По велению вселенной… Я пробуждаю спящее лихо - Анастасия Волкомир

яркий блеск во мне.

Я подставил ей подножку, но и та не упала. Ай, какая досада! Но ее прицел хорошо сбит. Ей нужно время, чтобы прийти в себя.

Маша все это время стояла в стороне и теребила лямку сумке. Дрожала. Бегала глазками. Бесполезное создание. Ни сама сражаться не хочет, ни подруге помочь, ни стыдливо убежать куда подальше не может.

– Ну, что, покажешь мне свою силу?

Та сглотнула и начала отрицательно качать головой. Теперь наш глазной контакт был непрерывен. Страшно видать. Эх, жаль, что мне не удалось провернуть то же самое с Ларисой. Такая же сладенькая внешне. Чем дольше ее видишь, тем больше хочется блевать.

– А что же так? – Театрально продолжил я, не забывая излишне жестикулировать. – А-а-а, лестницы нет! Какая жалость! Ты же только исподтишка умеешь нападать, как твоя подружка, да? Прямой контакт не для тебя, не так ли?

– За… за что?

– Черт, что? Ты серьезно? Ты еще смеешь спрашивать это? Слепая дура! Слепая, безынициативная, скучная. Такая, как ты, всегда будет слушать мамочку, и жить по ее указке. А мамочка-то тебе не родная! Куда другая подевалась, а? Мне противно смотреть на такое убогое существо как ты.

Странно, но она не плакала. Более того, она будто успокоилась и перестала дрожать. Апрельский дождь! Она, вообще, хотя бы одно слово поняла? Как об стенку горох.

Она хотела что-то сказать, но я быстро подбежал к ней. Самое меньшее, что я сейчас хочу, это выслушивать ее бесполезные оправдания.

Саша была быстрее. Левой рукой она прикрывала подругу, правой выставила вперед палку.

– Даже не смей, ублюдок! Маш, ты в порядке?

Та еле заметно кивнула: – Только слабо понимаю происходящее.

– Честно говоря, я тоже. – Она говорила все это, не спуская с меня глаз. – Я с самого начала догадывалась, что он не в порядке, но что б настолько!

– Это я-то? Пф, ты себя давно в зеркале ви…

Она не стала меня слушать, чем не на шутку разозлила мое нутро: – … Впрочем, смотри какая наглядная иллюстрация того, о чем мы говорили. Умный он, говоришь? Вот тебе и умный. Я тебя с самого начала предупреждала, мне не понравилось его быстрое сближение с тобой.

– Я думала… мы друзья… Он начитанный и интересный. Я никогда бы не подумала, что он может быть злодеем…

Саша тяжело дышала.

– Все, как и было сказано ранее: Чем больше человек распространяет вокруг своей персоны мистики, тем больше пустоты у него внутри, Маш. Вся эта начитанность, просветительство, высокодуховные разговоры – на деле не более чем глухой звук, исходящий от постукивания по плотной древесине. Теперь ты веришь? Вот, мы и столкнулись с таким веруном в высокие идеи. Ты ни в ком не сыщешь такой потрясающей скупости ума и негибкости мышления. Теперь нам предстоит как-то от него защититься.

Я рассмеялся от этого убогого зрелища: – Что за глупое клише – разговаривать перед боем? Прекращай мусолить эту ересь! Если это ветка железного дерева, это не значит, что она способна меня сразить.

– Зато может выбить твои зубы!

Я снова напал на нее, но тут же получил отпор. Удар пришелся и по рукам и ногам. Болело все. Чертова палка. Я заметно выдохся.

Отдышавшись, я сделал новый замах кулаком, но меня остановили снова.

– Стой и не рыпайся. – Сказал парень в шапке, мгновенно подойдя ко мне и наставив на меня нож. Я успел уловить шум, но не догадался, что тот так быстро настигнет меня.

Саша заметно обрадовалась: – Как же ты вовремя!

– Это он-то избранный? – Обратился он к ней.

Та покивала: – Он напал на нее. Не знаю зачем, его мотивы непонятны. Маш, пожалуйста, беги домой со всех ног. Дальше мы справимся сами.

Она послушалась.

– Понял. Ну, что, избранный, на контакт идти будем?

Я, и без того морально уставший, просто вытянул руки вперед в знак непротивления. – Не бейте меня, товарищ начальник. Я если что нарушил – так по незнанию.

– Не паясничай. От ответственности все равно не освобождает. Объясняться будем?

– Будем. Конечно, будем. Вы меня только отпустите, ладно? Меня вид оружия пугает.

– Да что ты? – Подключилась его подружка. – Еще совсем недавно ты вел себя по-другому. Плохой из тебя скоморох. Ты нам песни в уши не напевай, мы на твой сладкий голосок вестись не станем. Что еще ты натворил? Даже не смей врать, по глазам вижу, что скрываешь что-то.

– Ничего, кроме шалости.

– Врешь же, паскуда! Я тебя предупреждала не рыпаться, так ты на близких переключился. Инга уже нашла след Зверя, а ты все испортил. Больше всех надо было?

Злость переполняла мои внутренности. Они убили во мне человека. Ильи Силантьева, примерного ученика и послушного сына, больше не было. Зеркало показало мне истинное я. Оно подарило мне смирение, которое ранее я не мог поймать за хвост.

Я старался не завыть по-волчьи, но сдержать рык было сложно: – А вы его и не найдете.

– То есть? – Переглянувшись, спросили они синхронно.

– Да потому что я – и есть Зверь!

Я издал дикий рев. Подпитка последними событиями не прошла даром. Я ощущал силу. Она текла в моих жилах, заставляя сердце биться сильнее.

В ту ночь я стал частью Зверя. Мы столкнулись с ним глаза в глаза. Я знал, что не смог бы убить его. Потому я встал на колени и стыдливо просил пощады. Зверь не пытался съесть меня, но он чувствовал переполнявшую меня боль.

[Ты звал меня?…]

Я кратко кивнул. Пытаясь нащупать склянку, она соскользнула из кармана брюк и с оглушительным лязгом разбилась об пол. Газ быстро рассеялся, не попав в должную цель. Звук отдавался эхом в пустых стенах. Он схож с той обронившейся у меня линейкой, но я не думал об этом. Я все еще помнил эти лапы на моей груди. Это чувство повторилось.

– Я… я хочу быть таким же сильным, как ты…

[Так будь мной!…]

Мои глаза загорелись красным светом. Они прикрывались от него руками, тем самым освободив меня.

Я испарился в черной дымке.

Раньше я выл от бессилия, теперь же все стало подвластно мне. Вселенная смеялась надо мной, подсовывая фальшивые цели, но я смог обыграть ее! Я обманул смерть! Я обманул Зеркало! Именно Зверь показал правду. Он подарил мне меня, настоящего! То, что передавалось по наследству и теперь стало моим по праву.

Я смотрел в его глаза и видел всю историю.

Я знал все.

Я все знаю! И всех! Я вижу вас насквозь! Вы любили меня,