Бандитские шашни - Владимир Колычев

– Нет.

– Тогда помалкивай и жди, когда я приду. Посмотрю, с кем ты время в одиночестве проводишь. Должен же кто-то смотреть за тобой, пока муж в командировке…

Джек вышел из дома, спустился к своей машине, включил радиостанцию, связался со Шрамом.

– Джек, ты куда пропал? Мы тут ищем тебя!

Судя по звучанию голоса, ничего серьезного не случилось.

– Понятно, что ищете. Если пропал, то искали. Что там такое?

– Самсон тебя ждет, на седьмом километре. Они только что подъехали.

– Пусть ждут.

На седьмой километр Северного шоссе Джек прибыл в гордом одиночестве. Все-таки с Оксаной встречался, ни с кем-то там. Тут без секретности никак.

Самсон ждал его в разрушенном доме без пола и крыши. Справа химзавод ядовитым дымом чадит, слева – ветер в широком поле свистит, тучи по небу рвет. И сумерки сгущаются, скоро совсем стемнеет. В углу продуваемой комнаты сидел боец из команды Вентиля. Руки у него связаны за спиной, так он сопли плечом размазывает. Страшно ему, трясется как пират перед виселицей. Знает, что судить его будут и казнить.

– Ну что с ним делать? – спросил Самсон.

– А сам как думаешь?

– Мочить.

Коля Балкон сам согласился служить Кирзачу, никто его особо не заставлял. Но Джек взял его на заметку, а Самсон – в разработку. Схема простая. К Балкону подъехали крепкие ребята, сказали, что работают на Шварца, предложили присоединиться. Коля согласился, тогда последовала просьба исполнить Кирзача. Небезвозмездно, конечно. Балкон и здесь прокололся. Потому и привезли его в это безлюдное место.

– Дуст, что скажешь?

– Мочить.

И два бойца, которые развели Балкона, вынесли тот же приговор. Больше никого здесь не было. А жаль. Надо, чтобы все бойцы видели, что ждет предателей. Но нельзя было казнить Балкона прилюдно. Тогда пришлось бы объяснять, как и на чем его поймали. А через проверку в бригаде должны были пройти все, даже те, кто никогда не служил Техасцу. Джек должен был иметь полную уверенность в своих бойцах.

В своих бойцах… Может, правда, нужно избавиться от Кирзача? Нет его, и братве даже не приходится объяснять, что Джек за старшего, все и так это понимают. Да, наверное, когда-нибудь он решит этот вопрос. Когда-нибудь, но не сейчас. А если вдруг сам Кирзач задумает избавиться от него, Джек узнает об этом через Оксану. И примет меры. А если Оксана и знать ничего не будет?

– Джек! – Самсон легонько хлопнул его по плечу.

Этим и вернул к действительности.

– Да! Что?

– Валить?

– Дуст, твой выход!

– Я? – растерялся парень. – Ну, если надо…

Дуст не хотел исполнять обязанности палача, но понимал, что рано или поздно ему придется это сделать. Каждый боец в бригаде должен быть замазан кровью – это непременное условие успешного сосуществования.

Дуст вынул из-за пояса «ТТ», передернул затвор.

– В голову стреляй, – сказал Джек. – Так, чтобы навылет.

– Не надо! – жалко простонал Балкон.

Но Джек даже не глянул на него. Сейчас главное – уже проверенного бойца через кровь провести. И ствол при этом не замарать.

– Если пуля в башке застрянет, выковыривать будешь…

– З-зачем? – побледнел Дуст.

– А чтобы менты твой ствол не срисовали. Или ты думаешь, я тебе новую железку дам? Это в Африке стволы на пальмах растут, а у нас такого счастья нет…

– А что, правда, в Африке стволы на пальмах?

– Ага. Только Африка – это в другом измерении. Этот сейчас туда отправится…

Балкон продолжал умолять о пощаде, но Джек старался не обращать на него внимания.

– Не хочу выковыривать… Может, ремнем?

Дуст снял с Коли поясной ремень и петлей затянул его на шее. Душить он не умел. К тому же Балкон обладал недюжинной силой, и Дуст долго не мог с ним справиться. Джек вышел из дома, чтобы не смотреть на эти жалкие потуги. Но, в конце концов, Дуст завершил начатое, и предатель получил свое.

Хорошо, Оксаны здесь не было. Глядя, как умирает Балкон, она бы зареклась думать о том, чтобы изменить Кирзачу. И вряд ли бы она впустила Джека к себе на огонек. А он обязательно ее сегодня посетит.

Но сначала дело. Сначала надо урыть мента, который закрыл Кирзача. Капитан Павлов жил на улице Матроса Железняка, в старом пятиэтажном доме. Рабочий день у него ненормированный, но Джек готов был ждать до утра, лишь бы только добраться до него. Люди в зондер-команду назначены, главное, чтобы не облажались. И еще важно, чтобы опер пушку свою не достал. Тогда его придется мочить…

Красный кленовый лист прилип к стеклу так, что даже крупные капли дождя не смогли его отлепить. Осень за окном, холодно. Зато в палате тепло. Уютно и рядом милая симпатичная девушка медсестра Вика. Хотя на улице осень, с ней лето на душе. Взгляд у нее теплый, а у нее в глазах солнце. И улыбка такая же яркая.

– Я сегодня один-одинешенек. Думаю, как бы с тоски не загнуться.

Вайс обнял девушку за талию, привлек к себе.

– Да ну тебя!

Она зарумянилась, нахмурилась, но из объятий не вырывалась. Хоть сейчас укладывай ее на койку, где он сам полусидел.

Палата трехместная, но сегодня у Вайса нет соседей. Вчера одного выписали, сегодня – другого. А завтра и его домой отправят. А у Вики нынче дежурство, и она бы могла заглянуть к нему. А что, дело молодое.

– Ты мне одежду принеси, я за шампанским схожу.

Ответить Вика не успела: в палату вдруг зашла Оксана. Вайс удивленно посмотрел на нее. А она с досадой поджала губы, глядя, как он обнимает медсестру.

– Я вам не помешала? – не без сарказма спросила молодая женщина.

– Да нет. Вика мне подняться помогает.

Вайс наморщил лоб, изображая немощность. Вика ему этого не простила. Дернулась, вырвалась и, косо глянув на гостью, выскочила из палаты.

– За «уткой» сходить не надо? – язвительно поинтересовалась Оксана.

Похоже, она не поверила Вайсу. Но при этом хоть чуть-чуть, но все-таки была рада тому, что он стал выкручиваться из ситуации. Мог ведь и прямым текстом заявить, что кончен бал, погасли свечи.

– Нет, лучше курочку. И хорошо прожаренную… Какими судьбами?

– Мог бы позвонить, сказать, – с упреком посмотрела на него Оксана.

Вайс глянул влево-вправо:

– Телефона нет.

– Хотел бы, нашел… Вот я хотела тебя увидеть, нашла.

Оксана выглядела, как всегда, на пять с плюсом. Прическа, косметика, одежда – все безупречно. Свежая, благоухающая. Но при этом тоска в глазах. Что-то неладное с ней произошло за последнее время… Уж не бандиты ли взяли ее в оборот? Ясно же, что «Супер-Строй» они в покое не оставят.