Пришелец из рая - Владислав Кулигин

– Вольно, лейтенант, – сказал Фрэнк. – Что у вас.

– Есть новая информация от наших агентов, – сказал лейтенант и в полголоса добавил. – Нужно поговорить наедине.

Галахер кивнул и вместе с ним вышел из помещения.

Они оказались в длинном коридоре, освещаемом лишь тусклым светом энергосберегающих ламп. Дверь за ними закрылась, полностью слившись по цвету со стенами.

– Что ты хотел сказать? – спросил руководитель службы безопасности проекта.

– Наши агенты на Каратаке сообщили о своей неудаче, – сказал лейтенант.

Лицо Фрэнка помрачнело, превратившись из светло-серого в землистое.

– Им удалось выследить брата нашего лирийца, но при попытке задержания, ему оказал помощь некий неизвестный нам пока субъект, – сказал лейтенант. – Наши агенты получили повреждения, у одного пулевое ранение ноги, у второго сотрясение мозга. Лириец и его пособник сбежали. Мы потеряли их из виду.

– Довольно! – сказал Галахер. – Я не желаю слушать ваши оправдания. Чтобы через неделю второй лириец и его пособник оказались у вас в руках!

– Так точно, сэр, – сказал лейтенант, вытянувшись по стойке смирно.

– Идите, и не разочаруйте меня, лейтенант, это в первую очередь в ваших интересах, – сказал Фрэнк Галахер.

Лейтенант снова козырнул и направился назад по коридору.

* * *

Новый день начался для меня на удивление хорошо. Я проснулся на диване в том же положении, что и уснул. Не смотря на то, что тело мое затекло, а мышцы болели после вчерашних событий, я чувствовал себя на удивление отлично – голова работала ясно, в организме чувствовался прилив сил. Вместе с этим пришло и дикое чувство голода. Кряхтя, я встал с дивана и смачно потянулся, хрустя суставами.

«Да уж, ну и денек!»: вспомнил я вчерашние события. «Удивительно, как я после таких приключений на части не рассыпался?»

Не долго думав я, решил подняться на верх. Каменная лестница закрутилась спиралью, и через минуту я оказался на первом этаже дома Корта. Длинный широкий коридор шел вперед и заканчивался еще одним лестничным пролетом, уходившим вверх. По обеим сторонам от меня шли двери – все однотипные, из белого пластика. Справа я увидел арку, которая судя по большому столу и кусочку раковины, что попались мне на глаза, вела на кухню. Я оказался прав. Несколько старомодный ее стиль, меня только порадовал. В вопросах личной гигиены и приготовления пищи действовал древний лирийский принцип – чем проще, тем лучше. Подойдя к раковине, я открыл кран холодной воды и с наслаждением умылся. Третий глаз немного побаливал, но по общему своему состоянию я догадывался, что долго это не продлиться.

Подойдя к столу, я поднял графин с бесцветной жидкостью, открыл пробку и подозрительно принюхался. К счастью, там была всего лишь вода. Взяв с полки над раковиной стакан, я наполнил его водой и разом осушил. Внезапно внутри меня словно проснулся вулкан. Мне захотелось еще и еще. Только когда графин опустел, жажда схлынула. Тогда я обратил свое внимание на закрытое мутной белой пленкой большое окно. Я подошел и дотронулся до нее. Окно тот час очистилось, и в лицо мне ударил дневной свет. Слегка зажмурившись и чуть надавив пальцами на глазные яблоки, привыкая к свету, я всмотрелся в окружающий пейзаж. Оказалось, что друг Виктора жил прямо в центре Каратака, недалеко от того места, где я появился в столице первый раз. Те же огромные здания, суетливый народ и четыре конусообразные башни уходящих вверх, очертания которых оказались хорошо видны.

– Я смотрю, ты чувствуешь себя гораздо лучше, – услышал я голос Рксу.

Я обернулся. Землянин пребывал в бодром расположении духа. На лице его сияла улыбка, сам он облачился в спортивную форму – свободные штаны и короткую майку, обнажавшую мускулистые руки.

– Я в порядке. Гораздо лучше, чем вчера.

– Что думаешь делать?

– Лететь отсюда, – сказал я. – Я должен разобраться во всем и на этой планете мне больше делать нечего.

– Но вот куда лететь, ты не знаешь.

Я кивнул.

– Что ж, будем думать вместе, – сказал землянин. – Но сначала не мешает подкрепиться.

С этим я спорить не стал. Усевшись за столом, я с удивлением открыл в Рксу новые таланты. Помимо криминальных и бойцовских, он, оказался неплохим кулинаром. Мастерски пользуясь молекулярной печкой, он за несколько секунд разогрел бифштекс и сделал яичницу. Свежий хлеб заказал в ресторанчике неподалеку. Его доставили за две секунды, телепортировав прямо на наш стол. Видя мои одобряющие взгляды, Рксу только улыбнулся. Из общения с моим братом он прекрасно знал, как лирийцы относятся к процессу приготовления пищи и к ее приему. Ели молча, каждый думал о своем. Сидонского друга Виктора дома не было, поэтому завершили трапезу вдвоем.

Когда с едой покончили, Виктор снова отвел меня в подвал, и, погасив свет, достал из кармана свинцовый шарик размером с ноготь и положил его на бильярдный стол. Полумрак подвала тот час разогнала вспышка ярко-синего света, и над столом появилось объемное изображение нашей галактики. Карта показалась мне весьма подробной и ничем не отличалась от тех, что были загружены в компьютер моего корабля.

Брюнет коснулся рукой центра, и вращающаяся по часовой стрелке круговерть звезд увеличилась, и передо мной появилось изображение центрального сектора галактики. Он поистине огромен. Более тысячи обитаемых звездных систем. Здесь отобразились почти все основные игроки Галактической Ассамблеи: двухметровые дикари кренки, лилипуты зелмаутяне, рептилоиды вионцы и радиоктиды самая развитая и загадочная раса из всех.

Виктор проделал в воздухе несколько замысловатых манипуляций, и звездная круговерть окрасилась разными цветами. Каждый цвет определял территорию владения отдельно взятой расы. Самым большим сектором в центральной зоне являлся красный – владения радиоктидов. Эти существа, эволюционировавшие до состояния чистой энергии, подчинили себе три сотни звездных систем и являлись главенствующим участником ассамблеи. Остальные игроки разделили примерно равную территорию и ничем особо между собой не выделялись.

– Ну и с чего начать? – спросил меня Виктор.

Я молчал, тупо уставившись на карту. Я действительно не знал. Землянин оказался абсолютно прав, чтобы облететь каждую систему уйдет целая жизнь, даже такая долгая, как лирийская.

– Вот и я о том же, – сказал он, скрестив руки на груди, задумчиво разглядывая трехмерную карту.

Как напряженно я не думал, никаких идей не появлялось. Куда мог направиться мой брат, и в какую часть огромного сектора наведываться сначала, я не имел ни малейшего представления. Тут мне вспомнилось выражение одного из наших философов Далва Свободного. Он говорил: «Если нет гениальных идей и путей к решению проблемы, правильным будет то, что останется. То есть – ничего». Через мгновение ко мне пришла гениальная идея.

– А, что если попробовать пойти самым простым путем, – сказал я.