Адмирал - Михаил Михеев

Его эскадра рванула в Тулон, держа ход не выше восемнадцати узлов. Хотелось бы, конечно, больше, но «старички», «Бретань» и «Прованс», и в лучшие-то годы больше двадцати не выдавали. Тот факт, что они смогли выдать, а главное, продолжительное время идти восемнадцатиузловым ходом, уже можно провести по разряду чуда. Чуда, сотворенного механиками этих кораблей, которым открытым текстом было сказано, что их вот-вот начнут топить и, если придется отрываться от вражеских кораблей, ждать отстающих никто не будет.

Выбор Тулона казался вполне оправданным – и относительно недалеко, и, вдобавок, там находились четыре тяжелых крейсера французов, что позволяло заметно усилить эскадру. Однако это было еще не все.

Практически одновременно из Алжира вышли четыре легких крейсера. Командиры остальных предпочли отсидеться – остатки французских вооруженных сил разлагались на глазах, но большинство еще сохраняло верность присяге. Из Дакара вышел новейший и, как утверждали французы, сильнейший в мире (с этим, правда, спорили и англичане, и немцы, и даже американцы, а Япония молчала, улыбалась и достраивала «Ямато») линкор «Ришелье». Из Касабланки вышел «Жан Бар», готовый пока на девяносто пять процентов. Словом, под рукой у Жансуля собирались все, кто мог, а главное, хотел драться. Остальные или затаились или, если на момент начала операции «Катапульта» находились в портах, контролируемых англичанами, были ими частью захвачены, а частью интернированы.

Надо сказать, французам повезло. Адмирал Сомервилл вначале опоздал, затем потратил непозволительно много времени в бесплодных попытках выяснить, куда же делись французские корабли, и, под конец, ошибся с выбором курса. С какого перепугу он решил, что Жансуль рванул в Касабланку, так и осталось тайной, но в результате на пути ему попался лишь недостроенный «Жан Бар».

Встреча не оказалась для обеих сторон внезапной. И британцы, и французы были готовы к любому раскладу, и, обнаружив противника, французский линкор тут же изменил курс и дернул прочь от надвигающихся неприятностей. Ну, а Сомервилл, что естественно, устремился в погоню.

Откровенно говоря, у французов имелись неплохие шансы уйти. Британские корабли линии были практически единообразно вооружены, по восемь пятнадцатидюймовых орудий на линкор, однако по скорости эскадра оказалась не слишком сбалансированной. Два из трех входящих в ее состав линкоров, «Вэлиент» и «Резолюшн», могли выдать двадцать четыре и двадцать три узла соответственно. Это в лучшие годы. Сейчас оба наследия прошлой войны могли держать узлов двадцать, вряд ли более – за четверть века износ механизмов оказывался весьма солидным. Третий корабль их лихой тройки, линейный крейсер «Худ», будучи немногим моложе их, выдавал уже почти тридцать два узла. Построенный по концепции «быстроходного линкора», этот корабль не только обладал запредельными для своего времени и все еще впечатляющими размерами, но и поддерживался в состоянии, близком к идеальному. Флагман британского флота, надо соответствовать. Последний же крупный корабль эскадры, авианосец «Арк Ройял», вполне мог держать ход в тридцать один узел, но как раз от него сейчас этого не требовалось.

У французов в этом плане дела обстояли несколько лучше. Линкоры типа «Ришелье», к которым принадлежал «Жан Бар», могли поддерживать ход в тридцать два и шесть десятых узла. По паспорту, разумеется. В любом случае, корабль оказался пускай ненамного, но быстроходней даже «Худа». Стало быть, оторваться от преследователей он мог. Будь линкор полностью готов к бою и прояви его командир решительность, можно было бы и посоревноваться с англичанами в бою. Рискни «Худ» оторваться от остальных кораблей и сойтись с французским линкором один на один, то неизвестно еще, чьи шансы оказались бы предпочтительнее. Все же спорное расположение орудий главного калибра «француза» уверенно компенсировалось его лучшим, чем у «Худа», бронированием.

Увы, «Жан Бар» еще не был достроен. Из двух нелепых, но от того не менее грозных четырехорудийных башен главного калибра на линкоре была установлена всего одна. Вторую, вместе с предназначенными для нее орудиями, утопила в свое время при перевозке немецкая субмарина. Имея всего четыре орудия и, вдобавок, неполный экипаж, соваться в драку выглядело самоубийством, и командир корабля принял вполне логичное решение отступить. Все же скорость у него была повыше. К тому же недостроенный означает новейший. Соответственно его машины не изношены. Вдобавок неустановленная башня – это сэкономленная масса, а стало быть, корабль может развивать скорость пускай немного, но более высокую. Словом, шансы у французов имелись неплохие.

Однако британцы обыграли их в два хода. На палубе «Арк Ройяла» уже раскручивали винты самолеты, и вскоре их бипланы, здорово попортившие крови немцам, оказались в воздухе. А следом за ними начали взлетать истребители.

Четыре десятка самолетов, взлетевших с авианосца, не тратя даром времени, погнались за отчаянно улепетывающими французами. Легко настигнув «Жан Бар», они перестроились в атакующий порядок и решительно атаковали спасающийся линкор. Торпедоносцы низко, едва не задевая крыльями волн, заходили с обоих бортов, а тем временем истребители, завывая, как голодные коты, пикировали на французский корабль, поливая его огнем двадцатимиллиметровых пушек.

Французы вовсе не собирались тонуть за здорово живешь и сопротивлялись отчаянно. Зенитки линкора вели огонь на пределе скорострельности, однако серьезного эффекта их огонь не возымел. Близким разрывом иссекло фюзеляж одного истребителя, от прямого попадания в клочья разлетелся другой… Все, на этом успех артиллеристов закончились. К тому же расчеты зенитной артиллерии несли жуткие и все более возрастающие потери. Заградительный огонь все более слабел и, когда торпедоносцы вышли на дистанцию атаки, их экипажи могли работать практически в полигонных условиях.

Из восьми торпед в цель попало две – французский корабль отчаянно маневрировал. Тем не менее, ему хватило. Два взрыва, один в центре корпуса, другой ближе к носовой оконечности, разом поставили жирный крест на попытке бегства. Первую торпеду, правда, корабль пережил без особого вреда для себя. Все же строили его на совесть, и защиту от такого рода атак предусмотрели. Разрушения оказались невелики, легкий крен даже не было смысла компенсировать. А вот вторая торпеда натворила дел.

Носовая часть корабля традиционно считается менее уязвимой, чем кормовая, однако сейчас это линкор не спасло. Взрыв проделал в подводной части дыру, через которую хлынула вода, и могучий напор, рожденный тридцатиузловой скоростью, буквально продавил и без того поврежденную взрывом переборку. «Жан Бар» начал зарываться носом, его скорость резко снизилась. Вынужденное решение командира, пытающегося остановить затопление, обернулось для корабля катастрофой.

В шахматах есть такое понятие – цугцванг. Ситуация, когда любой следующий ход приводит к ухудшению позиции. Сейчас произошло именно это. Не сбрасывать ход – и вода, которую впрессовывает в пробоину, грозит затопить корабль. Сбросить ход – позволить себя догнать. Возможно, командиру «Жан Бара» стоило попытаться рискнуть, понадеявшись на прочность переборок. В конце концов, через пару-тройку часов должна была наступить темнота, и даже с учетом британских радаров появлялся шанс оторваться, однако он принял решение снизить ход. К тому времени «Вэлиент» и «Резолюшн» уже серьезно отстали, но «Худ» вполне успевал к месту событий. И вскоре загрохотали пушки…