Кровь и Пепел. Вторжение - Федор Ерасов

Шепотом выругавшись, Алекс потушил свет, дрожащими от волнения руками прикрыл окно и пригибаясь так, чтобы не было видно с улицы, двинулся к выходу из комнаты, молясь, чтобы пронесло. Истошный рев, от которого его лоб сразу покрылся холодной испариной, и скрежет когтей по камню с внешней стороны окна разрушили тщетные надежды. Уже не скрываясь, ученый ринулся к двери, распахнув ее — и чуть не столкнулся с несколькими одержимыми, как раз подходившими с той стороны. Заорав от страха, он выпустил длинную, на полмагазина, очередь и, заскочив обратно, захлопнул дверь, закрыв ее на замок.

Тем временем одна из гончих, прыжком преодолев пару метров, отделявших оконный проем от тротуара, вгрызлась в сталь решетки. Алекс грустно усмехнулся — теперь металлические прутья толщиной в палец были на его стороне, не позволяя демонам ворваться в комнату. В дверь сзади неуклюже забарабанили — одержимые также пытались до него добраться. Но встроенный замок и добротные петли с честью держали многочисленные удары. Обреченно вздохнув, ученый бессильно опустился на ближайший стул. Ругая себя за то, что привлек внимание исчадий лучом фонаря, что, не подумав, полез в эту комнату, что зачем-то поехал в полицию, хотя мог быть уже за пределами Женевы, что вообще связался с Маркусом, приняв участие в его «эксперименте». Слишком много ошибок, за которые приходится расплачиваться. Все заканчивается, кончилось и затянувшееся везение. Теперь длина его жизни зависит от прочности решетки и дверного замка. Вопрос остался лишь один — что из них не выдержит первым.

Устало подобрав автомат, Алекс подошел к окну и навел ствол на уродливую пасть висевшей на решетке гончей. Ее клыки непрерывно лязгали, оставляя царапины на металле. Бешеные, горящие багровыми углями глаза демона сверлили недоступную добычу яростным взглядом, полным звериной ненависти, а загнутые когти скребли по карнизу, разрывая тонкую жесть. Помедлив секунду, ученый опустил оружие, решив приберечь оставшийся десяток патронов для того, кому повезет ворваться в комнату раньше. Но не отвел взгляда, продолжая смотреть на беснующуюся тварь и пытаясь наполнить себя решимостью до момента, когда в стволе останется последний патрон. Уж лучше уйти так, чем быть заживо разорванным на куски.

Вдруг из темноты возникла мощная когтистая лапа, оторвала гончую от решетки и небрежно швырнула ее во мрак. Через мгновение грубые, покрытые чешуей когтистые ладони обхватили стальные прутья и резко дернули. Посыпались куски штукатурки, но решетка прочно держалась в пазах. Рванув еще пару раз, меченосец — а это был именно он — изменил тактику. Упершись в стену, демон начал медленно разгибать соседние прутья, и к изумлению Алекса, ему это постепенно удавалось! Ученый вновь поднял автомат, и тщательно прицелившись, выстрелил одиночным, попав исчадию в глаз. От исступленного рева заложило уши. Меченосец, отшатнувшись, схватил свой меч и принялся бешено наносить удары по преграде. Его оружие покрывалось многочисленными зазубринами, высекая снопы искр, однако решетка пострадала не меньше — несколько прутов были разрублены мощными ударами.

Бросив меч, демон за пару секунд отогнул вниз покореженный металл, и подхватил гончую, снующую у его ног. Разогнувшись и уже отведя в замахе лапу, чтобы протолкнуть звероподобную тварь через окно внутрь комнаты, меченосец тут же получил вторую пулю — в другой глаз. Разжав лапу и уронив гончую, он схватился за пустую глазницу и еще раз бешено взревел от ярости и бессилия. Из тьмы неторопливо вышло еще несколько чудовищ с мечами наперевес. Алекс понял, что пуль на всех ему точно не хватит — до следующей минуты он не доживет. Отступив от окна, он сел на стул и приставил ствол к подбородку. Все, вот и конец. Палец лег на спусковой крючок и медленно потянул его…

Яркий луч света ударил в окно одновременно с ревом мощного мотора на высоких оборотах. Алекс скорее инстинктивно, чем обдуманно, слетел со стула на пол, и даже успел перекатиться к боковой стене. Секунду спустя крупнокалиберный пулемет несущегося по улице армейского бронетранспортера выдал длинную очередь по демонам снаружи. Грохот стрельбы перекрыл и звук двигателя, и агонизирующий рев полутора десятков тварей, оглушив сжавшегося в комок ученого. Несколько пуль прошли навылет сквозь окно и внешнюю стену. Две из них попали в дверь, пробив в ней и в нескольких одержимых позади дыры размером с кулак. Уцелевшие отродья немедленно начали доламывать остатки дверного полотна, чтобы покончить с человеком. Алекс за пару мгновений буквально взлетел на подоконник, мимоходом успев заметить сворачивающий за угол колесный БТР.

Мазнув фонарем, он убедился в отсутствии непосредственной угрозы с внешней стороны и попытался протиснуться сквозь покореженную решетку. Спустя долгий десяток секунд ему это удалось. Балансируя на карнизе, ученый протянул руку за автоматом, лежащим на подоконнике, и в этот момент дверь пала под ударами одержимых. Резко дернув ствол на себя, Алекс зацепился ремнем оружия за решетку. Бросив застрявший автомат, он спрыгнул на землю — и несколько пистолетных пуль, не найдя его и взвизгнув над ухом, ударили в стену здания напротив. Пригибаясь как можно ниже, ученый рванул зигзагом в ту сторону, куда ушел бронетранспортер.

Где-то вдалеке завывали сирены тревоги, грохотали выстрелы, слышались исступленные крики и нечеловеческий, звериный рев. Доносящийся с другого берега реки колокольный набат Женевского собора причудливо вплетался в общий звуковой фон, как бы завершая симфонию ужаса. С черного неба падали хлопья серого пепла, под ногами чавкала кровь — в основном человеческая, хотя в скудном освещении мало что удавалось разглядеть. Лежащие повсюду тела были гражданскими, хотя иногда попадались и одетые в форму. Кто-то еще дергался в предсмертных конвульсиях — или же отдавал контроль над телом демону — Алекс слишком хотел жить, чтобы это выяснять.

Свернув за угол, в дрожащем свете пары запущенных кем-то осветительных ракет он увидел в сотне метров впереди мост через Рону, ближайший к Женевскому озеру, «Понт де Мон-Блан», вроде бы. Будучи родом из Берна, и учась последние несколько лет в Штатах, Алекс жил в Женеве не так давно. Переехав сюда по работе только в прошлом году, он пока не слишком помнил непривычные ему французские названия местных улиц. — «Теперь это уже вряд ли понадобится», — с долей черного юмора подумал ученый, сокращая расстояние до моста. Брошенных машин, чьи фары освещали дорогу, здесь было больше, они занимали почти всю улицу, от тротуара до тротуара. Лишь в середине находилась полоса чистого асфальта в несколько метров шириной. Ближайшие автомобили, смятые и грубо отброшенные, несли на себе следы бульдозерного ковша. «Или же это поработала армейская бронетехника», — заметил про себя Алекс.

Ближе к началу моста откуда-то из темноты переулков, из стоящих рядом жилых домов, а порой и из замерших в своей последней пробке автомобилей выбегали люди, чудом выжившие в этой адской мясорубке. Окровавленные, иногда в одном лишь нижнем белье, несущие своих близких на руках и плечах, мужчины, женщины, старики и дети — все они стремились на ту сторону реки. Будто бы там было спасение. Присмотревшись, Алекс заметил армейские позиции прямо на набережной — мешки с песком, наспех возведенные баррикады, пару БТР и не меньше взвода солдат только в его зоне видимости. Армия! Только бы успеть! Раздавшийся за спиной инфернальный рев нескольких десятков чудовищ придал ему второе дыхание — ученый вылетел на начало моста как заправский спринтер. Обогнав нескольких человек, Алекс на бегу подхватил девочку лет четырех и, поймав полный благодарности взгляд ее матери, рванул дальше.