Спасти нельзя развестись - Екатерина Серебрякова

своем отце Борис все равно остается на его стороне, могу ли я быть уверена в нашем семейном счастье и благополучии?

– Зачем Вы возвращаетесь домой? Я не понимаю. Правда.

– Я и сама не понимаю, Оль. Когда узнала про вторую семью, была готова сбежать без гроша хоть на край света. Включила гордость: уехала от него, обиделась. Ты же видела в каком я была состоянии. Примерила на себя роль жертвы и отказывалась выходить из нее. Достаточно. Хватит себя жалеть.

– И какой план?

По коварному взгляду свекрови я видела, что план в ее голове уже определенно созрел. Она никогда не действовала наобум, всегда точно знала чего хочет и к чему стремится.

Вот и сейчас она продумала свои действия наперед, несмотря на то, что невинно хлопала глазами и вела плечами, будто не знала, что будет делать дальше.

– Мы прожили в браке больше сорока лет. Мой вклад в холдинг не сильно меньше, чем его. Я не собираюсь сдаваться так просто и отказываться от того, на что положила всю свою сознательную жизнь.

– Думаете о сохранении семьи?

– Какой из двух? – Галина Яковлевна рассмеялась, и я тоже улыбнулась, осознав, насколько нелепо прозвучал мой вопрос. – Какая семья, Оля… Вряд ли у человека, который жил на две семьи, вообще есть понятие о семейных ценностях. Но, увы, это суровая реальность, и многие здесь живут без любви и взаимности. Наш брак был основан на финансовой стабильности, репутации холдинга, взаимной поддержке. Это тоже немаловажные факторы.

Я активно закивала, потому что как никто другой понимала, о чем говорит свекровь.

Нас с Борисом тоже удерживала не только любовь. Чувства приходят и уходят, ослабевают и вспыхивают вновь, а человеческие партнерские отношения способны поддержать семью на плаву долгие годы.

– Посмотрим, что из этого выйдет, – с фальшивой улыбкой сказала Галина Яковлевна. – Тушеваться я больше не собираюсь. А остальное… как пойдет.

– Вы очень сильная и обязательно справитесь.

В глазах свекрови я увидела бесконечную благодарность и нежность ко мне.

Ее взгляд выдавал истинную сущность: ранимую и эмоциональную женщину, которая как и все мы, нуждалась в поддержке и надежном плече рядом.

Несмотря на образ сильной леди, непробиваемую броню, Галина Яковлевна была и оставалась хрупкой женщиной, заботливой матерью, все еще любящей женой.

– Спасибо за поддержку, Оленька. Вадим, должно быть, уже заканчивает. Я пойду, хорошо? Обязательно пригласим вас на семейный ужин, как что-то станет понятно.

Я провожала Галину Яковлевну с какой-то грустной тоской, а Борис и вовсе не вышел. Только бросил из гостиной холодное «пока».

Когда свекровь забрала свои вещи, дом заметно опустел. И хоть визуально ничего не изменилось, мне показалось, что закончилась целая веха моей жизни.

Сейчас действительно не осталось ничего, что бы напоминало о творящемся весь этот месяц хаосе.

Мы с Борисом снова жили под одной крышей, Галина Яковлевна вернулась домой. Все стало как прежде.

Разве что…

Я опустила взгляд на свой живот, который пока что не планировал округляться, провела по нему ладонью и тяжело вздохнула.

Ничего. Справимся.

Убравшись в столовой после нашего с Галиной Яковлевной чаепития, я пришла в гостиную.

Борис сидел на диване и с сосредоточенным лицом что-то изучал на экране ноутбука. На меня при появлении в комнате он не обратил ни малейшего внимания.

Не став накалять и без того накаленную обстановку, я села на диван рядом с мужем, поджав под себя ноги, и прильнула к нему с нежными объятиями.

– Ты даже не вышел проводить маму.

– Я попрощался, этого достаточно, – сухо ответил мужчина, при этом целуя меня в висок, не отвлекаясь от работы. – Если она считает, что может пропасть на неделю, а потом объявиться, и я буду с ней любезничать, ошибается.

– Она поступила неправильно, согласна. Но у нее были на то причины. Постарайся понять и её.

Борис наконец закрыл ноутбук и переключил внимание на меня, но, кажется, лучше бы он этого не делал.

Мужчина был решительно настроен отстаивать свою позицию в данной ситуации.

– Понять её? Оль, да мы все были шокированы одинаково. Я узнал о существовании брата! Ты вообще беременная и вынуждена эмоционально это вывозить. Но сбежала, подпортив репутацию холдинга, только мама. Оставила нас всех здесь расхлебывать то, что сама заварила. А ей видите ли тяжело и больно! Как будто остальным легко и приятно.

– Борь, ты прав отчасти, но она узнала об изменах мужа…

– Все, этот разговор ни к чему хорошему не приведет, – отбросив мои объятия, Борис отложил ноутбук на диван и демонстративно покинул гостиную, не сказав ни слова.

Мне оставалось только сидеть в одиночестве и устало качать головой.

Как между огней в этой семье, ей богу.

Я вновь засыпала одна, укутавшись в одеяло. Борис остался на ночь в гостевой спальне. Но, может быть, это и к лучшему…

Утром между нами по-прежнему висело осязаемое напряжение. Мы перебросились парой фраз и ни разу не взглянули друг на друга за завтраком.

С одной стороны, я понимала, что ссора свекров никак не должна проецироваться на наши отношения. А с другой, я не могла смириться с тем, что позиция Бориса полностью совпадает с позицией его отца.

– Доброе утро, Ольга Владимировна. Отлично выглядите, – Настя как всегда была на работе раньше меня и встречала приветливой улыбкой.

– Спасибо, Настюш. Снова ни свет ни заря в офисе? Что нового?

– Ой, я вчера на маникюр ходила к новому мастеру! А, или Вы про работу?.. – я тихо рассмеялась, глядя на новый маникюр своей помощницы.

– Красивый цвет. Но я в большей степени про работу.

Оставив шубу в шкафу приемной, я последовала в свой кабинет. Настя, цокая тонкими каблуками, семенила за мной.

– Если про работу, то вот. Утром доставили.

Я застыла в дверях кабинета, глядя на огромный букет кустовых роз, от которых пахло летом и романтикой.

Цветы были невероятной красоты и источали очень тонкий и нежный запах, не сравнимый ни с чем.

Мы с Настей смотрели как завороженные на это чудо природы в плетеной корзине со специальной губкой на дне.

– От кого?

– Не знаю, курьер привез, – я подошла к букету, чтобы проверить его на наличие записки, но помощница и тут опередила меня. – Её нет. И не было.

– Это Борис, – сказала я сама себе, улыбаясь и вдыхая приятный аромат.

– Борис Григорьевич же вроде бы знает, что Вы любите лилии…

– Когда мы только поженились, после нашей первой семейной ссоры он преподнес мне букет таких же роз. Он не забыл…

Настя стояла позади меня, и