Говорят, под Новый год... - Юлия Монакова

– Да, отвёз, – ответил он тоном, начисто лишённым эмоциональной окраски.

– И ты не хочешь спросить, откуда я это узнала? – вздёрнув подбородок, поинтересовалась Татьяна. Артём подвинул к себе табуретку и сел напротив жены.

– А какая разница, откуда? Узнала же, – он едва заметно передёрнул плечами. У неё внутри всё просто опустилось. Не отрицает, не пытается разубедить, объяснить, оправдаться… А она-то до последнего внушала себе, что это какое-то чудовищное недоразумение.

Возникла заминка.

– Ну и… что ты собираешься теперь делать? – спросила, наконец, Татьяна.

– А чего ты от меня ждёшь? Что я буду каяться и просить прощения? Изволь. Прости меня за то, что причинил тебе боль. Вообще-то я не хотел, чтобы тебе это стало известно.

– Прекрати юродствовать! – психанула она. – Это не повод для шуток!

– Я как раз абсолютно серьёзен.

– Но ты хоть понимаешь, что это гадко, мерзко, отвратительно? – Татьяну буквально передёргивало от гнева. – Ты предал меня, а я ведь доверяла тебе, как себе самой, мне даже в самом страшном сне не могло такое присниться… Ты наплевал на всё – на мои чувства, на мою любовь…

– Чувства? Любовь? – переспросил Артём, криво ухмыляясь. – Послушай, если оставить весь этот пафос, ответь мне на один простой вопрос. Когда мы с тобой в последний раз занимались любовью?

– Что? – она даже задохнулась от яростного возмущения. – Это-то тут при чём?!

– При том, – жёстко осадил её он. – Извини, дорогая, но я не монах. Скоро будет год – целый чёртов год, как ты отказываешься от секса. Ты считаешь, что это нормально? Это – отношения любящих мужа и жены? Ты действительно так думаешь?

Её глаза заметались в такт мыслям. Год? Да быть того не может. Неужели и правда – год? Кажется, и в самом деле… В последний раз они были близки на прошлый Новый год. И с тех пор… С тех пор Артём ни разу не попытался к ней физически приблизиться.

– Но… Ты же не проявлял инициативу… – залепетала она. Вот тут Артём взбесился по-настоящему.

– А какого хрена эту инициативу всегда должен был проявлять я? – заорал он. – Мне надоело выслушивать твои отмазки – устала, болит голова, нет настроения, месячные… Я махнул рукой и решил не давить на тебя, решил, что ты сама ко мне однажды придёшь. И что же? Ты совершенно успокоилась и вообще перестала спать со мной. Понимаешь? Вообще!!! Тебе это просто не нужно!

– Но я… – пробормотала Татьяна. – Но я ведь действительно не врала, когда говорила, что у меня болит голова или настроение не то. Ты же знаешь, что все силы я отдаю Лине, меня это выматывает и морально, и физически, я так устаю…

– Да брось, Таня! – с досадой воскликнул муж. – Скажу жёстокую вещь, но ты слишком уж увлеклась ролью самоотверженной матери-страдалицы. Знаешь, ты не первая и не последняя мать на этой планете, но почему-то остальные не отказываются от секса после рождения детей. Однако у тебя после появления Лины одна-единственная отговорка на всё: я устала! Я, между прочим, тоже адски устаю на работе. Но я прихожу домой с улыбкой и не сваливаю на твои плечи своё плохое настроение. Ты же неизменно встречаешь меня с кислой миной и причитаниями, как тебя вымотал этот день. Я тут же начинаю заниматься чем-нибудь с Линой, чтобы дать тебе отдохнуть, я вообще стараюсь тебя не беспокоить в эти вечерние часы! Сериал – пожалуйста, смотри сериал. Хочешь – читай книжку, или завались в ванную на час с глянцевым журналом, а хочешь – езжай по магазинам, чтобы утешиться и развеяться… Но всё без толку, тебя ничего не утешает, удобнее выставлять себя постоянной жертвой. Я уж молчу про то, что за все эти два года, с тех пор, как мы стали родителями, вместо нормального домашнего ужина я варю себе готовые пельмени или жарю магазинные котлеты…

Татьяна не знала, чем крыть – всё было именно так, как он говорил. Господи, и почему его молчание она принимала за то, что его всё устраивает?

– Я заколебался играть в одни ворота, Тань, – с горечью продолжил муж. – Нет, я не оправдываю себя, измена в любом случае остаётся изменой, но и ты задай себе вопрос, почему меня потянуло искать отдыха вне дома. Да просто потому, что я тебе помогаю во всём. А ты мне – ни разу. Никогда… Ты даже не хотела гулять со мной и Линой по выходным, тебе важно было остаться дома одной и поскорее вернуться к своим сериалам!

Татьяна продолжала молчать. Ей было нестерпимо больно и стыдно. Могла ли она предположить, что её обвинительные слова обернутся против неё самой?

Артём некоторое время молча глядел на неё, а затем покачал головой.

– Любовь – как цветок. Нужно за ней постоянно ухаживать, поливать, рыхлить землю, а не бросать засыхать. Всё это время я в одиночку спасал цветок нашей любви, а ты хладнокровно позволила ему погибнуть.

Слёзы обожгли ей глаза и, пытаясь защититься, укусить напоследок, сделать больно в ответ, Татьяна отчаянно крикнула:

– Ну, и к чему все эти красивые громкие фразы о цветах любви? Просто измена – это ваша семейная черта. Стоит только взглянуть на твою младшую сестрицу…

Она имела в виду Веру Гришину, свою бывшую одноклассницу, которая ради страстного романа бросила не только законного мужа, но и маленького сына.

Артём побледнел.

– Не трогай Веру, – сказал он предостерегающе. – Не смей говорить о ней ничего плохого.

С этими словами он резко вышел из кухни, и Татьяна услышала, как он торопливо одевается.

– Куда ты направляешься? – заполошно крикнула она, выскакивая за ним в прихожую и бестолково пытаясь обнять – плевать, плевать на унижение, только бы он не бросал её одну в таком состоянии… Артём мягко отстранил её рукою.

– Извини, Таня. Мне нужно хорошенько подумать. Да и тебе, я полагаю, тоже…

Он подхватил свою дорожную сумку, которая так и стояла на полу неразобранной, и вышел из квартиры. Татьяна сползла вниз по стеночке и отчаянно, безутешно, взахлёб зарыдала.

Мамский коктейль

Соня, 30 лет, Санкт-Петербург

Каждый раз в конце декабря Соня встречалась в любимом винном ресторане с двумя лучшими подругами – Катей и Ниной. Они дружили с детства, им было интересно друг с другом и всегда находилось, о чём поговорить, несмотря на разность характеров и образов жизни. У Нины было уже двое детей (она рано выскочила замуж, сразу после школы), Соня только недавно обзавелась ребёнком, а Катя с этим делом не спешила и жила, как она говорила, в своё удовольствие.

Предновогодние девичники стали их самой незыблемой, самой дорогой традицией, которую они соблюдали вот уже более десяти лет. Даже Катя, постоянно путешествующая по миру в силу профессии, непременно прилетала на этот девичник с каких-нибудь очередных Мальдивских островов или Гоа. Обсуждали своё, девичье, сплетничали о мужьях, обменивались новогодними подарками и – обязательно – заказывали фирменный новогодний коктейль «Снегурочка» с ванильным мороженым, корицей и вишневым вином. В том ресторане его готовили потрясающе, да и бармен был симпатичный – он обаятельно улыбался подругам и строил глазки всем трём по очереди, когда они просили добавочную порцию. Разъезжались после таких посиделок обычно за полночь, опьяневшие, довольные друг другом, наболтавшиеся вдоволь, счастливые…