Холодное сердце 2. Магия грез - Камилла Бенко

– Неподражаемо! Браво! – захлопал в ладоши Кристоф, его голос звучал торжественно и восхищенно.

– Благодарю. – Королева нахмурилась. – Надеюсь, это сдержит волка. А теперь мы должны предупредить о нем жителей деревни и доставить их в безопасное место. На случай, если купол не поможет.

Принцесса молча кивнула головой. Ее мысли путались, усталость напоминала о себе при каждом движении. Наконец она отвела взгляд от огромного снежного шара и посмотрела на друзей, надеясь, что это придаст ей сил. Но вдруг Свен повернулся, и на коричневой густой шерсти его спины сверкнуло в свете утреннего солнца неровное серебристое пятно. Седина. Сонная болезнь пометила своим страшным клеймом еще одну жертву.

В ОДИН МИГ СВЕН будто бы лишился сил. Ноги подкосились, а его голова под собственной тяжестью стала медленно опускаться к земле, рога заскользили по белесой, покрытой инеем траве.

Кристоф аккуратно придерживал своего друга руками, не давая ему упасть.

Олень издал слабый клокочущий стон, и от этого звука у Анны перехватило дыхание. Нет, только не Свен! С ним же все было в порядке меньше получаса назад!

– Мята, – тихо прошептала Эльза, она выглядела такой же потрясенной и встревоженной, как сестра. – Союн говорила, что мята помогает на какое-то время отсрочить страшный исход болезни. И с западными козами этот метод сработал.

– Лавка с травами, должно быть, совсем близко! – сказала принцесса, переводя взгляд от опустошенного лица Кристофа на спящую внизу деревню. – У Габриэлы всегда есть мята! А если ее нет на месте, можно пойти к пекарю...

– Уверена, она там. – Королева решительно перебила девушку. – Я заходила к ней вечером, чтобы расспросить о лечебных травах, но не застала ее дома. Должно быть, сейчас Габриэла уже вернулась.

Друзья быстрым шагом направились вниз по каменистой дорожке, ведущей к деревне. Юноша заботливо придерживал оленя, который послушно шел вперед, превозмогая свой недуг, Анна же не отрывала глаз от пестревших сквозь осеннюю листву крыш деревенских домиков и магазинов. Чем скорее они отправят жителей деревни в безопасное место, тем быстрее придумают, как избавиться от страшной болезни и от волка.

Как вышло, что на королевство обрушилось столько невзгод одновременно?

Что ж, во всяком случае, Свен все еще находился на ранней стадии болезни. Он не стонал от боли, мог передвигаться, его зрачки не увеличивались, а взгляд казался осмысленным и не бегал по сторонам. У них в запасе было достаточно времени, чтобы позаботиться о безопасности друга, если он и впадет в спячку, то хотя бы не здесь, где ничто не сможет защитить его от острых волчьих зубов.

Образ хищника предстал в мыслях принцессы. А вдруг между ним и недугом была связь? Девушке вспомнилось, как Свен стоял неподвижно на кухне, загипнотизированный горящими глазами зверя. Нет, это была какая-то бессмыслица. Болезнь начала распространяться раньше, чем появился волк, просто, возможно, испуг от встречи с ним так подкосил оленя, что его ослабший организм не смог сопротивляться недугу, и тот поразил его, прорастая теперь внутри, как колючий, цепкий сорняк.

Но Свен держался молодцом. Он торопливо семенил копытами, даже переходя порой на легкую рысцу, а на его спине восседал Олаф. Смастерив из подручных средств удочку, тот прицепил на нее свой нос-морковку и теперь махал ею перед мордой оленя, мотивируя бежать вперед и поддерживая ясность его сознания. Жаль, у Анны не было ничего похожего, что могло бы подбодрить Кристофа.

Беспокойство прорезало морщины на его лице, взгляд казался отчужденным. Обычно улыбчивый юноша был теперь мрачнее грозовых туч. Замкнувшись в себе, он будто снова стал тем одиноким нелюдимым горцем, каким встретила его впервые принцесса.

Девушка замедлила шаг и, взяв его за руку, ободряюще произнесла:

– Эй... Все будет хорошо. Знаешь, пока тебя не было, я пообещала полному залу людей разобраться с этой болезнью за три дня. У меня нет выбора, кроме как поскорее все наладить.

Кристоф покачал головой, в его карих глазах читалась тревога:

– Я просто не понимаю, что происходит. Этот странный недуг, этот огромный волк, и тролли как сквозь землю провалились в самый неподходящий...

– Погоди, что? – прервала его Анна. – Разве все эти дни вы были не с троллями?

– Нет. Долина живых камней опустела, и, что самое странное, они не оставили мне никакого сообщения... Просто ушли, – объяснил Кристоф. Он небрежно пожал плечами, но принцесса понимала, что это не более чем просто попытка скрыть свою печаль. – Разумеется, они таинственные горные существа, но как можно было исчезнуть, не связавшись со мной хотя бы через улиточную почту?! – Девушка уже знала, что этот странный вид передачи посланий представлял собой послания, которые дружелюбные лесные улитки выводили своей слизью на огромных листьях плюща. Прочесть их было непросто, кроме того, они были очень, очень липкими.

– Такого раньше не случалось? – спросила Анна, но прежде чем Кристоф успел ответить, Свен резко вздернул голову и стал, навострив уши, озираться по сторонам.

Юноша отпустил руку принцессы и склонился к, оленю:

– В чем дело, друг?

Но в ответе уже не было нужны: со стороны деревни до их ушей донесся странный приглушенный звук. Можно бы было подумать, что это свист ветра, проносящегося сквозь густую посадку осин, но в воздухе в тот момент не ощущалось ни малейшего дуновения. Затаив дыхание, они прислушались, а потом, не сговариваясь, ринулись вперед. Ведь это был человеческий крик.

Один поэт сравнил некогда деревенские дома Эренделла со стаей диковинных птиц, рассевшихся вереницей вдоль берега залива у самой кромки воды. И более удачное сравнение было бы сложно придумать. Пестрые ряды разноцветных домиков огибали воды фьорда, и их яркие отражения плясали на волнах. Каждый пытался привнести в образ своего жилища какую-то личную черту: люди красили стены и крыши в свои любимые цвета, прибивали то здесь, то там понятные лишь им одним обереги и украшения, расписывали ставни цветами и сценами из старинных легенд.

Обычно деревня просыпалась рано, люди выходили из домов и, обмениваясь друг с другом приветствиями и вчерашними новостями, шли в булочную, чтобы купить к завтраку свежеиспеченного хрустящего хлеба, или на рынок. Для Анны не было на всем белом свете места прекрасней, она могла часами бродить по мощенным булыжником улочкам, болтая с жителями и разглядывая их дома. Неудивительно, что общительную девушку многие здесь могли назвать своим другом, и это было взаимно. Ее любимцем был пекарь Блоджет, добродушный круглолицый мужчина, любивший прогуляться по деревне с корзиной свежего печенья, которым, широко улыбаясь, угощал детей. Он ежедневно изобретал новые рецепты сладостей и таким образом проверял, насколько удачными они получились. Разумеется, принцесса тоже не упускала возможности полакомиться очередным кулинарным экспериментом. Еще одним другом Анны был вязальщик Аким, он никогда не расставался со своими спицами и даже смастерил для них подобие ножен, которое всегда носил на поясе. Однажды прямо на глазах у девушки он за считаные минуты связал для нее прекрасную шапочку с кошачьими ушами. Недалеко от Акима в лиловом домике жили три сестры, Суприя, Дипа и Джая, каждую неделю по субботам они ставили новую пьесу по очередной только что прочитанной книге, и принцесса была их самым благодарным зрителем.