился я, и замолчал на несколько минут, а затем встал со своего места. — Хватит страдать фигней, нас уже ждут!

Как говорят у них… Жребий брошен… Теперь невозможно отыграть назад.

Я, вместе с Марком Аврелием, стал подниматься на поверхность. Не знаю, принял ли я верное решение. Ведь хорошо понимал, какой властью обладает этот человек, выйди он на свободу. Он способен поднять на войну всю свою страну, а в союзе с Годартом лет через тридцать может и на Империю двинуть. Но это уже будет потом… Или не будет.

Все, что я точно знал, это будет интересно. Европейские королевства даже не подозревают, что их ожидает. Сколько их образовалось уже после распада Римской Империи? Ой, как не подозревают.

Когда мы поднялись на четвертый уровень, то пришлось сделать вынужденную остановку, которую инициировал я.

— Но я не устал, — прищурившись, посмотрел на меня старик.

— Я тоже, но так надо, — ответил ему.

Он не стал больше спорить со мной.

За время, пока мы тут сидели, а это было около двадцати минут, Шнырька сгонял на поверхность и передал весточку Москаленко, что у меня всё получилось, и пора сообщить Болконскому.

После того, как он это сделал, мы пошли дальше.

— У меня были сомнения в смерти твоего Рода, — вдруг сказал он на третьем уровне. — Но теперь я вижу, что это правда. Я помню это место другим.

— Оно станет другим. Теперь оно снова под управлением Галактионова.

— Так вот какой была цена, — хмыкнул он, сразу поняв, зачем я пришел за ним. — Каким ты его видишь в будущем? Порадуй старика, утоли его любопытство… Все же это место мне было почти домом. Сделаешь свою крепость? Построишь производства? Или оставишь тюрьмой?

— Прибыльным, Марк… Очень прибыльным.

Это был наш последний с ним здесь разговор. Ведь когда мы поднялись на свежий воздух, нас там уже ждали.

Болконский молодец! Верил в меня, наверное, всей душой. Тысячи две солдат и приличное количество военной техники сейчас находились на моем острове. Два дирижабля класса «Небесный Воин» и «Крепость» стояли на тросовой стоянке. А вход в подземелье окружили танками, которые смотрели прямо на нас.

Впереди всего этого великолепия стоял сам Болконский.

— Добро пожаловать, Ваше Императорское Величество! Пожаловать в новую жизнь!

Хотя Марку Аврелию и было тяжело здесь находиться, и даже от яркого света страдали его глаза, но внешне он и вида не подал. От старика в нем ничего не осталось, кроме внешности. Движения, осанка, и то, как он даже дышал и жестикулировал. Все в нем выдавало «породу».

— Благодарю! Надеюсь, у вас найдется баня для меня, и человек, который сможет привести в порядок это безобразие? А то знаете ли… Никогда не любил бороды…

— К вашему прибытию мы подготовились. Всё, что может понадобиться, уже ждет на дирижабле, который лично доставит вас в столицу. Там же вас введу в курс дела того, что… — он на секунду запнулся, — вы пропустили по особым причинам.

— Понимаю, — кивнул он с легкой улыбкой.

Вот зря они так… Танков нагнали… И сразу переходят к делу, давая понять, что от него что-то нужно. Можно было просто сказать, что посадили его прошлые власти, а теперешние не стали терпеть такого непотребства. Если что-то я и знаю о Римской Империи, то она подобна фениксу. Даже моргнуть не успеют, как она возродиться из пепла. Но как я уже сказал… Хочу увидеть, к чему это приведет.

Когда Императора со всем почетом проводили на посадку, а бойцы явно не знали, кто это, но им сказали, что это важная персона, то ко мне подошел Болконский и протянул портфель с бумагами.

— Могу тебя поздравить, — протянул он мне ещё и руку. — Теперь это все твоё!

— Ага… — наигранно скривился я. — Уничтоженная тюрьма, в которую еще нужно вложиться.

— Понимаю, — кивнул он. — Но так же понимаю, что ты не сильно огорчен. Вернуть свое наследие — очень важно для каждого человека. И не важно, что это будет. Старый табурет, на котором сидел первый глава из твоего Рода или тюрьма.

— А что, есть такая табуретка? — прищурил я свой взгляд.

— О нет… — сразу замахал он на меня руками. — Такого точно нет! По крайней мере, я не знаю. А насчет тюрьмы, то хочу тебе кое что сказать, — нагнулся он ко мне. — Мы с Лизой еще несколько месяцев назад хотели её передать тебе за заслуги. Но понимали, что это непростое и ответственное дело. Не знали, потянешь ли ты… Но в этот раз, когда вопрос был поднят, то ни у кого не было даже сомнений. Это я сказал, чтобы ты понял, насколько вырос в наших глазах.

— Настолько, что пока другим дарят имения, то мне дарят тюрьму… Мою тюрьму, позвольте заметить!

— А еще добавлю, но если что, этого я не говорил. Очень и очень многие обеспокоены по твоему поводу. Слишком молод и силен, а