Без права обладания, или Выйду замуж на время кризиса - Юлия Шилова

Я слушала Макара и уже заранее знала всё, что он скажет. Сейчас начнёт выяснять, где Жорж, и убеждать, что моего мужа нужно срочно вытаскивать. Опять та же самая песня, которую только что проникновенно исполнил мой супруг, делая ставку на жалость, совесть и чувство долга.

— Света, я к тебе сейчас приеду, — неожиданно сказал Макар.

У меня сердце заколотилось с такой скоростью, что мне показалось, оно в любой момент может вырваться наружу.

— Зачем? — выдохнула я.

— Как это «зачем»? Пашку срочно вытаскивать надо. Я по голосу слышу, ему совсем тяжко. Кому там легко… Твой муж держится на последнем дыхании.

— А где мы его вытаскивать будем? У меня на квартире?

— Как это? — не понял Макар.

— Зачем ты хочешь приехать?

— Не задавай глупых вопросов. Хватить сидеть сложа руки. Пора действовать. Нужно срочно искать Жоржа. У него мобильный отключен. К домашнему он не подходит. Я звонил ему на рабочий в контору…

При этих словах у меня потемнело в глазах.

— И что сказали на работе? — ледяным тоном поинтересовалась я.

— На работе сказали, он уже пару дней там не появляется. Не звонил, никого ни о чём не предупреждал. Слушай, что мы с тобой по телефону да по телефону… Я к тебе сейчас приеду, и мы подумаем, как действовать дальше. Если не находим Жоржа, сразу находим нового адвоката. Затем поедем к вдове сбитого мужика и попытаемся договориться с ней.

— О чём?

— Свет, ну как о чём?! Деньгами её задобрим. Тут только один разговор. Второго варианта не дано. Мы должны с тобой общими усилиями как можно быстрее Пашку вытащить. Вся надежда была на Жоржа, но совершенно непонятно, куда он пропал. В общем, что мы с тобой по телефону говорим, я уже к тебе выезжаю.

— Я не дома.

— Как не дома? — Макар не мог скрыть удивления.

— А чего ты удивляешься? Я, по-твоему, должна безвылазно сидеть дома и чувствовать себя, как Пашка в камере?

— Сегодня же воскресенье. Время — одиннадцать утра. Я же знаю, что вы всегда с Пашкой в это время поспать любили чуть ли не до двенадцати.

— Макар, я не дома, — повторила я всё так же холодно. — Если ко мне приедешь, меня не застанешь. Поэтому лучше не экспериментируй.

— Ты не ночевала, что ли?

— Нет.

— А где же ты ночевала? — учинил мне допрос Макар.

— За городом у подруги.

— Что-то я не знаю у тебя никакой подруги за городом, да ещё настолько близкой, чтобы ты могла у неё заночевать.

— Ты не можешь знать обо мне всё.

— Свет, а ты случайно Пашку не бросила? — В трубке воцарилось молчание. — Я понял твой ответ. — Макар тяжело задышал в трубку. — Сука ты после этого.

— Меня не интересует твоё мнение обо мне и никогда не интересовало. И вообще, моя жизнь не нуждается в чьём-то одобрении. Заруби себе это на носу.

— Послушай, давай его из тюрьмы вытащим, а там хоть трава не расти. Хотите — расходитесь, хотите — сходитесь. Надеюсь, ты ему об этом не сказала? Ему сейчас и так тяжело. Не знаю, что между вами произошло, но твоя прямая обязанность таскать ему передачи и вытаскивать его оттуда.

— Кто ж меня так обязал-то?

— Чувство долга, ты ведь законная жена. Пойми, тяжело выжить тому, кому не приходит подогрев с воли. Если собралась проучить супруга, то должна чётко понять: колония — место не для перевоспитания, а для наказания. А наказывать твоего Пашку не за что. Тогда произошёл несчастный случай. Ну невозможно перевоспитать Павла в местах лишения свободы! Ещё немного, и он начнёт постоянно употреблять чиф, глотать колёса, закручивать пальцы и разговаривать по-блатному. Они же ведь там все говорят на блатном жаргоне. — Макар немного помолчал. — Свет, я понимаю, тебе сейчас тоже нелегко. Я не скажу Пашке, что в его отсутствие ты ночевала за городом у мифической подруги. Это ваши отношения, и я не хочу в них лезть.

— Можешь рассказать.

— Для нас важно собраться с силами и вытащить близкого нам обоим человека, — проигнорировал мои слова Макар. — Мы не должны дать ему пропасть. Я же чувствую брата. У меня с ним незримая связь. Он не спит сутками, ходит по камере, много думает и психует. Да и менты ещё любят попугать и покричать: «Расстреляем!» Это всё уничтожающе действует на психику. Пашка старается не сломаться, не поддаваться на провокации и не допустить каких-либо действий, которые могут повредить ему в дальнейшем. Он знает, что любое сказанное им слово может быть направлено против него. Там же всё так построено, чтобы человек сник и сломался. Ты же сама переживала за его язву. Да Пашка там просто сгниёт с этой проклятой язвой. Ему на воле с ней было несладко. Она там не может не обостриться. Там же баланду готовят из залежалых, давно просроченных и полусгнивших продуктов, а Пашке нужна диета. Такую еду брось собакам, они есть не станут. А ведь собаки ничем не брезгуют. Там не только желудок, но и печень, и другие органы из строя выходят быстро. Единственное, что его согревает, — твоя любовь. По крайней мере, он так думает. И не надо убеждать его в обратном. Это окончательно его сломает. Многие говорят, что тюрьма учит жизни и правильным понятиям. Некоторые слишком громко называют её школой жизни. Мол, арестованный её познаёт и возвращается на волю совсем другим человеком. Но мы с тобой оба не хотим, чтобы возвращался другой человек. Нам нужен наш прежний Пашка, любящий муж и самый классный на свете брат. Пойми, он сейчас не в состоянии защитить свои интересы и своё достоинство. Мы же знаем, как ему там сейчас на самом деле. Быть может, его бьют и временами держат в холодной камере. Возможно, он плачет и мучается по ночам. В тюрьме только и норовят друг друга подставить. Особенно новеньких. Людям там нечем заняться, вот они и развлекаются. Мы должны вытащить Пашку любой ценой. Если ты сейчас, в самый трудный и тяжёлый момент, откажешься от мужа, ты его уничтожишь, разрушишь физически и морально. Просто похоронишь его заживо. Тобой руководят эмоции. Ты должна их откинуть и научиться правильно оценивать свои взгляды и действия. Свет, я уверен, у тебя сейчас просто депрессивное состояние. Оно пройдёт, — пытался хоть как-то достучаться до меня Макар. — Не погружайся в страдания. Я хочу, чтобы к тебе вернулся разум.

— Я оставила разум в той жизни, где мы были счастливы с Пашкой, — устало ответила я.

— Это неправда. Я всегда ценил тебя за твой разум и твою силу воли. Это самые ценные в тебе качества. Ты никогда не была жертвой страстей и обстоятельств. Света, ты должна опомниться, взять себя в руки и вытащить Пашку. Он же тебя любит.

— Любит ли?

— А ты сомневаешься?

— Уж больно жестокая у него любовь. Я не хочу думать о Паше.

— Но почему?!

— Потому что я хочу подать на развод. У него есть куча баб. Вот пусть они о нём и думают. Возьми его мобильный, выпиши все телефоны его многочисленных пассий, собери с них деньги на Пашкино освобождение. Вот увидишь, получится приличная сумма.