Иррационариум. Толкование нереальности - Дмитрий Лукин

Ну вот сейчас и позабавимся. Раз девочка смелая, почему бы и нет? Можно ведь?

Можно, только осторожно.

Меня аж перекосило. Точно я целый лимон без сахара зажевал.

– Фу, какая пошлость! И вам не стыдно, Латникова? Мы тут о серьезных вещах разговор ведем, а вы к нам со своей хиромантией лезете. Детский сад какой-то устраиваете. Вы хоть сами-то знаете, что это такое, ваша любовь? Можете нам четкое определение дать?

– Нет…

Смутилась, бедняжка. Глазки долу. Значит, протест не подготовлен. Просто оса ужалила в одно место. А вот мы подготовились…

– Ну так о чем разговор, юная леди? Вы отказываетесь от денег ради неизвестно чего? Послушайте, ребята: вам предлагают выбор. Я не хочу на вас давить, вы взрослые люди и живете в демократической стране. Так что решайте сами. На одной чаше весов непонятная абстракция, обильно смазанная романтическими соплями, на другой – деньги и ваше положение в обществе. Думайте, что вам ближе и определяйтесь. Здесь я учу зарабатывать деньги. Любви вас научат в другом месте.

– Да идите вы к черту с вашей лекцией!

Смело, но мимо. Голосок у нее приятный.

– А там не так уж плохо, Елена Владимировна. Может, составите мне компанию и мы вместе к нему сходим? Я вас познакомлю… Не желаете? Будет весело. Обещаю! Что скажете?

– Я вас презираю! Вы ничтожество! От ваших слов становится дурно! – Бедняжка аж покраснела, запыхалась вся.

Какая страсть!

– Зато ваши слова настоящий бальзам для меня. Продолжайте, Елена Владимировна, прошу вас!

– Я ничего вам больше не скажу!

– Ну вот и славненько! То есть вы образумились и даете мне возможность продолжить лекцию? – Дружный хохот.

– А у вас хорошая обувь?

Первая осмысленная попытка. Очень, очень неплохо! Девочка пытается держать удар. Снимаю шляпу!

– Замечательная!

– И вы, надо понимать, хорошенько в ней потоптались на чужих ценностях?

– Так понимать не надо.

– А почему же? Все бизнесмены топчутся, и только вы один жалеете нас, несчастных?

– Я жалею свою обувь. Не хочу ее пачкать лишний раз. Отмывать потом долго. – Опять дружный хохот.

Аудитория на моей стороне. Надо же быть такими идиотами?! Я выигрываю по всем пунктам.

– Как вам не стыдно набивать наши головы этой отравой? Неужели вы не понимаете, что делаете всем нам только хуже?

Всё, осмысленные попытки закончились. Это уже истерика, еще чуть-чуть – и ребенок заплачет. Что-то я увлекся.

Успокой девочку. И помягче, помягче…

– Я так не считаю, Елена Владимировна. Я учу зарабатывать деньги, и всё. Учу тех, кто этого хочет. Я никого не заставляю. Есть здесь хоть кто-то, кого заставили учиться на финансиста под угрозой физической расправы?

Аудитория ответила дружным смехом. Это уже становится подозрительным. Интересно, если я им средний палец покажу, они и тогда грохнут?

Не отвлекайся!

– Вот видите? Вы ведь, Елена Владимировна, тоже добровольно пошли учиться финансовому делу? Или по глупости? А может быть, деньги вам просто не нужны? Может быть, вы очень богатая? Но не все же такие богатые, как вы.

Ты чё творишь, сука? Ты кого мочишь под дых кастетом? Чистая игра без фолов!

Ошибочка вышла! Занесло немного!

Сдавай назад. Медленно и осторожно.

– И вообще, я же не в монастырь пришел, а в Академию финансов. Так какие претензии ко мне? Я просто учу зарабатывать деньги. Тех, кто этого хочет. Там, где этому надо учить. Еще вопросы?

– Все равно вы сволочь! Меня от вас тошнит! Я не могу здесь больше находиться! – Она развернулась и пошла к двери. Вся пышущая праведным негодованием. Каблучки – цок-цок. А туфельки старые. Не один год им уже. Ножки стройные, юбочка – прелесть. Красота-то какая! Так бы и расцеловал всю! Красавица девка!

Про красавицу уже было и про поцелуи тоже. Ты повторяешься.

Но никакой жизненной хватки. Мысли о самоубийстве скорее всего приводят в ужас, а собственными руками перечеркивать свое будущее, закрывать одну дорожку за другой – это пожалуйста, это сколько угодно. Копает сама себе могилу, а еще туда же, о любви рассуждает. Дитя природы. На удар сил не хватило, так хоть в рожу плюнула напоследок. Ай да молодец! А если дать ей силу? Может получиться очень интересно…

– Нищенка! – бросил кто-то с последних рядов и, разумеется, испортил весь спектакль. Показательный мастер-класс превратился в коллективное избиение. А это уже совсем неспортивно.

Она дрогнула, словно ее вытянули кнутом вдоль спины. Мне показалось, еще немного – и на белоснежной блузке выступит кровавая полоса.

Я слишком заигрался и опоздал. Перепутал предвиденье с фантазией.

Аудитория утонула во тьме. Огненный бич слепящей синусоидой настиг беззащитную жертву и тут же исчез. Вместо крика – звенящая тишина. Только сейчас я понял, что моя правая ладонь уже секунду сжимает теплую рукоять меча. Мог бы успеть… И рассыпалась бы алая змейка пеплом.

Поздно, тормоз! Даже не думай.

Кому это дите помешало? Сама себе могилу роет. Доходяга доходягой.

Ты тоже неплохо ее приложил. Показал пример!

Это моя лекция! И я всё контролировал!

Не всё. Ты заигрался.

Сейчас мы это исправим…

Успокойся, Цицерон. Поздно. Уже ничего не исправить. Только хуже будет. Не при детях же мечом размахивать! Потом поквитаемся.

Черта с два! Они за это ответят, я обещаю!

Успокойся! Начал оратора изображать – продолжай. Нельзя останавливать время надолго. Еще секунда – и они увидят твой меч. Мальчишку не трогай, он здесь ни при чем.

Снова стало светло. Дверь захлопнулась. Единственный человек из трех сотен, которому не хватало денег на еду, покинул аудиторию с пустыми карманами и двадцатью рублями в сумочке. На это в нашей столовой тарелку супа не купишь. Все правильно – деньги к деньгам. Вот и поиграли в благотворительность.

Обожаю устраивать спектакли, но сегодня комедия несанкционированно превратилась в драму.

Я резко повернулся и отыскал студента, который одним словом перечеркнул себе дорогу в финансовый мир. Он все еще показывал какие-то знаки в сторону двери.

– Вы действительно так думаете, Валерий Арнольдович? Не торопитесь. Финансист не должен делать поспешных выводов. – Я решил дать ему шанс.

– А чё тут делать? И так всё ясно! – Наглая самодовольная морда улыбалась.

Откормленный боров. Смотреть противно. У папаши пятьдесят процентов колбасного завода и полуподвальный бар возле метро «Таганская». Это не контрольный пакет «Лукойла» – сыночек мог бы вести себя поскромнее.