Любовь на спор - Марина Глебова

- Ром, и колу, - я протянула руку, - и уже подходит время обеда, так, чтоб Вы знали, - не смогла удержаться от поддевки я.

- Что произошло, пока меня не было? – он не торопился доставать перечисленное.

- Завтра мы переезжаем к моей сестре, - я еще раз выдохнула, пытаясь продышать то бессильное бешенство, которое переполняло сейчас не только легкие, но и все внутренние органы, растекаясь масляным пятном чернильного цвета и окрашивая реальность в похожие оттенки.

- Это плохо? – мужчина наконец подошел ближе, протягивая мне стакан с жидкостью коричневатого цвета и сильным запахом алкоголя.

- Это ужасно, учитывая, что к нам присоединится моя мать, и жить мы будем все вместе, - я опрокинула содержимое бокала и запила мерзкой сладкой шипучкой, -  это самая большая свинья, которую только мог подложить  мне этот человек.

- Почему?

- Потому что несерьезность наших отношений будет видна как под микроскопом, - мне хотелось запустить стеклянным стаканом в противоположную стенку, чтоб тот разлетелся на мельчайшие осколки, - и с этим микроскопом там будут все, особенно мои родители.

- Инга, вы помните мои слова?

- Какие? – почему я должна помнить его слова, интересно, - Вы много о чем говорили мне.

- О том, что вы вышли замуж за мужчину.

Я потерла пальцами виски, чувствуя, как внутри разливается приятное ощущение расслабленности, и мир вокруг становится чуть менее четким.

Автоматическим движением собрала волосы на затылке и хотела надеть заколку, как сзади хрипло донеслось: - Не надо…

Едва слышно скрипнула кровать и  на плечи опустились горячие пальцы, массируя мягкими движениями кожу ближе к шее, поднимаясь на затылок и выше. Напряжение, поселившееся  там  в последние несколько дней, и застолбившее себе постоянное место, потихоньку уходило, оставляя после себя едва ощутимое покалывание и бесподобную легкость…

- Пожалуйста, не останавливайтесь, - после полстакана рома на пустой практически желудок  реальность заиграла другими красками, стирая границу между желаемым и действительным….

Я едва сидела, сдерживая желание откинуться на мужчину сзади, прислониться к этому мужскому горячему телу за спиной, отдаться в плен его рук и не только. Вдыхая едва уловимый аромат геля для душа, приправленный нотками знакомого запаха кедровой древесины с каплей сандала…

Боже, как хорошо, просто идеально…

Кажется, я  все - таки облокотилась на него, и закрыла глаза, окончательно выпадая из реальности. Пока в тишине не услышала свой собственный голос: - Кирилл…

Кирилл

Закинувшись содержимым аптечки, я решил сбегать в душ. Смыть с себя усталость и заодно липкую пленку на коже, которая всегда бывает у людей болеющих, тем более с температурой.

А когда вышел, Инга сидела на кровати, со стеклянными глазами и охренительным выражением безысходности в них. Она была такой беззащитной сейчас. Маленькая женщина – воин.

Мне не вовремя пришла мысль о странностях судьбы, зачастую подбрасывающей нам,  казалось бы невозможные варианты дальнейшего развития событий. И в итоге, сука, она оказывается правой, и лишь в конце ты понимаешь, что нужно было сделать так, и только так.

Я вспомнил рассказ Инги о своей жизни. Короткий, но слишком жизненный.

Никольский оказался тем еще сукиным сыном. Со стороны казалось, что их семья идеальна. Во всем. Две дочери, никогда нигде не светившиеся. О них было лишь известно, что их двое, все остальное всегда было в тени, никаких ненужных подробностей.

Семейные фотографии, редко, но мелькавшие в прессе, были настолько древними, что там сестры еще носили косички и белые банты.

Никаких интервью или скандальных событий. Иллюзия семейного счастья и невозмутимый отец семейства. В меру заботливый и защищающий интересы дочерей.

Но копнув поглубже, и наткнувшись  на умело запрятанные в шкафу Никольских «скелеты», я почувствовал  себя так, будто вляпался в новеньких кроссовках, только из коробки, в свежее дерьмо на газоне рядом с домом. И виновника этого происшествия хотелось вытряхнуть из привычной зоны комфорта, заставив убирать все вокруг в радиусе километра.

Женщина, сидевшая сейчас на кровати, выглядела такой потерянной, что первой моей мыслью было  вернуться в холл гостиницы и утрамбовать ее отца в красную дорожку  около входа. Пиная по ней ногами, пока не закончатся силы.

И дав себе обещание обдумать этот вопрос, по крайней мере, когда смогу стоять, не закинувшись предварительно горстями таблеток, я подошел ближе.

А когда Инга уточнила про наличие в номере алкоголя, совершенно точно пришел к выводу, что дело принимает херовый  оборот.

Женщина, оставившая меня одного в день регистрации нашего брака с формулировкой «я не пью с утра», после разговора по телефону, который я слышал из ванной, решила напиться?

Инга вполне серьезно протянула руку за стаканом. Продолжая удивлять меня с каждой минутой все сильнее. На моих глазах происходило самое настоящее чудо. Толстая корка льда, покрывавшая эту женщину с головы до ног, словно пошла трещинами, через секунду разлетаясь мелкими осколками. Обнажая то настоящее, что казалось лишь плодом моей идиотской фантазии. А полстакана рома лишь ускорили этот процесс.

С  решимостью матерого алкоголика Инга залпом опрокинула содержимое стакана и снова застыла статуей, лишь заблестевшие глаза выдавали происходившие там, в этой рыжеволосой маленькой головке, перемены.

Я провел глазами по женскому телу, представляя, как она расслабляется, и откидывается назад, прогибаясь в пояснице…Как становятся влажными эти глаза, изнывает от долгих ожиданий это идеальное тело с нежной кожей…как она извивается подо мной, шепча еле слышно имя. И…Твою мать, о чем я думаю?

Инга продолжала сидеть на кровати, поставив пустой стакан и бутылку с кока-колой на прикроватную тумбочку. И собрав руками рассыпавшиеся по спине волосы, стянула их в пучок. Словно собирая волшебство момента обратно, в шкатулку в двойным замком.

- Не надо, - вырвалось у меня.

Она послушно отпустила руки и я не сумел удержаться от прикосновения. А когда  дотронулся до шеи пальцами, моя жена чуть вздрогнула, глубоко вздохнув, и подалась назад. Я чувствовал, как под пальцами расслабляются напряженные мышцы, и как тесно становится в спортивных штанах, которые я надел после душа. Инга откинула голову назад, прямо мне на грудь  и я услышал стон. И тихое: - Кирилл…

От этого ее «Кирилл» закипала кровь, превращаясь в горяченный, мать твою, кипяток, обжигающий вены…несясь по ним со скоростью бешенного грузового состава, остановить который было уже нереально. Я наклонился ниже и дотронулся губами до ключицы,  поднимаясь выше…Медленно, не торопясь, будто пробуя незнакомое блюдо, которое совершенно точно приготовлено в моем вкусе, но ведь процесс дегустации никто не отменял.