Нити Дочерей Ночи - Евгения Санакоева

за честность, гостеприимство и… доброту. Я приеду снова, когда буду готова.

– Ты хочешь забрать с собой тот портрет?

– Нет, это твоя память, а не моя, пусть портрет останется у тебя. Сейчас я не хочу больше знать про мать ничего, а возможно, не захочу никогда.

Теона положила руку на плечо тети. Глаза обеих наполнились слезами, но ни одна из них больше не сказала ни слова.

Глава 7

6059 год эры Двух Великих

Теона уже третий час помогала на кухне Замка Теней. Соусы, супы и подливы кипели и булькали в кастрюльках и кастрюлищах, кремы взбивались и вылетали из мисок, словно облака, а пышные бисквиты набирали воздуха и разрастались в печах. Девочка старалась как никогда, доказывая, что хоть она и самая младшая в Замке, но все равно может быть очень полезна. Будущая Ткачиха была уверена, что от ее рвения зависит исход будущего разговора с Вероникой, ведь именно сегодня, в свой день рождения, она наконец решится попросить самый желанный подарок из всех возможных – разрешение хоть одним глазком взглянуть на вечернее действо, из-за подготовки к которому в Замке уже третий день никто не спал. Если Теоне повезет, то у наставницы просто не будет времени и сил, чтобы придумать очередную отговорку. К тому же Вероники не было уже два месяца, а по возвращении она всегда была добрее, чем обычно. Все играло Теоне на руку, главное теперь – не упустить момент.

Девочка делала все, что ей поручала Хромая Бет: месила, мешала, терла и мыла. Повариху побаивались: та работала в Замке так давно, что некоторые думали, будто она пришла сюда вместе с Сестрами. Но Теона знала, что Бет – одна из добрейших людей на земле.

– Иди передохни, Олененок. – Бет прозвала девочку так за большие доверчивые глаза, которые частенько выглядели испуганными. – Первые приготовления почти закончены, следующий этап – ближе к обеду, тогда и возвращайся.

Теона стряхнула муку, припорошившую подол ее платья. Она была рада передышке на кухне – теперь можно пойти в библиотеку и помочь смотрительнице архивов. Сметать пыль с полок, уставленных редкими фолиантами, было ее любимым занятием. За это ей разрешали взять любую книгу в комнату на ночь.

Девочка уже собиралась выбежать из кухни, но Хромая Бет окликнула ее:

– Олененок, погоди, поди сюда.

Повариха махнула рукой и заговорщически подмигнула, будто собиралась поделиться с ней какой-то тайной. Заинтригованная, Теона подошла к печи, на которой в большой кастрюле бурлил бульон. Бет достала из забрызганного соусом кармана передника небольшой сверток. В кусочек клетчатой материи было завернуто что-то плоское.

– Ты знаешь, я небольшая оригиналка… – начала заранее оправдываться Бет.

У Теоны было так мало личных вещей, что любая мелочь радовала ее больше, чем сундук с золотом охотника за сокровищами. Она развязала веревочку и развернула подарок.

В руках будущей Ткачихи оказалась дивной красоты книжная закладка. Из плотной черной бумаги были вырезаны две фигуры в рамочке – юноша и девушка. Из боков рамки торчали ниточки. Теона аккуратно потянула за них – юноша и девушка наклонились друг к другу и поцеловались. Девочка взвизгнула от неожиданности и восторга. За спиной юных влюбленных был нарисован утопающий в зелени замок с резными окнами, будто украшенными цветными картинками.

Теона в восхищении вертела закладку в руках, разглядывая ее со всех сторон.

– Заказала специально для тебя, в столице. Знаю же, как ты любишь все эти книжки из библиотеки таскать и читать ночами. С днем рождения, Олененок!

Бет принялась разглаживать складки фартука ладонью и смущенно опустила глаза. Теона кинулась старой поварихе на шею:

– Спасибо, спасибо тебе, моя дорогая Бет! Это лучший подарок на свете! Я никогда, никогда с ним не расстанусь!

– Ну-ну, пустое, Олененок… Ты же для меня как родная.

– Ты для меня тоже, Бет, – почти плакала от счастья Теона.

– Хрустальная, поди, что-то получше подарит…

– Твой подарок идеальный!

Теона попрощалась с поварихой и, окрыленная, поспешила в библиотеку. Она знала в этом Замке каждый поворот, каждые дверь и окно, ей не нужны были глаза, чтобы понимать, когда нужно свернуть. Счастливая, девочка порхала по мрачным коридорам, вертя в руках свое новое сокровище.

Про любовь и поцелуи она, конечно, давно знала – читала в книжках и с упоением слушала рассказы старших девочек. Но как бы этот незнакомый мир ни манил ее юное сердце, она твердо решила никогда не влюбляться по-настоящему – жизнь Ткачихи предназначена для большего, для того, что недоступно остальным: Служения и Пользы. Раз уж ее выбрали сами Великие, глупо тратить время на пустые страсти и переживания.

Но назойливые мысли о взаимной любви все-таки порой досаждали ей, заставляя размышлять об ином будущем, о приключениях, которые с ней не случатся, о друзьях, которые никогда не придут в ее жизнь, и об украденном поцелуе с кем-то невообразимо прекрасным.

Закладка сделала свое дело: Теона сама не заметила, как нырнула в красивую фантазию, на минуту приоткрыв дверь между реальным миром и глупыми девчачьими мечтами. В узкую щель залетели цикады, и стая светлячков выстроилась дорожкой к несуществующей ночной поляне – ее любимому месту для побега. Чаще всего она была там одна: разговаривала с луной, любовалась цветами… Тут она знала каждую травинку и каждого сверчка. Но сейчас рядом с ней неожиданно появился принц с закладки, подаренной Бет. Он был соткан из мерцающего света и цветочной пыльцы. Принц подал ей руку, приглашая потанцевать под водопадом из падающих звезд. Теона, ни секунды не колеблясь, протянула ему свою ладонь. Он привлек ее к себе и закружил в танце.

Ромашки качались в такт необычной музыке, точно сотканной из мелодий ночи, и сердце девочки наполнилось счастьем.

Но вдруг поляна, ночь, падающие звезды и даже лунный принц обернулись всепоглощающим громким воплем. Теона очнулась от грезы наяву и увидела ту, которую боялась как огня и которая сделала последний год ее жизни невыносимым.

Злая, как демон, уносящий детей за непослушание, перед ней стояла Эмма.

Каждый год девочки, приехавшие в Замок на годовое обучение, проходили обряд посвящения и разъезжались, а им на смену прибывали новые юные воспитанницы пятнадцати лет. Некоторые были из простых семей, другие, наоборот, из очень знатных. Одинаковые условия и избранность должны были уравнять всех, но то, что происходило в Замке, особенно в жилом крыле, отличалось от идеальной картинки. Для Теоны, уже несколько лет наблюдающей регулярную смену учебного состава, каждый год не был похож