Моё желтоглазое чудо - Кира Оксана Валарика

Когда пара закончилась, Эд сбегал к историку, с кристально честным выражением лица отдал ему тест и вернулся ко мне, усевшись обратно, пока я собирала вещи.

— У тебя сегодня только две пары, да?

Я сунула ручку в спиральное крепление блокнота и бросила на парня взгляд:

— Ты же полпары пялился в мое расписание. Зачем спрашивать?

Люди вокруг нас медленно подтягивались к выходу, аудитория пустела, и становилось тише. Эд довольно улыбался, глядя на меня снизу вверх:

— Имею интерес. Сходим сегодня после пар в киношку? Новый фильм выходит, а самому скучно — рассказать впечатления некому.

Парень завел руки за голову и потянулся, уткнувшись лопатками в стоящий позади стол.

Я автоматически бросила взгляд на новеньких. Девушка смотрела в окно, что-то рассказывая в мобильник, парень задумчиво изучал разложенные перед ним бумаги. Создавалось впечатление, что им на следующую пару не нужно.

— Не выйдет, — я покачала головой, продолжая наблюдать за Нейтом. — У меня… дела после пар. А потом работа.

Брюнетистый красавец улыбнулся и начал складывать бумаги в стопку. Интересно, и отчего я решила, что он должен на меня смотреть? Мысленно закатив глаза к потолку от собственной глупости, я закинула лямку сумки на плечо и направилась к выходу.

— Ты работаешь? — Эд поспешил следом, как привязанный.

— А ты думал, у меня деньги с неба сыплются?

Мы выбрались в коридор и тишина аудитории с шелестом осыпалась за нашими спинами. Нас окружил многоголосый гомон толпы студентов, перебирающейся из аудитории в аудиторию и мы были вынуждены начать лавировать между спешащими людьми, держа ухо востро.

— Нет, просто ты мало рассказываешь о себе, — буквально мне в ухо сообщил оказавшийся за моей спиной друг.

Я подождала, когда мы выберемся на более тихую, чем коридор лестницу, и только тогда соизволила ответить:

— Потому что мы знакомы без году неделю.

— Ты еще скажи, что я на испытательном сроке, — рассмеялся парень, закидывая сумку на плечо.

Он начал спускаться со мной, отчего у меня сложилось впечатление, что вторую пару он тоже просидит рядом, требуя помочь еще по какому-либо предмету.

— Это было бы неплохим решением, — стараясь сохранить серьезный тон, откликнулась я, но губы уже сами расползались в улыбке.

— Это было бы довольно цинично, не находишь?

Он все же остановился на этаже, продолжая улыбаться и в целом светиться оптимизмом.

— Это было бы разумно, — хмыкнула я, махнула ему рукой и продолжила спуск.

Кажется, вторую пару я смогу нормально послушать преподавателя. Если Нейтан, конечно, сядет впереди.

— Друзья мои! — выпорхнув из приемной декана, возле которой нам было велено его ждать, Адриан Георгиевич тут же довольно разулыбался и приобнял нас с Нейтом за плечи: — Я весьма рад, что вы все же пришли!

— Вы сомневались, что…

Я запнулась, осознавая, что уже смотрю в его удаляющуюся спину. Когда успел?

— Я много в чем сомневаюсь, друзья, — он обернулся на ходу и бросил взгляд на Нейтана, заставив брюнета нахмурить брови. — Но весьма радуюсь, когда мои сомнения остаются лишь сомнениями.

Едва ли не бегом следуя за ним, мы добрались до кабинета химии, где преподаватель тут же скрылся в подсобке и загремел там чем-то, по моим скромным надеждам, не взрывоопасным. Нейтан прошел вперед, оглядываясь по сторонам, а я украдкой бросила на него взгляд. Красив, подлец. С таких только картины рисовать.

— Поскольку в отличие от некоторых из моих коллег у меня есть совесть, — отвлек меня голос химика, доносящийся из-за приоткрытой двери. — Я выдам вам все необходимое вплоть до ластиков. Видите, какой я добрый?

Он появился в кабинете, демонстрируя свернутые листы ватмана в одной руке и пакет — в другой. Это позволило отвлечься от разглядывания парня и перевести мысли в нужное русло. Я перехватила у него бумагу и тут же развернула, оценивая размер.

— Адриан… Георгиевич. А сколько вам лет?

Голос все это время молчавшего Нейтана разлился по комнате, окутал меня и выбил из реальности на несколько секунд. Я даже не сразу осознала, что он запнулся в довольно необъяснимом месте.

— Друг мой, — улыбка преподавателя приобрела всепрощающий оттенок. — Негоже у подобных мне спрашивать о возрасте.

— Подобных вам? — тут же уточнил брюнет, изгибая бровь и складывая руки на груди.

— Преподавателей, — пояснил химик таким тоном, будто говорил с маленьким ребенком.

— А-а-а, — понимающе протянул новенький с намеком на улыбку, но тут же снова приобрел надменное выражение. — Так сколько?

Я переводила взгляд с одного на другого, и отчего-то в голове стояла картина маленькой собачки, лающей на грузовик.

— Двадцать шесть, — откликнулся Адриан Георгиевич и пригладил всегда зачесанные назад пепельные волосы, издали кажущиеся седыми.

— Вы довольно молоды для…

— Я окончил школу в тринадцать, — оборвал химик, небрежно пожав плечами, и тут же хлопнул в ладоши: — Но мы говорим не о том! Итак, что я хочу видеть на этих листах? В первую очередь, конечно же, поздравления. Там в пакете с красками есть лист с текстом, его нужно будет написать. В остальном… вы — художники, вам и думать. Если у вас есть время сегодня, я могу выделить кабинет литературы, он как раз пуст, а я уже договорился и раздобыл ключ.

Мы с Нейтаном переглянулись. В глазах парня горел вопрос, на что я лишь пожала плечами:

— Я все равно собиралась этим заниматься сегодня.

— Согласен, — брюнет кивнул, бросив на химика не совсем понятный взгляд.

Что с этими двумя не так? Точнее что не так с новеньким? Такое ощущение, что преподаватель съел все его конфеты, а в обертки завернул глину, придав ей форму сладостей. Если химик ему так неприятен, то чего тогда полез с помощью?

Но Адриан Георгиевич только широко улыбнулся, кивнул и вышел из кабинета с привычной ему скоростью.

Обитель литературы в нашем учебном заведении имела полный боевой набор для ознакомления с вверенным ей предметом. Стены были увешаны портретами классиков и выдающихся деятелей, у задней стены расположились стенды с книгами и учебниками, на случай если «Ой, я забыл книгу дома». Выступающие части стен были украшены лепниной, как и потолок. Лиственные мотивы и сложные орнаменты перетекали из одного в другой, разные типы узоров соседствовали друг с другом, не вызывая отторжения. Как это удалось дизайнеру этого помещения, было большим вопросом.

— Это