Битва (пр. А. Криволапов) - Уильям Кейт

Яростная перестрелка разразилась на авеню перед входом во Дворец. Атакующие открыли огонь по ускоряющемуся ховеру. Почувствовав, как всего в нескольких сантиметрах над головой мелькают пули, Грейсон непроизвольно пригнулся.

Он навел пулемет на новых врагов, стреляя короткими осторожными очередями, выискивая в грудах камня и развалинах фигуры в черной броне. Три человека в цепи дернулись, подобно марионеткам, и упали. Остальные разбежались и залегли в укрытии.

Ховеркрафт врезался в груду кирпичей с пронзительным скрежетом протестующего металла и рваным глухим стуком и тряской погнувшихся лопастей пропеллера. Посудина накренилась и бешено завертелась, скользя влево; из поврежденного бока выходил воздух. Грейсон потянулся и сграбастал плечо водителя.

— Эй, рули давай, слышишь?

Но голова водителя мотнулась назад, и когда Грейсон убрал руку, та была скользкой от крови. Пуля вошла водителю в рот и раздробила ему шею прямо у основания черепа.

Катер скреб днищем по мостовой, высекая поврежденным пропеллером искры. Грейсон вытащил мертвого водителя из кресла и выпихнул его на улицу, а затем сам скользнул на его место. GEV терял мощность, и Грейсону с трудом удавалось удерживать его от дрейфа влево.

«Wasp» уже стоял, пригнувшись в ганфайтерской стойке, с лазером наготове. Выстрел, и режущий глаза луч ударил в группу приближающихся машин. Водитель меха, казалось, позабыл о GEV Грейсона, он стоял, отвернувшись от него, и обменивался выстрелами с подступающей пехотой.

Грейсон, заорал заряжающему прыгать, затем разогнал движок маленькой машины до дикого вопля сокрушаемой стали, прорезавшего нависшую в воздухе атмосферу смертоносного ужаса, и наклонив машину вправо, чтобы отвести порванный левый бок от земли, вдавил рычаг до упора насколько мог. Ховеркрафт буквально прыгнул через улицу, моторы визжали и трещали от напряжения. Пилот «Wasp’а» почувствовал опасность в самый последний момент: мех поднялся, полуобернулся и стал разворачивать лазер.

Ховеркрафт на скорости почти двести километров в час врезался сзади в правую лодыжку гиганта, и Грейсона швырнуло вперед, сквозь огонь и грохот ада.

Одну или две секунды, длившиеся вечность, Грейсон парил в воздухе, затем приземлился в мощном ударе, заставившем затрещать ребра в голубую траву газона. При падении у него перехватило дыхание, и он лежал, задыхаясь. Пытаясь перевернутся на спину, Грейсон увидел на фоне зеленого неба сверкающую громаду «Wasp’а».

Ховеркрафт разбился всмятку о правую лодыжку меха. Грейсон надеялся подсечь ногу таким образом, чтобы «Wasp» упал, повреждая себя при этом. Катер длиной был как минимум в половину роста боевого меха и при всей своей небольшой конструкции обладал значительной массой. Но это не сработало. В последний момент мех сместился, приняв сокрушительный удар на край бронированной пластины, защищавшей стопу. Корпус скиммера отскочил, смявшись, как гармошка, и рассыпался. Грейсону повезло, что столкновением его выбросило и он пролетел мимо этой бронированной колонны и упал на траву, а не расшибся в лепешку о металлическую стену.

Но даже эта удача оказалась весьма сомнительной: в воздух поднялась металлическая нога и начала опускаться на Грейсона. Он метнулся влево, перекатился через плечо, затем вскочил на ноги. В том месте на траве, где он только что лежал, бронированный ботинок пропахал метровую борозду. Грейсон удивился, обнаружив, что все еще может двигаться так быстро. Грудь болела, вероятно, из-за трещины в ребре, но картинка, подсказанная, услужливым воображением, — человек, раздавленный как жук, — давала неплохой стимул для бегства. Ему замахал солдат, помогавший заряжать пулемет.

Он очутился среди солдат, большая часть которых принадлежала к городскому ополчению. Тройка открытых шестиколесных бронемашин подкатила к ним, оснащенные неуклюжими SP-РРС — портативными протонно-ионными излучателями, смонтированными на их задних площадках. Они выстрелили, как раз тогда, когда Грейсон повернулся, чтобы взглянуть на «Wasp’а».

Эти машинные SP-РРС были не так мощны, как протонные пушки мехов, но могли причинить страшный вред даже самой крепкой броне. Недостаток этого оружия состоял в том, что пушки приходилось перезаряжать после каждого выстрела, на что тратились драгоценные секунды. Лучи высекли в воздухе бело-голубые ионизированные следы, и три удара грома прозвучали как один.

Но в момент выстрела мех, используя свою превосходную маневренность, упредил прицельные компьютеры транспортеров и уже отпрянул в сторону. Из реактивного ранца, вмонтированного в «спину» «Wasp’а», вырвалось белое пламя. Но серьезного ущерба машине не было нанесено. Чтобы перезарядить SP-РРС, понадобилось бы десять секунд.

— Врассыпную! — завопил Грейсон. Мех поворачивался, наводя лазер. Грейсон уцепился за борт и рывком запрыгнул на борт одного из носителей оружия. Водитель рванул вперед, и из-под колес брызнула, струя гравия.

«Wasp» поворачивался, ловя транспортер в прицел, но Грейсон заметил одну вещь, от которой сердце его затрепетало слабой надеждой. Гигант, казалось, берег свою правую ногу, движения которой выглядели неловкими, неуверенными. Перегнувшись назад к наводчику SP-РРС, Грейсон заорал, перекрывая рев мотора:

— Когда зарядишься, целься в правую ногу, прямо в лодыжку! Я думаю, у него там повреждения!

Солдат тупо взглянул на него, явно ничего не понимая. Грейсон бросил себя назад на орудийную площадку, оттолкнул солдата и выровнял SP-РРС, нацеливая ствол на громаду боевого меха. Прицельная сетка легла на ступни"Wasp’а", захватив ее в прицел, что подтвердили компьютерные данные, прыгающие в нижней половине экрана.

Перекрестье вспыхнуло зеленым, и Грейсон разрядил излучатель.

Броня «Wasp’а» поглотила большую часть разряда, но по одной стороне ступни протянулся жуткий шрам, откуда свисали металлические лохмотья. Прыжковые двигатели гиганта заработали в тот момент, когда выстрелил другой носитель оружия. Заряд пропал даром, но полет «Wasp’а» был низким и неуклюжим. Грейсон видел, что реактивный двигатель в правой ноге выведен из строя.

Мех тяжело приземлился, и какой-то момент Грейсон думал, что правая нога должна полностью отвалиться. Затем водитель совладал со своим «насекомым», и мех захромал в город, передвигаясь так быстро, как только мог. Грейсон вдруг осознал, что рев, что он слышит, был ничем иным, как одобрительными воплями солдат. В следующий момент до него дошло, что они орали ему.

— Подождите! — Его вопль перекрыл весь гам. — Подождите! Еще не все! Мы можем поймать эту сволочь! Он поврежден! Мы можем поймать его!

Грейсоном сейчас двигало что-то вроде жажды крови, жажды, рожденной радостью битвы, радостью от того, что он наконец-то может нанести ответный удар. Три бронемашины помчались по улице вслед за отступающим боевым мехом, некоторые солдаты вцепились в ручки, вокруг платформ машин, а остальные бегом следовали за ними. Вкус победы превратил солдат из толпы в яростно настроенную, задиристую силу. Грейсон ухмыльнулся про себя. Они все еще были недисциплинированными и плохо обученными, но по крайней мере узнали, что могут воевать!