Эхо смерти - Нора Робертс

– Они были на званом ужине. Наверное, вы им сказали, что случилось, и они навестили меня. Принесли цветы. Люси и Джон такие приятные! Но они скоро ушли, потому что я… я просто не могу.

– Они хорошие врачи, – заметила Ева. – Понимают, что вам пока тяжело принимать посетителей. Вы уже пообщались с доктором Мира?

– Я сильно нервничала… Впрочем, доктор Нобл сказал, что она очень добрая, и мне будет полезно с ней поговорить.

– Она лучшая. Про нее тоже написали книгу и сняли фильм.

Дафна слегка улыбнулась.

– Мне тяжело разговаривать с кем-либо, но с ней было легко. С вами и с доктором Ноблом тоже.

– Хорошо. – Ева помедлила и подошла чуточку ближе. – Вам с нами легко потому, что мы на вашей стороне, и вы это знаете. Если вы хотите, чтобы я с кем-нибудь поговорила, попросила навестить вас…

– Нет, пожалуйста, не надо.

– Ладно. Если что-нибудь вспомните или даже если просто подумаете, что вспомнили, сразу же свяжитесь со мной. В любое время, днем или ночью. Хотите, я попрошу Джако прислать вам суп?

– Было бы неплохо.

– Договорились.

– Я вас провожу. – Дел встал. – Сейчас вернусь.

Он вышел вместе с Евой, отвел ее на несколько шагов от двери.

– Когда Дафна пытается вспомнить подробности, у нее начинается паническая атака. И всякий раз, когда она засыпает без успокоительного, ей снятся кошмары. Сейчас она мне доверяет, и я могу ее успокоить.

– Мира поможет.

– Знаю. Эмоциональное состояние Дафны еще долго не придет в норму. – Он оглянулся на дверь палаты, повертел стетоскоп, который свисал из кармана. – Она не разрешила мне связаться с ее семьей. Родители Дафны погибли, когда она была еще ребенком, ее взяли на воспитание друзья семьи и вырастили вместе со своей дочерью. Они с Дафной как сестры.

– Знаю. Я же полицейский.

– Семья ей помогла бы, однако Дафна и слышать об этом не хочет. А я ничего не могу поделать, у меня связаны руки.

Ева подняла брови.

– И вы полагаете, что у меня свободны?

– Просто хочу сказать, что, возможно, в ходе расследования у вас найдется повод с ними связаться.

– Вообще-то я собираюсь. Конечно, я бы предпочла действовать с ее согласия, но мне нужно задать им несколько вопросов.

– Чем быстрее, тем лучше. Это мое личное и профессиональное мнение. Через несколько дней Дафне придется покинуть больницу, даже если я буду тянуть с выпиской. Нельзя, чтобы она оставалась одна.

– Я присмотрюсь к семье, проверю, что и как.

– Отлично. А теперь послушайтесь моего профессионального совета: поезжайте домой и поспите. Вы ужасно выглядите.

– Хороший совет. Пришлите мне счет, – согласилась Ева и отправилась выполнять рекомендации врача.

По дороге домой Ева сначала включила автопилот, чтобы поискать в материалах Тредуэя и Ольсен упоминание о компании-поставщике провизии, но потом поняла, что с автопилотом быстро начнет клевать носом, уснет и будет спать в машине, припаркованной у дома. Нет уж, лучше добраться до постели.

Ева мчалась по городу и громко ругала уличное движение, чтобы не заснуть. Въехав в ворота дома, она облегченно вздохнула. Пока она повторно осматривала место преступления, наступила ночь, и сейчас низкие угрюмые тучи скрывали луну и звезды. Лишь дом со всеми башенками и турелями из благородного серого камня гостеприимно светился в темноте.

Ева проехала по извилистой подъездной дорожке, припарковалась у входа, еще раз вздохнула и взяла сумку, где лежали дела. Вышла из машины на пронизывающий холод. Нет, как ни крути, зима – самое мерзкое время года! Сгибаясь под порывами ледяного ветра, Ева добралась до двери и шагнула в тепло, свет и уютную тишину.

А в уютной тишине, в вестибюле, маячила костлявая фигура Соммерсета с упитанным котом у ног.

Галахад подбежал к Еве и потерся о ее ноги. Скидывая пальто, Ева оглядела Соммерсета.

– Где вы были ночью двадцать восьмого ноября? – требовательно спросила она.

Дворецкий поднял изящную бровь.

– Мне нужно свериться с календарем.

– Не трудитесь. – Она стащила шапочку и шарф, швырнула на столбик перил вместе с пальто. – Тому придурку понадобился грим, чтобы перевоплотиться в вурдалака. А вы таким уродились.

До смешного довольная тем, что у нее хватило сил и мозгов на достойную колкость, Ева пошла наверх. Кот не отставал ни на шаг. Она подумала о своем недавно переделанном кабинете с нежно любимым командным центром в комплекте с автоповаром, который мог бы прямо сейчас приготовить кофе. Впрочем, у нее не хватит ни сил, ни мозгов, чтобы заняться доской для раскрытия преступлений, а уж о том, чтобы просмотреть записи или что-нибудь туда добавить, и говорить не приходится.

И потому Ева направилась в спальню. А там ждала она – огромная, великолепная кровать.

Еву вполне устраивала прежняя спальня. Однако сейчас, рассматривая свежеокрашенные в мягкий, успокаивающий серый цвет стены, лепнину на потолке, тоже серую, но более глубокого тона, чтобы подчеркнуть высоту комнаты, и потолочное окно, она не находила, к чему бы придраться. Не нашлось изъянов и в темно-голубом диване, длиннее и шире старого. Стулья роскошного глубокого цвета словно приглашали сесть на них, расслабиться, и пусть весь мир подождет. За дверью с искусной резьбой скрывался небольшой, прекрасно оснащенный бар с автошефом и холодильником. Возможно, Ева и посчитала бы излишеством просторную гардеробную со стенным шкафом, но они прекрасно вписывались в интерьер. И она знала, что им с Рорком придется по вкусу пристроенная терраса за тем, что дизайнер называл «двери в атриум».

Однако главным достоинством комнаты, по мнению Евы, была именно громадная кровать с затейливыми изголовьем и изножьем, задрапированная пологом бронзовых и медных тонов, и с горой пуховых подушек.

Едва не врезавшись во все это великолепие, Ева рухнула ничком поперек постели и тут же провалилась в сон. Галахад вспрыгнул на кровать, походил по одеялу, понюхал Евины волосы. Явно удовлетворенный, улегся поперек Евиной талии, словно не давая двинуться с места, и замурлыкал. Через минуту в спальню вошел Рорк.

– Все-таки отключилась, да? – спросил он у Галахада, который щурил разноцветные глаза.

Покачав головой, Рорк подошел к кровати, присел на корточки и стащил с Евы ботинки. Та даже не шелохнулась. Рорк зажег камин, сел, чтобы разуться самому. Снял со спинки кровати кашемировый плед, накинул на жену. Дождался, когда из-под пледа высунется кошачья голова, вытянулся рядом с Евой и уснул.

* * *

Сновидения прорвались сквозь все защиты. Долгие часы Еве удавалось блокировать отзвуки, шепоты, эмоции. Но сон разрушил барьеры.