📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгКлассикаПьер и Жан - Ги де Мопассан

Пьер и Жан - Ги де Мопассан

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 41
Перейти на страницу:

Старик ничего не понял и продолжал сокрушенно:

— Это ни на что не похоже. С тех пор как нам посчастливилось получить наследство, все почему-то приуныли. Можно подумать, будто у нас случилось несчастье, будто мы оплакиваем кого-нибудь!

— Я и оплакиваю, — сказал Пьер.

— Ты? Кого это?

— Человека, которого ты не знал и которого я очень любил.

Ролан вообразил, что дело идет о какой-нибудь интрижке, о женщине легкого поведения, за которой волочился сын, и спросил:

— Конечно, женщину?

— Да, женщину.

— Она умерла?

— Нет, хуже, — погибла.

— А!

Хотя старик и удивился этому неожиданному признанию, сделанному в присутствии его жены да еще таким странным тоном, он не стал допытываться, так как считал, что в сердечные дела нечего вмешиваться посторонним.

Госпожа Ролан как будто ничего не слышала; она была очень бледна и казалась больной. Муж с недавних пор начал замечать, что иногда она так опускается на стул, словно ее ноги не держат, и тяжело переводит дух, почти задыхается; он уже не раз говорил ей:

— Право, Луиза, ты на себя не похожа. Совсем захлопоталась с этой квартирой. Отдохни хоть немного, черт возьми! Жану спешить некуда, он теперь богатый.

Она качала головой и не отвечала ни слова.

В этот вечер Ролан заметил, что она еще бледнее обычного.

— Видно, старушка моя, — сказал он, — ты совсем расхворалась, надо полечиться.

И, повернувшись к сыну, добавил:

— Ведь ты видишь, что мать заболела. Ты хоть выслушай ее.

Пьер отвечал:

— Нет, я не замечаю в ней никакой перемены.

Ролан рассердился:

— Да ведь это же слепому видно! Что толку в том, что ты доктор, если не видишь даже, что мать нездорова? Посмотри-ка, ну посмотри же на нее! Да тут подохнешь, пока этот доктор что-нибудь заметит!

Госпожа Ролан стала задыхаться, в лице у нее не было ни кровинки.

— Ей дурно! — крикнул Ролан.

— Нет… нет… ничего… сейчас пройдет… ничего.

Пьер подошел к матери и, глядя на нее в упор, спросил:

— Что с тобой?

Она повторяла прерывистым шепотом:

— Да ничего… ничего… уверяю тебя… ничего.

Ролан побежал за уксусом и, вернувшись, протянул пузырек сыну:

— На, держи… да помоги же ей! Ты хоть пульс-то пощупал?

Пьер нагнулся к матери, чтобы пощупать пульс, но она так резко отдернула руку, что ударилась о соседний стул.

— Если ты больна, — сказал Пьер холодно, — то дай мне осмотреть тебя.

Тогда она протянула руку. Рука была горячая, пульс бился неровно и учащенно. Он пробормотал:

— Ты в самом деле больна. Надо принять что-нибудь успокаивающее. Я напишу тебе рецепт.

Он начал писать, нагнувшись над бумагой, но вдруг услышал негромкие частые вздохи, всхлипывания, звук сдерживаемых рыданий. Он обернулся: она плакала, закрыв лицо руками.

Ролан растерянно спрашивал:

— Луиза, Луиза, что с тобой? Что с тобой такое?

Она не отвечала и продолжала безутешно рыдать.

Муж пытался отнять ее руки от лица, но она противилась, повторяя:

— Нет, нет, нет!

Он повернулся к сыну:

— Да что с ней? Я никогда не видел ее такой.

— Ничего страшного, — ответил Пьер, — просто нервный припадок.

Ему становилось легче при виде терзаний матери, и гнев его остывал, словно эти слезы смягчали ее позорную вину. Он смотрел на нее, как судья, удовлетворенный делом своих рук.

Но вдруг она вскочила и бросилась к двери так внезапно и неожиданно, что ни Ролан, ни Пьер не успели остановить ее; она убежала в спальню и заперлась.

Ролан и Пьер остались одни.

— Ты понимаешь что-нибудь? — спросил Ролан.

— Да, — ответил сын, — это просто легкое расстройство нервов, которое часто дает себя знать в мамином возрасте. Такие припадки могут повториться.

Действительно, они стали повторяться у нее почти каждый день, и Пьер умел вызывать их по своему желанию, точно владея тайной ее странного, неведомого недуга. Он подстерегал на ее лице выражение покоя и с изощренностью палача одним каким-нибудь словом пробуждал затихшую на мгновение боль.

Но и он страдал, и не меньше, чем она! Он жестоко страдал оттого, что больше не любил ее, не уважал, оттого, что мучил ее. Разбередив кровоточащую рану, нанесенную им сердцу женщины и матери, насладившись ее мукой и отчаянием, он уходил из дому и долго бродил по городу, терзаясь раскаянием, мучаясь жалостью, скорбя о том, что так унизил ее своим сыновним презрением. Уж лучше броситься в море, утопиться, чтобы положить конец всему!

С какой радостью он теперь простил бы ее! Но это было выше его сил, он не мог забыть. Если бы хоть не мучить ее больше; но и этого он не мог, — он сам мучился по-прежнему. Он приходил к семейному обеду, полный добрых намерения, но как только видел ее, как только встречал ее взгляд, прежде такой прямой и честный, а теперь виноватый, испуганный и растерянный, он помимо своей воли наносил ей новые удары, не в состоянии удержать предательских слов, просившихся на уста.

Постыдная тайна, известная только им двоим, подстрекала его. Это был яд, который он носил теперь в крови, и ему, как бешеной собаке, хотелось кусаться.

Ничто теперь не мешало ему истязать ее, потому что Жан уже почти переселился на новую квартиру и возвращался домой только по вечерам — пообедать и переночевать.

Жан нередко замечал язвительность и раздражение брата и приписывал их зависти. Уж не раз он решал, что пора осадить его и образумить, потому что жизнь в семье из-за постоянных сцен становилась крайне тягостной. Но он не жил теперь дома, ему меньше приходилось страдать от грубости Пьера, а любовь к покою поощряла его долготерпение. К тому же богатство вскружило ему голову, и он думал теперь только о том, что непосредственно касалось его самого. Он приходил домой, поглощенный мелкими заботами, занятый покроем нового костюма, фасоном шляпы, размером визитных карточек. И он не переставал толковать о предметах обстановки, о полках стенного шкафа в спальне, где будет лежать белье, о вешалке в передней и об электрических звонках, установленных для того, чтобы нельзя было тайно проникнуть в его квартиру.

В честь новоселья решено было устроить прогулку в Сен-Жуэн, а вечером отправиться к Жану пить чай. Ролану хотелось поехать на «Жемчужине», но из-за дальности расстояния и неуверенности, что можно добраться туда морем, если не будет попутного ветра, от его предложения отказались, и для прогулки был нанят открытый экипаж.

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 41
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?