Корона с огненными шипами - Леа Дуэ

— Мы должны делать выбор, думать об общем благе. Многие решения будут сложными. Будет больно из-за них, будет хотеться сбросить бремя кому-то другому. Но некоторые решения простые, Лили. И мы начинаем сомневаться, что это был правильный выбор.

Она посмотрела на дверь за Лили. Или на что-то за ней.

— Порой сложно различить их.

Молчание тянулось, пока мама не посмотрела на Лили. Ее голос ожесточился:

— Хочешь что-нибудь рассказать?

Лили покачала головой.

Мама закрыла глаза и глубоко вдохнула.

— Лорд Рансон сообщил мне, что видел тебя и принца Голика в садах вчера. Ему показалось, что ты играешь недоступную, и, если бы он пробыл с тобой столько же, сколько принц Голик, он уверен, что завоевал бы твою руку.

Ох. Лили сжала руки, чтобы скрыть дрожь.

— Раз ты не хотела его видеть, смею предположить, что решение ты не приняла. Ты назовешь мне причину, по которой ему можно отказать раз и навсегда?

Как она могла ответить? Да или нет не хватит. Мама бросит ее волкам. Или волку. Как могла Лили отказать Рансону, если до такого дойдет? Он примет ее молчание за согласие, сразу объявит о браке, и она не сможет его остановить. Что сделает принц Тариус? Она не могла привязать себя к кому-то с действующим проклятием.

— Тебе все еще нечего сказать?

Лили дышала слишком быстро, но не двигалась.

— Я начинаю думать, что слухи правдивы, что ты собираешься не сделать этот выбор, остаться без брака и передать корону Гвен и ее детям.

Она такого не говорила!

Мама прищурилась.

— Твой отец слишком много тебе позволял, — пробормотала она и вернулась к окну.

Лили ждала. Она теребила кинжал Меланты, поправила мешок, шевелила ногами в жарких сапогах. Она досчитала до ста.

Мама медленно развернулась и посмотрела на Лили. Она заговорила властно.

— Я хочу услышать заявление о помолвке от тебя на Звездном балу.

Через четыре дня! Лили замотала головой, тепло покидало ее тело.

— Скажи что-нибудь! — мама была уже близка к крику.

Лили замерла, слезинка покатилась по щеке. Ей это не нравилось. Она могла принять любое решение, но не могла никому сказать.

— Скажи что-нибудь, Лили. Что-то! Детское поведение давно нужно забыть. Покажи мне, что ты понимаешь, что я от тебя прошу.

Лили смотрела себе под ноги, едва кивая.

— Ты сообщишь мне о своем решении перед балом. Можешь идти.

Ноги Лили были свинцовыми. Отец так никогда не поступил бы. Да и Лили так себя никогда не вела бы. Понимание разочарования мамы не помогало.

Дверь закрылась, Лили не помнила, как вышла. Ковер под ногами протерся. Его стоит заменить. Лили выдернула перо из шнурков.

— Ваше высочество? Вы в порядке?

Эбен был здесь. Конечно, его смена не закончилась. Он опустил голову, чтобы поймать ее взгляд.

Несколько слез скатилось раньше, чем она смогла остановить их.

Он подошел ближе и протянул ей потрепанный платок.

— Лили, что такое? Что?

Она судорожно выдохнула и пожала плечами, беспомощно взмахнула руками и опустила их. Она так хотела рассказать ему. Лили вытерла слезы и спрятала платок в свой мешок.

Эбен явно помнил указания Меланты насчет вопросов.

— Я могу чем-нибудь помочь?

Она покачала головой. В коридоре была только стража. Где девочки? Еще рано спать. Может, в обеденном зале. Или смотрят в городе огненных жонглеров, или обжигают рты горячими мясными пирогами. Мара может быть на кухнях.

Эбен угадал ее следующий ход.

— Почему бы не сходить на кухни? Выпить горячего чаю. Или бульон.

Улыбаться было сложно. Лили пошла за ним.

* * *

Они устроились на скамейке в их обычном углу у окон. Даже на смене Эбен приходил к ним на ужин. Он говорил, что кухни были самым безопасным местом в замке. Около дюжины вооруженных женщин, порой появлялся мясник и несколько парней с кочергами могли отпугнуть даже безумцев.

Мара подала горячий суп и холодные бутерброды, а потом сняла фартук и поспешила в обеденный зал.

Корал, Лазурь, Айви и близняшки уже сидели за столом. Корал и Лазурь болтали про поход в город. Руби и Рен часто перебивали вопросами, они подстригли волосы, чтобы скрыть синяки на лбах.

— Ты в порядке? — прошептала Айви, помешивая ложкой суп.

Лили сжала руку Айви под столом и криво улыбнулась, пожав плечами — лучше она изобразить ответ и не могла. Она вежливо слушала разговор, зная, что девочка поглядывает на нее. Эбен тоже наблюдал за ней.

Она вытащила альбом и неспешно рисовала. Служанка поставила еще одну свечу на стол. Лазурь рассказывала про облако медоедов, что опустились на прилавок сластей, и она так размахивала руками, что сбила стакан с водой.

Лили подняла альбом, пока вода не дотекла до нее.

Айви вскрикнула и ударила ложкой по теплому супу, расплескивая его. Она дрожала, глядя на альбом.

Лили бросила альбом, словно он был раскаленным. На ее бумаге была беседка с черными вьюнками. Это могла быть любая беседка, но нет, Айви это знала. Как и другие девочки. Лили слабо слушала, как они пытались обсудить это. Она не упала в обморок, но не думала, что это хороший знак. Хмурясь, Эбен хмуро доедал бутерброд. Он часто говорил, что не понимал половину того, о чем болтали девушки.

Рен не нашла слов и отключилась, обмякла на плече Корал. Мышцы Лили напряглись. Проклятие было в силе. Никто не застрянет в нижесаде. Пока что. Руби съехала по скамейке, Эбен подхватил ее сестру. Она казалась крохотной в его руках.

Лили сунула альбом в сумку.

Эбен прошел за ними к башне и в гостиную, где устроил Рен на диване.

— Мне прислать служанку?

Лили покачала головой. Она смогла выдавить улыбку.

— Мы справимся, — Корал развязала шнурки на сапогах Рен. — Она переволновалась сегодня.

И прошлой ночью. И ночью до этого.

— Я буду на посту еще час, — заговорил он с Лили. — Если что-то потребуется.

Она кивнула, не отводя взгляда.

Он задержался, словно хотел что-то еще сказать. Он даже открыл рот, но Лазурь перебила его. Он поклонился и ушел.

Руби вытерла лоб сестры, Рен приподнялась. Она моргнула, слишком быстро села и схватилась за голову со стоном.

— Я снова упала в обморок?

Ответ не требовался.

— Простите. Я так испугалась увидеть…

— Тише! — сказали Руби и Корал.