Новый год со спецэффектами - Валентина Андреева

– Водитель должен быть предусмотрительным! – резонно заметила я, отъезжая в сторонку и прячась от резких порывов ветра. – У тебя на даче старая стиральная машина, которую тебе некуда выкинуть. Давно бы шланг в багажник сунула, хоть какая-то польза от старья.

– Не говори со мной тоном Ефимова. Он у меня и так перед глазами стоит, ухмыляется. Всю жизнь учит тебя жить по правилам, а ты, как была неучем, так и останешься. Не могла раньше подсказать. И вот что, не хочется делать плохие предположения, но придется: бензин у нас умышленно свистнули. Отсюда вывод: предстоящая ночь будет бессонной и, может, последней…

– Обалдела?!

Пинок у меня не получился. Валенок предательски слетел, на втором я кувыркнулась в сугроб. Подруга так и не поняла, что я замыслила заткнуть ее ну уж очень плохие предположения. Протягивая мне валенок, она продолжала развивать свою мысль. Как оказалось, вполне разумную:

– … последней, которую я провожу в гостях у плохо проверенных людей. Мы ведь с Машкой пуд соли не съели? Не съели. Пару раз встречались в кафе да несколько раз у нее дома. Верили всему, что она нам лопотала. И попали! Сейчас я просто уверена – она нас специально сюда заманила. Кстати, в морозилке лежат три брикета мороженого. Не заметила?

– Хочешь сказать, что ты сюда примчалась, за двести верст их учуяв?

– Нет. Это я так, к слову. Да и в утешение. Не очень противно возвращаться назад будет.

– А если не возвращаться? Если мы пойдем по дороге до развилки, потом свернем в деревню, там у кого-нибудь и переночуем. А завтра…

– А завтра от тебя найдут только валенки! Посмотри, что с погодой творится! И неизвестно, живет ли кто в этом в полном смысле медвежьем углу. Кроме Катерины. Господи! – Наташка истово перекрестилась. – Может, и деревни-то никакой нет. Просто зрительные галлюцинации. Притащимся туда, а там… заброшенное кладбище. Что касается самой Катерины, то после твоих откровений «от Ирины» я бы ни за что к ней не обратилась… Ой, что это?! Быстро в машину и сделайся как без чувств!

Быстро не получилось. Пока Наташка выдернула меня из сугроба, пока я босиком с валенками под мышками добежала до машины следом за Наташкой, юркнувшей к Деньке на заднее сиденье, пока в нелегкой борьбе отстояла свое право засесть там третьей, но не лишней… Пришлось пойти на определенные уступки (откинула валенки подальше в снег). Словом, стал отчетливо виден свет фар приближающейся машины. Даже через снежную круговерть. Хорошо, что она не подъехала прямо к крыльцу, а остановилась на почтительном от него расстоянии. Из машины выскочил человек и заторопился к дому. Человек оказался женщиной, а когда она поднялась на крыльцо, в зону действия светового излучения из холла и, прощально помахав рукой неизвестному водителю, послала ему воздушный поцелуй, мы уверились в том, что это Машуня, которая, как считалось, спала после приема снотворного беспробудным сном Спящей красавицы. Очевидно, «королевич Елисей», тайно заехав за ней в наше отсутствие, слил к себе наш бензин, потом разбудил Машуню поцелуем, от которого она до сих пор не очухается. Машина дала задний ход и быстро скрылась.

– Фи-и-ига себе! – многозначительно протянула Наташка.

– Ни фига!

Что еще я могла сказать в ответ. Но это только в первый момент. Потом, когда неопознанное автотранспортное средство развернулось и укатило, я озвучила заглянувшую ко мне в голову мысль:

– Машуня не могла выключить телевизор и свет!

– Ага, – согласилась Наташка. – Но она выключит свет сейчас. Хотя я бы на ее месте начала развешивать по местам сорванную нами одежду. Впрочем, можно до утра бросить ее на диван. А еще Машка закроет дверь на ключ. Даже если разрезать валенки вдоль, тулупа для двоих не получится. Что будем делать?

– Ну разумеется, спасать валенки!

Я бодро выкатилась наружу и побежала к дому в одних носках. Другие же, например мой муж или та же Наташка, уже бегали… По дороге опомнилась и вернулась за валенками, торчавшими в снегу, как эксклюзивная обувь великана. Пожалуй, в них гораздо удобнее, чем в одних носках. Наташка нервно возилась с аккумулятором «Шкоды». Денька носилась за мной, стараясь успеть оставить после себя как можно больше «присутственных» мест.

И все-таки мы не успели. Свет в холле погас еще до того момента, как мы взлетели на крыльцо. А это значило, что Машуня аккуратисткой не была. Закрыла дверь, разделась, шваркнула одежду на диван, впрочем, за последовательность действий не ручаюсь, и, выключив свет, сразу отправилась к себе. Я притормозила. Спешить дальше не стоило – следовало дождаться Наташку, чтобы ломиться в дом хорошо организованной группировкой. Денька унеслась подгонять хозяйку. Погода ей тоже не нравилась.

В ожидании подруги я топталась на крыльце, постукивая валенками и стряхивая с них снег. Благодаря навесу, снежная крупа уже не казалась столь назойливой. Легкими мазками лишь слегка припудривала лицо. Но ветер, даже растеряв по пути пригоршни снега, по-прежнему пробирал меня всю, вплоть до голенищ валенок. Замечательная обувь! Почему бы не сделать ее более изящной и, например, на каблучках. Торчать в такой на автобусной остановке – самое оно! В метро, правда, жарковато будет.

Наташка старательно проверяла, закрыты ли двери машины. Вот что значит основательность! Интересно… Машуня, наверное, надеется, что ее никто не видел. Но в таком случае…

Я дала решительную отмашку Наталье, спешившей к крыльцу. Привычно выскочив из валенок, сунула их под мышки и сбежала по заснеженным ступенькам навстречу подруге.

– Тс-с-с… Тихо! Нас здесь нет, – с трудом удерживая равновесие и ныряя в валенки, объявила ей.

– А где же мы, блин? – оторопела подруга.

– Мы в лесу, выгуливаем Деньку… Нет, это уж, пожалуй, слишком неправдоподобно. В таком случае, мы выгуливаем ее с подветренной стороны дома, ясно?

– Нет. А где же тогда подветренная сторона, если так и лепит в лицо?

– Просто не обращай на это внимания. Мы прячемся от ветра за углом дома. По производственной необходимости, именуемой Денькой. И подъехавшую Машуню не ви-де-ли! Как она и надеется. Ну, теперь ясно?

– Ясно. И долго нам тут торчать? С «подветренной стороны». Я уже вся задубела.

– Я тоже. Интересно, два дуба – это еще не дубовая роща?

– Нет. Это просто два дуба… две дубихи.

На счастье, мерзли мы всего минут пять. В холле опять зажегся свет, открылась дверь, и на крыльцо высунулась Машуня в ночной рубашке и сером пуховом платке, наброшенном на плечи.

– О! Ты проснулась? – стараясь не стучать зубами, выразила я искреннюю радость. – С Новым годом!

– Проснулась… И вас тоже. А что вы тут делаете?

– Деньку выгуливаем, – бодро доложила Наташка, вытянув руки по швам. – Были за домом. На улице так хорошо, прямо уходить не хочется.

Предательница Денька, не обращая внимания на замечательные метеорологические условия, насильно протиснулась в холл.