Лягушка Баскервилей - Дарья Донцова

– Это рабочая лошадка. У Вити «Инфинити», только какие-топодонки стекло разбили, джип в сервисе, а моя спортивная модель тоже в бедупопала – я наехала на бордюр.

– Вот на «Ниве» и скачем, – скривился ее муж, – прикольныеощущения.

Тема пошел проводить парочку до авто, я издали наблюдала,как обвешанные толстыми золотыми цепями, сверкающие ярлыками мировых брендовстроители устраиваются внутри покореженной колымаги.

– Пока, Дашуль, – замахала рукой Лада, высовываясь из окна,– теперь будем часто встречаться.

Когда Тема вернулся, я спросила:

– Чьи фамилии назвала тебе прорабша?

Тёмчик тяжело вздохнул:

– Не разобрал!

– То есть?

– Она так быстро бормотала, – принялся оправдыватьсясвежеиспеченный домовладелец, – бр… бр… бр… вот и не понял. Ну непереспрашивать же! Как-то неудобно! В жизни вообще случается много непонятного:нераскрытые тайны, удивительные события…

– Это ты к чему?

– Давно хотел рассказать тебе одну историю. Был у менязнакомый, нормальный в принципе парень. Мы с ним одно время довольно теснообщались, а потом Пашка исчез. Я звоню – никто трубку не берет. Язабеспокоился, поехал в гости. Мама родная! Квартира опечатана, а соседирассказали, что Пашка жену свою Маринку убил! Он срок отсидел, вышел и один разна улице напал на женщину. Кинулся и задушил насмерть. Его, конечно же,арестовали. Но что самое удивительное в этой истории: Пашку признали вменяемыми… отпустили!

– Отпустили? – поразилась я.

– Верно! – воскликнул Тема. – Не могу понять: почему? Пашкаже убийца! По какой причине его снова за решетку не отправили?

– Очень странная история! – произнесла я. – А ты у него неспрашивал?

– Нет, – пожал плечами Тема, – постеснялся, да и Пашкабыстро уехал из города. До сих пор меня любопытство мучает! Ты же увлекаешьсядетективами. Вот я и подумал, что тебе это будет интересно.

Утром я позвонила домработнице Майковых.

– Вам кого? – раздалось из трубки.

– Татьяну позовите, пожалуйста.

– Ну я.

– Найдется ли у вас свободная минутка, чтобы поговорить?Речь идет о Розалии и Павле Майковых, – сказала я.

Ответа не последовало, из трубки раздавалось лишь тяжелоесопение.

– Таня!

– Аюшки?

– Вы не поняли?

– Чего?

– Мне необходимо с вами встретиться. Поговорить о Павле иНелли Семеновне Майковых.

– Так они померли.

– Правильно, теперь следует установить убийцу.

– Вы че, из милиции?

– Да, – лихо соврала я, – следователь по особо важным деламДарья Васильева.

– Матерь Божья! Куда ж переть? Далеко? Не хотела сегоднявыходить! – зачастила Таня.

– Могу сама к вам заглянуть.

— Ну… нет!

– Почему?

В трубке снова зашуршало, потом Таня трагическим шепотомзаявила:

– Соседи у меня… Заявитесь в мундире с автоматом – потомсплетен не оберусь, языки до кровавых мозолей дочешут.

– Я не ношу форму и оружие, выгляжу как обычная женщина.

– Не! У нас тут Валька семь раз сидел, он живо ментовкувычислит и мне красивую жизнь устроит!

– Хорошо, встретимся в кафе.

– Там дорого.

– Я заплачу.

– Не! Не надо.

– Ладно, предлагайте место сами.

– У аттракционов, – выпалила Таня, – в центре, в Паркекультуры. Слыхали про такой?

– Конечно, я коренная москвичка.

– В главные ворота входи, – деловито начала объяснять дорогук нужному месту Таня. – Тама фонтан есть, обойдешь его справа, аллейку увидишь– на первую лавку сядь да в руки «Желтуху» возьми. Ты как выглядишь?

– Невысокая блондинка в голубых джинсах и майке снарисованными собачками.

– А я жердь немереная, – рассмеялась Татьяна. – Рост метрвосемьдесят пять, волосы рыжие.

Домработница Майковых на самом деле выгляделабаскетболисткой.

– Сижу тут полчаса, – упрекнула она меня. Я постучалапальцем по стеклу часов:

– Опоздала на пять минут.

– Так я раньше прибегла.

– Но это не моя вина!

— Вот Нелли Семеновна постоянно говорила: «Лучше придивперед, задерживаться некрасиво».

– Вы любили хозяйку? – решила я сразу брать быка за рога.

Татьяна скривилась:

– Че она мне, мать? Деньги плачены – работаю. Зарплатахорошая была, тут не поспоришь. Нормальные бабки давали, но и требовали пополной. Нелли Семеновна придиралась постоянно, делать ей нечего. Пыль плоховытерла! А смысл гонять по дому с тряпкой какой? Только убрала, она сновасадится. Еще хозяйка очень злилась, если чашки в буфете неровно ставила, надо водну сторону ручками. Глядеть тошнило! Одно слово – зануда. А еще Нилазамечания делала!

– Это кто такая? – живо отреагировала я на новое имя.

– Нила? – скривилась Таня. – Бывшая одноклассница Павла, онавсе к Нелли Семеновне прибегала. Дня не проходило, чтобы не заявилась. Вонарод, никакого порядочного воспитания! Приперлась в чужой дом – молчи втряпочку, не твоего ума дело, что тут да как. А эта Нила без конца мнезамечания делала: пыль я плохо вытерла, картошку недосолила, пол в кухнегрязный… Ваше!

– Павел любил свежевыжатые соки? – перевела я разговор внужное русло.

– Ага, по утрам и днем пил. И вечером.

– Кто их готовил?

– Так сама!

– Мать? Нелли Семеновна?

– Не, она рано не вскакивала, молодая суетилась, Розка.Купила машинку и жала.

– Очень заботливо.

– Ага, – кивнула Татьяна и опустила голову, – ей врачсказал.