Последние контрудары Гитлера. Разгром Панцерваффе - Алексей Исаев

В общем балансе потерь армейской группы «Бальк» с одной стороны и противостоявших ей армий 2-го и 3-го Украинских фронтов полное уничтожение и пленение Будапештского гарнизона дает несомненное преимущество советской стороне. Потери штурмовавших венгерскую столицу войск были существенно меньше численности ее гарнизона. Так общие потери штурмовавшего город 18-го гв. стрелкового корпуса за январь 1945 г. составили 2357 человек, 7-й гв. армии — 9120 человек (включая боевые действия вне Будапешта).

Ставший опорой обороны 3-го Украинского фронта 18-й танковый корпус потерял за январь 1945 г. 161 Т-34, ИСУ-122 — 21, СУ-76 — 21, ИСУ-152 — 13, СУ-85 — 12. 23-й танковый корпус по данным штаба фронта с 26 по 31 января 1945 г. потерял 84 Т-34 и 3 ИСУ-122.

Оборона нового поколения. При изучении январских боев на Балатоне сразу обращает на себя стилистика ведения оборонительной операции командованием 3-го Украинского фронта. Толбухин старался держать танковые и механизированные корпуса под своим непосредственным управлением. Однако это делалось не для того, чтобы наносить контрудары. Танковые и механизированные бригады становились «арматурой» обороны. С началом наступления противника собирались новая оборона в 15–20 км позади подвергшейся разрушению. Для восстановления фронта сначала выбрасывались механизированные и кавалерийские части, они принимали на себя первый удар, сдерживали противника. Сравнимой с танковыми и механизированными бригадами подвижностью обладала артиллерия. Ее выдвижение также существенно укрепляло создаваемую заново оборону. За мехчастями как нитка за иголкой шли стрелковые дивизии, цементировавшие линию фронта. Но «арматурой» вновь выстроенных позиций по-прежнему оставались танки, встречавшие противника на статичных позициях.

Оценка такого подхода к использованию танковых войск была неоднозначной. Из Ставки Толбухина критиковали за распыление танков по широкому фронту. Действительно, неопределенность планов противника заставляла «армировать» сразу несколько направлений, без сосредоточения сил на одном из них. Однако у нас есть примеры других оборонительных операций Красной армии, когда механизированные соединения поспешно вводились в бой для контрудара, быстро растрачивали свои силы и далее принцип «арматуры» применялся уже вынужденно и недостаточными силами.

Трофейная 150-мм тяжелая самоходная гаубица «Hummel». Район озера Балатон, февраль 1945 года. Ствол гаубицы в походном положении и закреплен специальным стопором (АСКМ).

«Система Толбухина» дала сбой только во время «Конрада III», когда фронт рассыпался слишком быстро, чтобы можно было выстроить достаточно прочную линию обороны в 5–10–20 км за прежней. Разворачивавшиеся противотанковые артполки были раздавлены, танковый корпус — обойден с двух сторон. Затем вновь себя реабилитировало «армирование» обороны 5-го гв. кавкорпуса, но вскоре последовала «Прохоровка» с контрударом корпуса Ахманова по плотно построенному острию немецкого танкового клина. Впрочем, в ходе «Конрада III» Толбухин показал себя как военачальник, владеющий искусством контрудара. 18-й танковый корпус был целенаправленно пополнен техникой и использован для удара в мягкое подбрюшье IV танкового корпуса СС.

В целом в январских боях обращает на себя внимание гибкость использования танковых и механизированных корпусов. Бригадная организация позволяла формировать «боевые группы» (в немецкой терминологии) вокруг танковых и механизированных бригад, усиливая их самоходной, реактивной и ствольной артиллерией. Наличие штаба бригадного уровня обеспечивало управление такой «боевой группой» даже в отрыве от главных сил корпуса, к которому принадлежала данная бригада. С той структурой танковых войск, которая была у танковых войск Красной армии в 1941 г., такая тактика была практически нереализуемой.

Авиация. ВВС сторон играли важную роль в январских боях. Достаточно вспомнить весомые удары немецких штурмовиков в районе Байны, прокладывавших дорогу эсэсовцам 3–4 января.

Общие потери 17-й воздушной армии 3-го Украинского фронта за январь 1945 г. составили 241 самолет (47 Ла-5, 140 Ил-2, 14 Бостон III (Б-3), 30 Як-3/9, 3 Пе-2, 4 По-2). Живучесть советских самолетов в январских боях характеризуется следующими данными о количестве боевых вылетов и часов налета на 1 боевую потерю:

Если потери Пе-2 по 3 самолетам (к тому же разведчикам) оценивать бессмысленно, то по основным типам хорошо просматриваются высокие потери штурмовиков Ил-2. Будучи основным ударным самолетом 17-й воздушной армии (ни Пе-2, ни Ту-2 в качестве бомбардировщиков у 3 УФ просто не было) «илы» несли потери как от огня с земли, так и в результате атак истребителей противника. 50 Ил-2 было сбито зенитками, 53 — истребителями противника, 14 — не вернулись с боевого задания. «Илы» также летали больше всех, из 12 тыс. самолето-вылетов днем за месяц 6 тыс. выполнили штурмовики.

Выше уже говорилось о невысокой эффективности Ил-2 в качестве разрушителей мостов. Однако они наносили чувствительные удары по наступающим частям немцев. Так 20 января от 3-й танковой дивизии СС «Тотенкопф» последовал запрос офицеру связи с Люфтваффе: «Прошу спешно прикрыть истребителями район Шергельеш 8844; непрерывные налеты неприятельских штурмовиков» (ЦАМО РФ, ф.500, оп. 12462, д.243, л.35).

Ночью нас не видно. Одной из новинок (относительных, конечно) «Конрадов» было широкое использование немцами ночных действий. Такие атаки оказывали существенное влияние на ход боевых действий. В этом отношении показателен разговор, состоявшийся между командующим 6-й армией Бальком и командиром IV танкового корпуса СС Гилле 26 января 1945 г., когда последний прямо сказал: «Основное мы делаем ночью».

Офицеры Красной Армии осматривают брошенный немецкий танк Pz.IV Ausf.J. Район озера Балатон, февраль 1945 года. Машина была оснащена сетчатыми противокумулятивными экранами (РГАКФД).

Не совсем ясно, какую роль в этом играли танки оснащенные приборами ночного видения. Достоверно известно, что в Венгрии действовали «Пантеры» из 130-го учебного танкового полка (учебной танковой дивизии Panzer Lehr), оснащенные инфракрасными приборами. Первое боевое применение ноктовизоров относится к операции «Конрад I». Однако количество танков, имеющих специальную оптику для ночных действий, было невелико. Остальные использовали куда более прозаические средства для ночных боев. Так, например, танкисты I батальона 24-го танкового полка («Пантеры») освещали поле боя с помощью винтовочных гранат. Они выстреливались из надетой на ствол карабина мортирки и, спускаясь на парашюте, горели около минуты.