Елена Блаватская. Интервью из Шамбалы - Анна Бурдина

– Но я наблюдала поистине сказочные превращения своими глазами. Как же мне в них не верить?

– Да, действительно, Петр Алексеевич, я тоже была свидетелем некоторых странных явлений, – включилась в разговор графиня Киселева, – с которыми нам пришлось столкнуться в пустыне. Я не могу их объяснить, но они были. Мы все свидетели.

Елена вспыхнула румянцем, предвкушая спор с отцом. Она не любила, когда ей не верили. С жаром она принялась рассказывать то, что не так давно с ней произошло:

– Когда мы приехали в Каир, нас познакомили с одним старым богатым коптом. Он представляется всем как маг. Он и есть белый маг. Сначала мы с ним много беседовали о всяких необычных предметах, он многое мне рассказал из своего учения, а потом согласился показать. Мы договорились провести некоторое время учебы в Булаке, а после проехать вместе с ним и караваном по пустыне. Эти полтора месяца дали мне очень многое. Нельзя отрицать очевидного, он умеет творить настоящие чудеса.

– Что же он такое сделал? – усомнился отец, пряча в усах снисходительную улыбку.

– Это было очень смешно и даже забавно. Как-то на ночном привале я призналась ему, что мне очень хочется выпить чашечку кофе по-французски, с молоком. «Конечно, если вы этого хотите», – сказал мне копт. Затем он подошел к верблюду с нашей поклажей, набрал там воды и через некоторое время вернулся с чашкой горячего кофе в руках. Я его, разумеется, поблагодарила и с наслаждением стала пить кофе, говоря, что даже в парижском кафе я не пила лучшего. Маг на это ничего не ответил, только любезно поклонился и продолжал стоять, как бы ожидая получить чашку обратно. Я пила кофе маленькими глотками и долго беседовала. Но вдруг я обнаружила, что кофе куда-то исчез, а в чашке была простая вода. Оказывается, там никогда и не было ничего другого. Я пила простую воду, ощущая иллюзорный вкус и аромат кофе мокко.

– Вероятно, твой маг обладает большой силой внушения, – предположил отец, – ты подверглась всего лишь его гипнозу. Ведь не было превращения воды в кофе или любой другой напиток.

– Да, несомненно, он меня заставил поверить, что в чашке кофе. Но какова сила этого внушения! Это не каждому дано!

– Согласен. Однако ты меня не убедила, чудес я не увидел в твоем рассказе. Превращение произошло только в твоем сознании. Для всех других в чашке была вода, ведь так? – победно произнес отец, довольный тем, что в пух и прах разбил доводы дочери.

– Ну хорошо. А как ты объяснишь, что копт может приготовить из растений напиток, а потом заговорить его «на металл». Человек, который его выпьет, становится полностью защищенным от проникновения в его тело всякого рода металлических предметов. Пули, попадая в человека, отскакивают, ножи и топоры встречают сопротивление, словно натыкаются на стену. Я сама видела такого «заговоренного» человека и даже наблюдала, как ему стреляли в руку из пистолета или пытались проткнуть ножом. Действительно, пули от него отскакивали, как от металлического щита, попадая рикошетом совсем в другие места, а нож соскальзывал, точно натыкался на фарфор или камень.

– На мой взгляд, это тоже какого-то рода внушение, но действующее не на живого человека, а на какие-то природные явления. Действительно странно, но может быть, здесь кроется какой-то фокус?

– Фокус в том, что человек, побывавший в руках такого мага, будет защищен от насильственной смерти, которая может произойти от выстрела или холодного оружия. Такой человек избежит покушения, – сказала Елена и подумала о дорогом ее сердцу Митровиче.

– Знаешь пословицу: «Кому суждено быть повешенным, не утонет», – сострил в очередной раз отец. – Заговоренного человека «от металла» можно благополучно отравить, если кому-то придет мысль от него избавиться. Бессмертных не существует.

Затем отец Елены, как бы подводя итог разговора о магии и чудесах, сказал:

– А теперь, милые мои дамы, предлагаю вам от чудес перейти к реальной пище, находящейся в ваших вполне осязаемых тарелках. Поданные нам арабские блюда выглядят довольно аппетитно. Посмотрите, какое великолепие: мясо, запеченное на открытом огне, с красивой розовой корочкой, различные овощи, свежие фрукты и вино, судя по цвету и аромату, просто отличное, – расхваливал он яства, теснящиеся на столе, пригубив рюмку с налитым для пробы вином. – Надеюсь, все, что мы намереваемся съесть и выпить, не превратится из вина ни в воду, ни в колючку пустыни, ни в свежевыловленную медузу. Приятного аппетита, милые дамы!

– Приятного аппетита, папочка! Даже своим сарказмом и живыми непривлекательными образами вы не смогли нам его испортить, – не упустила случая съязвить Елена.

На следующий день Елена с отцом и группой путешественников отправились к пирамидам. Сфинкс произвел на всех одинаково фантастическое впечатление – соединение величия, загадок и времен. Когда путешественники проникли внутрь пирамид, им стало не по себе. Елена, напротив, словно зарядилась дополнительной энергией и, как в детстве, в каждом углу находила каких-то неведомых, невидимых духов, с которыми пыталась наладить контакт.

Отец возмущался ее странностям, тянул вон из тесных камер и коридоров пирамид наружу. Елена тоже возмущалась, что ей не дают сосредоточиться. Она пыталась убедить отца, что духи могут многое рассказать, а магнетизм, которым обладают некоторые старинные предметы, вещи и камни, способен влиять на определенные природные свойства человека или даже лечить.

Стойкий и убежденный материалист, полковник фон Ган не желал слышать о подобной ерунде и с пеной у рта старался доказать дочери, что материальный мир гораздо естественнее и интереснее, чем тот, что находится за пределами понимания.

– Не лежит у меня душа ко всем этим дамам и господам, которые беседуют с разными там духами или лечат людей магнетизмом, – пытался возражать отец. – Объясни мне, пожалуйста, зачем беседовать с духами? Не лучше ли поговорить с живыми людьми?

– С живыми неинтересно, – парировала Елена, – они или просто глупы или не имеют достаточно знаний.

– А лечить магнетизмом не глупо? Это опять то же самое внушение, о котором мы не раз говорили. Человеку прикладывают к телу какую-то вещицу, которая якобы что-то излучает, внушают под гипнозом, что он здоров, а он в это верит.

– Ну и замечательно, главное, чтобы он не ныл о своих болячках и хорошо себя чувствовал. Ведь это, кажется, называется здоровьем?

– По внешним признакам, да. Но я готов с тобой спорить и спорить. Верить, как ты выражаешься, в магнетизм вещей или в магию свойственно людям неграмотным, зависимым, внушаемым или ведомым. Но ты-то у меня – умница! Зачем тебе вся эта тарабарщина? От одной только ее вульгарной, старообразной, тоскливой терминологии уже становится скучно и кисло. Полная абракадабра слов и мыслей!

– Согласна, терминология устарела, но смысл понятен, а термины можно обновить, – возразила дочь. Глаза ее загорелись жгучими искорками, вызывающими на спор.