Властелин ее желаний - Ребекка Уинтерз

палец, а потом он признался, что купил его еще до поездки в Бьеллу, но тогда он предложение не сделал.

— То есть он собирался предложить тебе пожениться до того, как узнал, что он наследник престола?

Ты, стало быть, совершенно выжила из ума, раз не ценишь такой смелый поступок!

— Но я не хочу замуж за принца или короля! Ты и Донетта, вы же знаете мое к этому отношение!

Ланза стала мрачнее тучи.

— Да, я понимаю, но Нико в первую очередь мужчина, в которого ты влюблена.

Фауста шумно вздохнула:

— Я знаю. Наверное, я сплоховала.

— Мне кажется, это твоя судьба. Родители придут в восторг, когда узнают, уверена, они тотчас же дадут вам свое благословение. Отец уважал короля Карло, он даже вспоминал о нем сегодня за завтраком.

— Помню, но мне от этого не легче. Я до конца своих дней буду обречена оставаться в стенах не этого, так другого замка, пока Нико будет править страной, и мне придется ждать своей очереди, просто чтобы увидеться с ним. — Она решительно поднялась. — Ну уж нет, в таком случае я предпочитаю оставаться одна.

— Но у вас будут дети…

— Да, Стефано разрешает тебе путешествовать с ним, когда он бывает на золотых приисках. Я завидую тебе.

Ланза взяла сестру за руку:

— Сядь, пожалуйста. — Фауста подчинилась. — Скажи-ка мне, когда ты узнала, что Нико сирота, ты полюбила его больше или он стал привлекать тебя меньше?

— Я… я не знаю, как ответить на этот вопрос. — Ее голос заметно дрожал. — Пожалуй, я стала еще больше восхищаться его достижениями, но я влюбилась в него с первого взгляда.

— Ты влюбилась в него, не зная, кто его родители. Ты приняла его таким, какой он есть, — обыкновенным врачом, сиротой, человеком без высокого положения в обществе, а он оказался наследником престола. Скажи мне, как это повлияло на твои чувства? Нико любит тебя и хочет, чтобы ты стала его женой. Разве ваше взаимное крепкое чувство не важнее того, что ждет вас в будущем? Вы будете рядом, будете друг у друга.

Логика Ланзы была простой и понятной, ей удалось разобраться в сути смятения сестры.

— Я не знаю…

— Насколько я помню, ты всегда считала, что брак между вами для тебя более привлекателен, чем брак с аристократом, и, вспомни, еще две недели назад Нико был обыкновенным врачом, удивительно, правда? Мне кажется, что теперь ваш брак станет еще более увлекательным. Подумай об этом, прежде чем навсегда отказаться от своей любви, такая большая любовь случается лишь однажды.

Фауста почувствовала, как по ее спине бегут мурашки, Нико написал ей то же самое.

Ланза поцеловала сестру в щеку.

— Я тебя люблю и знаю, что все наладится, а теперь мне пора вернуться к сыну, пока он не проснулся.

— Спасибо, что выслушала меня.

Когда сестра ушла, Фауста принялась кружить по квартире, раздумывая над тем, что сказала Ланза. Ее сестра была очень мягкой и вежливой.

Постепенно до Фаусты начал доходить истинный смысл ее слов. На самом деле Ланза пыталась объяснить старшей сестре, что, пытаясь достичь желаемого, она вела себя эгоистично по отношению к человеку, который ее любил. С самого начала Фауста всерьез ждала, что ради нее Нико останется работать врачом в Домодоссоле.

Нико, сирота, оказался наследником короля, ему на роду было написано стать новым правителем Ла Валазуры. Никто другой не сможет принести большую пользу своей стране!

Он полюбил ее. Нико впустил ее в свою жизнь, поведал все секреты, боролся за нее, признался в любви и купил прекрасное кольцо, которое, несмотря на внушительный размер бриллианта, казалось ему недостаточно хорошим для нее. А что сделала она? Фауста едва ли не бросила его ему в лицо.

Ей не составило труда поменяться местами с Нико. Довольно быстро она осознала, что, отвергнув его, совершила самую большую ошибку в своей жизни. Она ждала, что он откажется от своего наследия, чтобы быть с ней, несмотря на то, что чувствовала, что он хочет пойти по стопам своего отца.

Остаток дня Фауста провела в рассуждениях. К вечеру она снова расплакалась, потому что поняла, что не представляет себе жизни без Нико.

Девушка сверилась с часами. В это время он обычно возвращался домой после больницы. С ее стороны было бы достаточно звонка, но Фаусте хотелось увидеть любимого. Она должна встретиться с ним, сказать, как сильно любит, и попросить прощения за свое поведение. Он должен знать, что у нее на сердце.

Приняв душ, она переоделась в белый сарафан и отправилась к нему домой на другой конец города. По дороге она остановилась у своей любимой лавочки и купила немного деликатесов, которыми они смогут полакомиться.

Она осталась ждать его в машине и нервно поглядывала наружу, ожидая, что он скоро припаркуется неподалеку. От волнения у нее кружилась голова и даже немного знобило. Совсем скоро она обнимет его, и они больше никогда не расстанутся.

* * *

Последний пациент оставил его кабинет в начале седьмого. За время отсутствия у него накопилось много дел, он все еще не перезвонил некоторым пациентам и собирался заняться этим уже дома. После того как они с Фаустой расстались, он написал ей несколько сообщений, но не ждал, что она ответит. Однако он вооружился советом Пиппы: он действительно не собирался дать ей возможность уйти.

Завтра же он отправится во дворец и будет снова настаивать на встрече. Он проведет на крыльце столько времени, сколько потребуется. Размышляя над этим, он припарковался возле дома и отправился в квартиру.

Ночь была жаркой. Нико с жадностью выпил стакан холодной воды на кухне. Внезапно в дверь постучали. Он был в замешательстве, возможно, это Фелипе?

На пороге стояла Фауста, не видение, а женщина из плоти и крови. Нико почувствовал, что находится на грани сердечного приступа. В одной руке у нее был пакет, а во второй — маленькая сумочка. На ней белый сарафан, еще никогда он не видел более красивой женщины, чем она.

— Нико. — В ее глазах он разглядел неподдельную тревогу. — Извини, что я пришла без предупреждения. Я сидела в машине и ждала, пока ты вернешься домой. Я принесла ужин, но, если ты не хочешь меня видеть, я могу уйти…

— Иди ко мне.

Он привлек ее к себе, заставил отложить пакет с едой и сумку и, подняв на руки, отнес на диван. Они жадно целовали друг друга.

Время и пространство перестали существовать. Напряжение, искрившее между ними уже несколько месяцев, грозило перерасти