Египетские вечера - Марина Серова

Я хорошенько осмотрелась. Приятного тем не менее все равно мало. У меня дел невпроворот, а тут авария.

Стоп. А почему отказали тормоза? Ведь ничего такого не должно было быть. Машина только что из ремонта, а на всех станциях обычно все проверяют, всегда ищут хоть какие-нибудь поломки, чтобы денег содрать побольше. Значит…

Противная мысль засвербила в голове. Неужели это Быстряков устроил мне такое? Нет, не может быть! Зачем ему? Может, все же тормоза сами по себе сломались? Надо Олегу позвонить, спросить, он лично забирал машину или там отирался кто еще…

— О, Татьяна уже бодрствует!

Я повернулась и увидела молодого мужчину. «Доктор, скорее всего», — решила я, осмотрев его статную фигуру в темно-зеленой пижаме.

— Скажите, меня скоро выпишут? — спросила я первым делом и, почему-то совершенно обессилев, плюхнулась на подушку.

— Как вы себя чувствуете? — проигнорировав мой вопрос, задал он свой.

— Вполне сносно. Что у меня? Ничего серьезного, правда, доктор?

— Абсолютно ничего. Небольшое сотрясение мозга, перелом двух ребер, многочисленные ушибы, ссадины. Ничего серьезного. Пустяки. Но с месячишко в больнице проваляетесь.

— Я не могу, — рассердилась я.

— Я вам помогу, — от всей души улыбнулся тот.

В другой раз его улыбочка показалась бы мне очень даже милой, но в данный момент я просто озверела.

— А ну, мать вашу, выписывайте меня побыстрее! Я в милицию жаловаться буду. Вы не понимаете, у меня срочное дело, я не могу тут отлеживаться. И ничего у меня не болит. Ну совершенно ничего!

— Это говорит только о том, что вам вкололи отличное обезболивающее. И если вы будете продолжать так орать, что в вашем положении крайне нежелательно, то вас придется еще и усыпить, — спокойно и рассудительно сказал доктор и записал что-то в своем журнале.

— Усыпить?

— Дать снотворное.

Я замолчала. Уж пусть думает, что я смирилась, чем снова спать. Так я хоть подумать смогу.

Доктор вышел.

Конечно, я не собиралась лежать тут месяц. Мне надо выйти отсюда обязательно сегодня. И я сделаю это, даже если мне придется сбежать. Но откуда он знает мое имя? Наверное, меня привезли с документами.

Я снова вспомнила про «девятку», и сердце мое сжалось. Недолго я на ней покаталась после ремонта. Совсем недолго.

Мысли опять перебежали на Быстрякова. Ну не мог он такое сделать. Да и зачем? Смысла не вижу.

Что же мне делать? Пожалуй, самое лучшее сейчас — позвонить Мельникову и попросить его за мной приехать. Его можно будет и еще кое о чем попросить. Чтобы проверил. Точно! Надо сотовый поискать. Должны же были оставить мне мои вещи…

Тут я поняла, что лежу в чужой белой сорочке и в трусах. Но в трусах моих. Вот только остальное мое где? Я хотела повернуться к тумбочке, но поняла, что не смогу. Разом все заболело. И ребра, и голова, и вообще — все.

Дверь открылась, и я увидела Андрея.

— Мельников! Как я рада тебя видеть. — У меня чуть слезы на глазах не выступили от счастья. — Как ты узнал, что я здесь?

— Узнал. — Андрей выглядел усталым и чересчур серьезным. — Что с тобой случилось? Впрочем, сам знаю. Тебе кто-то испортил тормоза. Шланг подрезал, вся жидкость вытекла.

— Ты думаешь, это было сделано специально?

— Да.

— Значит, я на верном пути. Не знаю, кто мог потрудиться над тормозами моей машины, но я к нему подобралась. И он преступник. Он понял, что мне многое известно или что я о чем-то догадываюсь, потому и предпринял такое.

— Но кто это? — присел около меня Мельников. — С кем ты разговаривала?

— Знаешь, мне только сейчас пришло в голову. По делу я говорила только с Тимохиным. Быстряков в курсе моего расследования, но не знает моих предположений. Да и ни с какого бока он. А вот Тимохин… Он — глава фирмы «Гарант». Его людей убили.

— Значит, Тимохин… — задумался Андрей.

— Я могу ошибаться, — снизила я темп. — Но как он мог это проделать? Машина же только-только из ремонта. Нет, невозможно. Сделать это мог только Быстряков.

— У меня такое ощущение, что ты первый день на свете живешь. — Мельников покрутил пальцем у виска. — Если преступник хочет тебя убить, он будет все про тебя знать. И сумеет воспользоваться нужным моментом. Можешь мне поверить.

— Слушай, мне нужно быстрее выбраться отсюда. Я не могу спокойно лежать в больнице, когда такое делается. Выручай, а… — стала я умолять Мельникова помочь мне.

— Даже не думай, — строго пробурчал он. — Мне врач рассказал, какие у тебя болячки. Я вообще удивляюсь, как ты можешь так спокойно со мной разговаривать. Неужели боль не мучает?

Как только Мельников заговорил о боли, я тут же поняла, что она совершенно не думает меня отпускать. Просто я настолько увлеклась размышлениями, что перебила ее.

— И зачем ты мне напомнил? — У меня снова пересохло во рту, и я вспомнила, что все никак не могу напиться. — Принеси попить. Ужасно хочется.

— Врач не разрешил давать тебе пить. Разве что один небольшой глоточек.

— Мельников, хорош над больным человеком измываться! Неси воды, а то я устрою тут скандал. Чего придумали! Я не такая развалюха, как может некоторым показаться. И вообще…

Я хотела было сказать бывшему однокурснику, что все равно долго оставаться в больнице не намерена, но потом спохватилась и решила не посвящать его в мои тайные замыслы. Ведь наверняка не позволит мне это сделать. Мало того, будет всячески препятствовать. И даже охрану выставить может, чтобы уж точно не упустить.

— Мне так кажется, что тебе сейчас даже здесь, в больнице, грозит опасность, — Андрей словно прочел мои последние мысли.

— Я знаю, как все уладить, — с видом заговорщика обратилась я к другу.

— Ну и как?

— Быть может, стоит всем сообщить, что я погибла? Думаю, с врачом ты договориться сумеешь. А? Тогда преступник будет твердо уверен, что цели своей достиг, и забудет про все. Как тебе мое предложение?

— Но ты ведь понимаешь, что тогда ты должна будешь исчезнуть. Спрятаться где-нибудь, чтобы никто даже из знакомых не смог тебя увидеть.

— Конечно, понимаю. Я и спрячусь. Перевезете меня в какую-нибудь частную клинику. И все дела.

Я с удовольствием смотрела, как Мельников задумался. Вот сейчас он еще поразмышляет и скажет, что я здорово придумала, что так будет лучше всего и тому подобное.

— Ты это здорово придумала, — не стал оригинальничать Андрей. — Так будет лучше, пожалуй. Я даже знаю, куда тебя перевезти. Мы тебя на дачу к одному моему знакомому отправим. Он врач, кстати. Сейчас в отпуске. И присмотрит за тобой, и полечит.