Мусульманские легионы во Второй мировой войне - Олег Романько

2 усиленных северокавказских полубатальона (842-й и 843-й), 7 строительных и 2 запасных батальона, общей численностью более 30 тыс. человек. Кроме того, в стадии формирования находились еще 8 полевых батальонов: 4 туркестанских (1/71, 1/79, 1/376 и 1/113-й), 1 азербайджанский (I/50-й), 2 грузинских (11/125 и IIl/9-й) и 1 армянский (III/73-й).

Помимо чисто военных органов ОКБ и ОКХ организацией и подготовкой «восточных» добровольческих формирований (в том числе и мусульманских) занималась и военная разведка вермахта — абвер. В частности, ее вторым отделом, отвечавшим за диверсии и саботаж, было сформировано Соединение особого назначения «Горец» (Sonderverband «Bergmann»).

Его формирование началось осенью 1941 г. на учебном полигоне Нойхаммер (Германия). Личный (преимущественно рядовой) состав соединения набирался в лагерях военнопленных из представителей народов Северного Кавказа и Закавказья. Офицеры — среди эмигрантов-кавказцев, проживавших в основном на территории Франции. Кроме добровольцев, набранных среди военнопленных и эмигрантов, в соединение были включены около 130 грузин, составлявших специальное соединение абвера «Тамара», созданное в свое время для организации восстания в Грузии.

Командиром соединения был назначен кадровый офицер абвера, обер-лейтенант Т. Оберлендер, пользовавшийся авторитетом как большой знаток России. Его заместителем стал зондерфюрер В. фон Кученбах, который вырос в России и хорошо говорил по-русски и по-азербайджански.

Отбор добровольцев в соединение происходил до конца ноября 1941 г., когда оно было передислоцировано в Миттельвальде (Бавария), где до марта 1942 г. его личный состав занимался пехотной и горно-егерской подготовкой. К этому времени структура соединения была следующей: в 1-й роте служили грузины и армяне, во 2-й — представители народов Дагестана, в 3-й азербайджанцы, в 4-й — грузины и армяне, 5-я, штабная, рота была укомплектована грузинами-эмигрантами. Командный состав соединения (до ротного звена включительно) состоял целиком из немцев.

На 7–8 июня 1942 г. личный состав соединения насчитывал около 1200 человек (300 немцев и 900 кавказцев). В июне 1942 г. соединение приняло присягу, а в августе — сентябре было отправлено на Кавказ. Здесь за время с сентября по ноябрь 1942 г. из перебежчиков, военнопленных и местных добровольцев удалось сформировать еще 4 стрелковые роты (грузинскую, северокавказскую, азербайджанскую и смешанную запасную) и столько же кавалерийских эскадронов (грузинский, кабардинский, балкарский и русский). В результате этого к концу 1942 г. соединение достигло численности 2690 человек (240 немцев и 2450 кавказцев), что позволило развернуть его в полк, состоявший из трех батальонов: 1-го (грузинского), 2-го (азербайджанского) и 3-го (северокавказского).

Если военная подготовка восточных легионов была типичной и ничем не отличалась от подготовки немецких пехотных или горно-егерских частей, то их политическая подготовка имела ряд существенных особенностей.

Главная роль в политической подготовке легионеров отводилась их обработке в националистическом духе. Так, солдатам Туркестанского легиона обещалось создание Туркестанского государства — Большого Туркестана — под протекторатом Германии. При этом оно должно было включать, помимо Средней Азии и Казахстана, еще и Башкирию, Поволжье, Азербайджан, Северный Кавказ и Синьцзян (Западный Китай). Одновременно с этим поволжским татарам немцы говорили, что они «наиболее образованные, деятельные и политически ценные элементы из всех тюркских народов СССР».[33]

Вся политическая подготовка легионеров проходила по линии Отдела пропаганды вермахта при Штабе оперативного руководства ОКБ, работники которого активно сотрудничали с представителями соответствующих национальных комитетов, используя их в качестве посредников. Так, из 12 отделов ТНК пять тем или иным образом занимались пропагандой: отдел военной пропаганды, отдел политической пропаганды, отдел прессы, отдел радио, музыкальный и театральный отдел.

С точки зрения немцев и членов комитета, главным из них был отдел политической пропаганды, который и отвечал за воспитание легионеров в национальном духе. Суть этого воспитания выразил историк-эмигрант А. Казанцев: «…В порядке выполнения планов дележа России, из военнопленных разных национальностей создавались батальоны, которые воспитывались в звериной ненависти не только и не так к большевизму, как ко всему русскому. Для них издавались газеты и журналы, читались лекции, искусственно раздувался уродливый, злобный шовинизм…».[34]

Все идеи национальной направленности доводились до рядовых легионеров посредством печатной продукции — различных газет и журналов, редакторами и номинальными хозяевами которых были члены соответствующих комитетов, тогда как фактическое руководство ими принадлежало сотрудникам Отдела пропаганды вермахта.

Так, для военнослужащих Туркестанского легиона выходили газета «Ени-Туркестан» (»Yeni-Turkistan») и журналы «Мили-Туркестан (»Milli Turkistan») и «Мили Адабиет» (»MilliAdabijat»). Основная политическая направленность материалов, которые печатались на страницах этих изданий, заключалась в призывах к освобождению Средней Азии от большевизма и русской оккупации. Среди бойцов Волжско-татарского легиона распространялись газеты «Идель-Урал» (»Idel-Ural») и «Татар-Аддбиет» (»Tatar Adabijat»}, которые выходили в Берлине на татарском языке и призывали к объединению всех татар и мусульман, живущих между Волгой и Уралом, к изгнанию русского населения и установлению дружеских отношений с Германией. Главными же печатными органами для Северокавказского легиона были газеты «Газават» и «Северный Кавказ», а для Азербайджанского — газета «Азербайджан».

Большую помощь немцам в политической подготовке частей восточных легионов оказывали пантюркистские организации и связанные с ними мусульманские эмигрантские круги в Турции. Преследуя цель объединить все тюркские народы в одном государстве под эгидой Турции, они надеялись, что Германия, разгромив СССР, окажет им в этом помощь. В свою очередь, немцы, давая понять пантюркистам, что такое вполне возможно, надеялись тем самым втянуть Турцию в войну на своей стороне.

Так, в сентябре 1941 г. с целью прояснить позицию Германии относительно требований пантюркистов в Берлин из Турции прибыл один из лидеров этой организации Нури-паша. После ряда его встреч с начальником политического отдела МИДа Э. Верманном было решено создать в Берлине специальный комитет, который бы занимался пропагандой идей пантюркизма. В частности, пишет советский историк Р.С. Корхмазян, ее предполагалось вести «среди военнопленных-тюрков и мусульман вообще, с целью их использования для агитации на советской территории и образования из них воинских частей».[35]