Дочь алхимика - Кай Майер

Несколько минут спустя Аура стояла у окна и смотрела сквозь узкое отверстие на горы; нигде не было видно ни одного здания, только вершины скал, темные леса и горные лужайки. Монастырь святого Иакова все больше казался ей похожим на тюрьму, даже прекрасный ландшафт не мог скрасить этого впечатления.

С тех пор как госпожа Браун оставила их одних, Козима изо всех сил старалась втянуть Ауру в разговор.

Она была на год младше Ауры, и у неё были большие зеленые глаза, казавшиеся огромными на ее маленьком, нежном личике. На Козиме было белое платье, её коричневые волосы ниспадали над ним словно капюшон. Родом она была из Северной Италии, но по-немецки говорила бегло с легким акцентом.

— У тебя есть белые платья? — спросила она, хотя Аура стояла к ней спиной. — Директриса хочет, чтобы мы все носили белое.

— А если нет? — Аура повернулась к ней. — Можно мне тогда поехать в Цюрих, чтобы купить себе новое платье?

Козима засмеялась и села на краешек кровати.

— Ты хочешь сбежать, не так ли? Вначале мы все об этом мечтали, но поверь, через пару дней они живо выбьют из тебя любое желание. Монастырь святого Иакова считается самой строгой из всех школ для девушек — именно поэтому твои родители прислали тебя сюда.

Аура подумала о кольцах на бедрах и сказала себе, что её сопротивление против этого заведения никогда не утихнет. Уколы и жжение будут постоянно напоминать ей об этой клятве.

— Тут хотя бы в парк выходить можно? — спросила она, присев на свою кровать. Комната была небольшой, между кроватями расстояние было не больше двух шагов. На каменном полу лежало что-то вроде циновки, а в углу стояла угольная печь, от которой исходило приятное тепло, по крайней мере, внутри они не замерзнут.

— В парк мы можем выходить так часто, как нам только заблагорассудится, — сказала Козима, — только не во время уроков, разумеется. Если предупредить учительницу, то можно и дальше парка прогуляться. Отсюда все равно никто не сбежит, интернат слишком удален для этого. Чтобы пешком дойти до города понадобится целый день, и то если поторопишься. Кроме того дорога разветвляется на многих участках. Опасность сбиться с пути слишком велика.

Аура внимательно слушала.

— Звучит так, будто ты уже пыталась сделать это?

— Я — нет. Но вот двое старших девочек — ты с ними еще, конечно же, познакомишься — хотели удрать отсюда год назад. Дровосеки обнаружили их где-то в лесу наполовину замерзшими. Были и такие, которых никогда больше не нашли: они просто исчезли. — Козима уселась, подоткнув под себя ноги. Её белое платье натянулось над коленями. — Скорее всего, это просто рассказы учителей, чтобы нас запугать. Я думаю, родители забрали девочек, но никто не хочет признаваться в этом.

— Мои меня точно не заберут. — Аура упала спиной на кровать и удрученно уставилась в потолок. Мысль о том, что в этот самый момент директриса роется в её вещах, доводила её до белого каления.

— Сколько ты пробудешь здесь?

— Чуть больше трёх лет, пока мне не исполнится двадцать один год.

— А мне еще четыре года, — ответила Козима с тихим вздохом. — И два года я уже здесь.

— Как получилось, что одна кровать в твоей комнате пустая?

— Монсеньер переселил Клавдию. Она протащила сюда пару книг своей старшей сестры: «Фанни Хилл», «Племянницы госпожи Оберет»[5]и тому подобные. Хлам, в общем, — добавила она, пожав плечами.

— Что еще за монсеньер? — удивленно спросила Аура.

— Тебе еще не говорили? — Козима хихикнула, словно шаловливый ребенок. — Мы так называем мадам де Дион. У нее голос как у мужчины, тебе не кажется? — Она понизила голос и шепотом добавила: — И груди у неё нет.

— Прозвище — это довольно жалкая месть за то, что она делает тут с нами, — заметила Аура. — А как она вообще узнала про книги?

— Карла не делала из этого большой тайны. Наверное, кто-то наябедничал. Как бы там ни было, нашу комнату внезапно обыскали.

Тень недоверия пробежала по лицу Ауры.

— Ты тоже читала эти книги?

Козима испуганно покачала головой.

— Я? Ну что ты. Карла прочла мне пару мест оттуда. — Она снова хихикнула. — Боже мой… — Она вдруг поняла, к чему клонит Аура. — Уж не думаешь ли ты, что это я что-то выдала? — Её голос звучал сейчас вызывающе, даже яростно.

— Нет, — смягчилась Аура. — Конечно, нет. — Она задумчиво глянула наверх и увидела на стене раздавленную муху.

На лице Козимы появилась примирительная улыбка.

— Да ладно. Давай будем подругами, а?

— Конечно. — Аура ответила на её взгляд и обнаружила в глубине глаз сильную тоску по чьей-нибудь привязанности. — «Так вот что делает из нас этот интернат, грустных маленьких девочек, ищущих хоть немного тепла».

Она встала, сердечно обняла Козиму и сказала:

— Подруги.

Девочка на мгновение прижалась к ней, затем отпустила её. Взгляд Ауры упал на пальто, которое она бросила поверх кровати. Она подняла его и поискала записку, которую нашла в своей дорожной сумке. В конце концов, она вытащила ее, размышляя, стоит ли открыть и прочесть ее сейчас. Даниель раньше часто писал ей письма, но это было почти полгода тому назад.

«Нет, — решила она, — прочитаю, когда буду одна, если здесь вообще можно когда-нибудь остаться одной». Кроме того, она слишком устала и была расстроена. Она подняла взгляд и увидела, что Козима улыбается.

— У тебя там остался друг? — спросила девочка, кивнув в направлении сложенной бумаги.

— Это уже давно в прошлом, — с болью сказала Аура и засунула записку под подушку, но, вспомнив о возможном обыске в комнатах, вытащила письмо из-под подушки и засунула его в высокий ботинок.

— Тебе сейчас надо отдохнуть, — ласково сказала Козима. — Монсеньер дает всем новоприбывшим свободный день.

Аура нерешительно подняла плечи, но затем сказала себе, что немного сна ей не повредит. Быстро скинув платье и скользнув под одеяло, она нащупала пальцами кольца на бедрах. Они были холодными, но ей казалось, что все тело у неё горит.

Козима молча наблюдала за ней, пока Аура не уснула.

* * *

Когда их разбудили, на улице было еще темно. Козима, зевая, спустила свои тонкие ноги с кровати. Заметив, что Аура открыла глаза, ухмыльнулась.

— Ты проспала весь день и всю ночь.

— Который час? — спросила Аура и потянулась.

— Половина шестого. Обычное время подъема в этом монастыре.

В тот же миг к ней вернулись воспоминания об интернате и о директрисе.

— Замечательно, — простонала она и села. Возле кровати стоял её багаж; она даже не заметила, как его принесли.