Кто боится гендера? - Джудит Батлер

после десятилетий таких предполагаемых злоупотреблений, он предстал перед судом в рамках церковной судебной системы. Длинный список обвинений в растлении детей, выдвинутых против священников Католической церкви, с жестокой ясностью показывает, как запреты на открытую и согласованную сексуальную жизнь геев и лесбиянок или браки спонсируются религиозными институтами, которые сами участвуют в формах сексуального принуждения, наносящих вред преимущественно детям, и которые затем быстро открещиваются от причиненного ими огромного вреда. Можно предположить, что якобы пагубная карикатура на геев и лесбиянок, включая поддерживающих их родителей или их родителей-квиров, как на "причиняющих вред" детям, является проекцией и дезавуированием жестокой сексуальной эксплуатации детей, осуществляемой католической церковью. Если мы зададимся вопросом, какой вред наносится детям в этой сцене усиления запретов против ЛГБТК+ людей, мы увидим, что это вред, причиняемый теми, кто утверждает, что останавливает вред. Отпугивая квиров, церковь проецирует и дезавуирует вред, причиненный детям, и возмещение, которое еще предстоит сделать, продолжая причинять еще больший вред квирам по всему миру.

Мы видим, как проекция и реверсия структурируют сцену утверждения и соучастия. Законы и политика, основанные на идее о том, что детям будет нанесен вред, если их будут знакомить с утвердительными рассказами о жизни геев и лесбиянок, направлены на причинение вреда. Морализаторство против вреда в таких случаях лицензирует продолжение вреда, особенно для молодых людей, которые пытаются найти свой путь к гендеру и сексуальности. Принятый почти десять лет назад в России закон о противодействии гей-пропаганде предусматривал запрет на показ или распространение среди несовершеннолетних любых утвердительных рассказов о "нетрадиционных" сексуальных отношениях (понимаемых как "пропаганда"), включая лесбийское и гей-воспитание. Результатом стало повсеместное введение цензуры на фильмы, рекламу и литературу, закрытие активистских организаций и отток многих людей из сообщества квиров. Аналогичный закон был принят в Венгрии в 2021 году, а на момент написания этой статьи в соседней Румынии сторонниками Орбана был внесен законопроект, запрещающий любое обсуждение "гей-пропаганды" в школах во имя предотвращения насилия над детьми и защиты их прав. Это предложение включает ограничение всех форм сексуального образования в школах, особенно тех, которые объясняют гомосексуальность или изменение пола. Последнее считается "ложью", распространяемой западным "наступлением гендерной идеологии" на традиционную семью. Недавние американские инициативы по "спасению" детей от знакомства с гендером как спектром или сексуальностью геев и лесбиянок (а также бисексуальностью), которые в настоящее время реализуются, например, в Вайоминге и Флориде, основаны на дискурсе, который уже давно распространяется как католическими, так и евангелическими церквями через конгрессы и сети, и финансируется рядом состоятельных людей и консервативных организаций, многие из которых защищены от публичного раскрытия в соответствии с налоговым законодательством США.

Если образовательная программа поощряет сложный взгляд на человеческую сексуальность и даже учит, что жизнь геев и лесбиянок достойна уважения и достоинства, что такие жизни должны быть признаны и подтверждены, из этого не следует, что детей учат быть геями. Это означает лишь то, что им предлагают подумать о том, как жить сексуальной жизнью, и, да, поощряют пытаться найти свое собственное желание. Уметь думать о жизни геев и лесбиянок - это, как минимум, знать и ценить, что другие люди в обществе живут жизнью, справедливо описываемой этими терминами. Это может привести к тому, что эти жизни станут достойными, а это совсем не то же самое, что стать геем или лесбиянкой или научиться тому, что правильно следовать одной сексуальной траектории. Подумайте обо всех жизнях, которые мы считаем достойными, не проживая их сами. Если бы мы не были способны на такое различие, тогда единственными достойными жизнями были бы те, которые отражают наши собственные - утверждение нарциссизма, превосходства и культурного высокомерия, которое отвергает этическую встречу с различиями.

Если человек вырастает гетеросексуалом, рассматривающим собственную сексуальность как единственно возможную, то жизнь геев и лесбиянок становится немыслимой, аберрантной, даже чудовищной. Страх перед этим чудовищем, однако, становится составной частью собственной психической жизни - немыслимое, которое преследует мыслимое. Человек живет единственной возможной сексуальностью, которая существует, а это значит, что другие формы изгнаны из мышления в область, где формируются сны и кошмары. Исключение самой мысли о родственных связях, сексуальной жизни и формах близости геев и лесбиянок, а также транс-жизни, например, означает, что они должны быть изгнаны или отрицаться каким-то образом, возвращаясь только через призрачные упорядочивания, которые одновременно организуют и угрожают сознательным убеждениям. В конце концов, "немыслимое" должно оставаться немыслимым, а это требует определенного постоянного психического труда. Когда оно появляется, когда о нем думают, оно должно снова стать немыслимым, поэтому необходим механизм, который не позволит ему стать слишком мыслимым. Те, кто стремится сделать квир немыслимым, на самом деле уже думают о нем, поэтому их усилия неизменно чреваты и повторяются.

Те, кто выступает против сексуального образования с подобными целями, тем не менее, с пылом, выдающим форму сексуального террора, полагают, что если вы можете думать о каком-то образе жизни как о возможном или ценном, то вы уже завербованы или будете завербованы в этот образ жизни. Если жизнь геев и лесбиянок, или BDSM, становится мыслимой, вы будете действовать в соответствии с этой мыслью - совершать этот поступок, становиться такой личностью! Единственный способ не делать этого - держать это в области немыслимого. Вся эта психическая экономика организована этой преднамеренной формой неграмотности. Самая крайняя точка зрения такого рода состоит в том, что дети, выучившие слово "гей", станут геями, как будто само слово волшебным образом породит сексуальность и сексуальную практику. Какая сила приписывается слову! Само знакомство с этим словом равносильно грумингу и индоктринации, как будто неудержимый порыв бессознательного захватит жизнь, лишив ее суждений и ориентации. Вирусный" характер гендера, утверждаемый многими его противниками, подтверждает эту фантазию о его заразной силе; если слово коснется вас, оно проникнет в ваши клетки и начнет воспроизводиться, пока вы не будете полностью переделаны по его образу и подобию.

Призрачное скольжение - то, что Лакан называет глиссемированием, - происходит среди рассмотренных выше видов аргументов. Являются ли они вообще аргументами? Или мы должны увидеть, как синтаксис фантазма упорядочивает и разрушает последовательность аргументов? Согласно этой точке зрения, подтвердить сексуальность геев и лесбиянок - значит стать геем или лесбиянкой. Знать о таких вещах - значит беспомощно заразиться и измениться под воздействием этого знания. Сказать, что существует более чем один способ сексуальной жизни, значит сказать, что разрешены все формы сексуального поведения, включая самые пагубные, например те, которые совершила сама католическая церковь. Ни один из этих выводов не следует из предпосылок, и все же "скольжение" между предпосылкой и выводом создает впечатление, что в