Пиковая дама и благородный король - Лариса Соболева

— Знаешь, о чем я думаю? — произнес он. Ревякин резко повернулся к нему, приподняв подбородок, мол, говори, я весь внимание. — Почему Веронике позволили жить в квартире?

— Ну и почему?

— У меня нет объяснения, — развел руками Джулай. — У Зинаиды была временная прописка, квартира принадлежит тебе, прокуратура что, не знает этого?

— Сто пудов — знает.

— Выходит, Веронику впустили в чужую квартиру на правах хозяйки работники правоохранительных органов.

— Может, она сама поселилась там? — предположил Ревякин. — Подумала, что квартира принадлежит сестре, жить ей здесь больше негде. У нее и денег нет, раз бродит по городу пешком в ливень.

— Не забывай, дверь была опечатана. Вероника не производит впечатления неграмотной девицы, стало быть, вряд ли поселилась без разрешения. Делать этого не имеют права, но сделали. Тут придумана какая-то ловушка… полагаю, для тебя. Но не исключено, что и для нее.

— Значит, дело хуже, чем мы представляли, — вздохнул Ревякин. — И при чем здесь Вероника?

Он снова принялся мерить шагами просторный кабинет, потирая подбородок. Навязчивые мысли толклись в голове, как в переполненной электричке, по-другому это называется — разброд, хаос, а чтобы обезопасить себя, нужно просчитать всех участников истории и выгоду, которую они хотят получить.

— Не паникуй, — сказал Джулай, — на тебя ничего нет, иначе давно схватили б за горло.

— Кто ведет следствие?

— Ларичев Афанасий Тимофеевич.

— Бабло любит?

— Кто ж его не любит, — фыркнул Джулай. — Но не торопись покупать следака. Если Ларичев идет на такие хитрости, я имею в виду заселение Вероники в твою квартиру, он плетет подлую интригу. Сначала нужно понять, что за ловушку он подготовил.

— Досье на него. Полное.

Это был приказ, Джулай утвердительно кивнул, дескать, сделаем.

Позвонив, Вероника встряхивала зонт, отставив его от себя, чтобы капли не попали на ноги. И без этого промокла — на улице потоп, но из дому выгнало нетерпение, поводом к нему послужила Даша. Неприятные новости она оставила на утро, выдала их за чаем:

— Теперь о твоем положении. Моя подруга выяснила, собственно, ты сама знаешь, что тебя подозревают. Да, это так. Не кисни, доказательств-то нет, вот в чем загвоздка.

— Угу… — Конечно, Вероника раскисла, интересно, кто бы не раскис на ее месте?

— Значит, моя подписка — серьезно, а не прикол Ларичева? Идиотизм. Если захотят найти доказательства, их найдут! Они же уроды!

— Не знаю, чем тебе помочь… — задумалась Даша. — Частного детектива не наймешь, слишком дорогое удовольствие. Знать бы, что в тех документах, про которые говорил твой минотавр, тогда, может быть…

— Сначала их нужно найти, — вскипела Вероника. — Сама видишь: ищу.

— Извини, я побегу, у меня собеседование. Можно взять зонт?

— Конечно. Ты придешь?

— Вечером. И у родителей наберу продуктов.

Дверь захлопнулась, а Вероника погрузилась в невеселые думы, упав лбом на руки. Отпуск скоро закончится, что будет? Ну, допустим, напишет заявление на дополнительный отпуск за свой счет и отправит его по почте — опять деньги, которых с гулькин нос. Ну и сколько дадут дней — пять, неделю? А потом? Увольнение за прогулы? Выход один: самой подсуетиться, ведь под лежачий камень вода не течет. Вероника взяла мобильник, посмотрела баланс, к счастью, на телефоне денег больше, чем в кошельке.

— Здравствуйте, — сказала она в трубку, когда Ларичев ответил. — Это Вероника Долгих. Вы с Хабалкиной говорили?

— Э… с Абалкиной? — уточнил он. — Нет.

— Как же так? А у нее, мне кажется, есть мотив, разве вы не обязаны его выяснить?

— Всему свое время, — отговорился Ларичев, разозлив Веронику.

— В таком случае узнайте адрес, я сама с ней поговорю.

— Вы мне приказываете?

— Прошу! — огрызнулась она. — Не ждать же сложа руки, когда вы упечете меня в тюрьму! Мне нужен и адрес… этого… Кракова! Я вам скинула номера их телефонов, вы по ним узнайте, это же просто. — И с большим усилием выдавила: — Пожалуйста.

— Ну, раз вы настаиваете…

Второй звонок она сделала Лайме. Во-первых, девушка была на похоронах, во‐вторых, ее номер в трубке Зины обозначен лишь двумя буквами, значит, она с Зинкой тесно дружила и много про нее знает. Лайма категорически отказалась приехать к ней, что-то невнятно лепетала в оправдание, пришлось Веронике топать через полгорода под ливнем, блюдя экономию. Теплых вещей она прихватила мало, не думала, что задержится надолго, да в гардеробе Зинки нашла стильный плащ, правда, обувь не подошла, у сестры на два размера нога больше.

Лайма впустила мокрую гостью, предложила выпить горячего чаю, от которого Веронику уже воротило, она бы не отказалась от примитивной яичницы на сливочном масле, но не предложили, а все равно приятно, что ей здесь рады.

Еще как рады! Лайма долго ломала свою красивую головку, под каким соусом встретиться с Вероникой, а та нежданно-негаданно сама напросилась, другой вопрос — зачем она пришла. По встревоженному и осунувшемуся лицу яснее ясного: ей несладко, да сейчас мало довольных людей.

Стол накрыла Лайма в комнате, порхала то за конфетами, то за вареньем в кухню и обратно, словно беспечная пичуга. Умением перевоплощаться в желаемый образ она овладела при помощи подружек, обе преуспели в актерском мастерстве, учили и глуповатую подружку, но где они теперь, умные-то? Ей хотелось произвести на Веронику самое благоприятное впечатление, расположить к себе, если получится, то и подружиться. Сколько там того времени надо, чтобы понравиться друг другу?

Но вот чашки полны горячего чая. Лайма положила в розетку варенья и с улыбкой поставила перед Вероникой:

— Пробуй, это из лепестков роз, полезно и приятно.

А Вероника, не притронувшись к чашке, попросила:

— Расскажи о моей сестре.

— Что ты хочешь о ней знать?

— Все. Какая она была подруга, чем занималась, с кем дружила. Когда ты ее видела последний раз? А что тебе не нравилось в моей сестре? У нее были мужчины? Кто они? Мне это очень нужно.

— О, сколько сразу всего… Пей чай, а то простудишься, я туда добавила ложечку коньяка. А хочешь выпить?

— Не хочу.

— Нет-нет, не возражай, — Лайма ринулась в кухню. — Тебе необходимо сделать глоточек горячительного. Лучше всего, конечно, выпить глинтвейна, он хорошо прогревает, но у меня нет ингредиентов…

Лайме понадобилось время, чтобы продумать ответы, от которых, может быть, многое зависит. Да, зависит: ее жизнь, жизнь Мирона, разве этого мало? А Вероника так не похожа на простоватую в некотором роде и открытую Зину, кажется, она видит фальшиво-радушную хозяйку насквозь и читает ее мысли, которых не столь уж и много. Надежда на спиртное, оно расслабляет, правда, не всех, как показывает практика.