Охотничья луна - Виктория Холт

— Поверьте мне, Корделия. Что я вам сказала? Где этот мужчина, там мелодрама. Вот я и познакомила вас с нашим самым большим скандалом, и, если вернуться к нашим делам, вы допили свой сидр. Нам пора ехать.

Мы заплатили за сидр, сделали хозяину комплимент по поводу его качества и вышли на солнечный свет.

Как и предвещала Дейзи, во время уик-энда начали прибывать учителя.

Приехала мисс Эванс, преподавательница географии; мисс Барстон, которая специализировалась на рукоделии, уделяя особое внимание вышивке; и мисс Паркер, обучавшая девушек физическим упражнениям. Математику преподавал мужчина, Джеймс Фэрли, который подобно учителям танцев, музыки и верховой езды не жил в школе — Дейзи считала, что было бы совершенно неприлично мужчинам жить под одной крышей с девушками. Она была уверена, что родителям это не понравилось бы.

— Не то, чтобы они не могли прибегнуть к некоторым трюкам, и не оставаясь на ночь под той же монастырской крышей, что и девушки. Но в расчет берется ведь только то, как это выглядит, — прокомментировала Эйлин.

Я нашла, что все мои коллеги склонны быть любезными, и надеялась, что наши отношения будут прекрасными.

Но особенно нетерпеливо я ждала приезда девушек.

В понедельник они начали прибывать — многие на утреннем поезде, некоторые на дневном. Атмосфера в доме тотчас изменилась. Аббатство стало школой. Слышались радостные голоса, начались встречи друзей, возбужденные рассказы о том, как прошли каникулы.

В понедельник вечером все собрались в зале, который когда-то был лазаретом послушников; Дейзи именовала это собрание Ассамблеей. Я нетерпеливо всматривалась в длинную цепочку лиц. Старшей, должно быть, было восемнадцать; младшей — четырнадцать. Я чувствовала себя неловко скорее из-за собственной молодости, чем из-за отсутствия опыта. Часть этих молодых женщин будут недовольны тем, что их учит кто-то ненамного старше них.

Однако я была намерена держаться с достоинством и любой ценой поддерживать дисциплину, ибо по своему опыту в Шаффенбрюккене знала, что если она пошатнется, могут быть неприятности.

В конце зала было возвышение, на нем и сидела мисс Хетерингтон, окруженная своими сотрудниками. Она обратилась к ученицам, приветствуя их возвращение, и выразила надежду, что новый семестр будет успешным.

— Мы должны поприветствовать вновь прибывшую в наши ряды мисс Грант. Мы очень рады, что она с нами, и я уверена, что ее обучение принесет вам огромную пользу. Она сама недавно приехала из Шаффенбрюккена в Швейцарии, о котором вы все, конечно, слышали.

Я увидела, как одна девушка из-под руки что-то шепнула другой, и та подавила смешок. Шептала высокая девушка с песочными волосами, убранными в обвивающую голову косу. Я почувствовала в ней нечто агрессивное, и подумала, что если она когда-нибудь попадет в сферу моей деятельности, может статься, мне придется с ней сражаться.

— Теперь, девочки, — продолжала Дейзи, — мы все отправимся на ужин, после чего вы спокойно разойдетесь по своим комнатам. Многие из вас в тех же комнатах, что и в прошлом семестре, но есть изменения. Вы увидите в объявлении на доске. Теперь можете идти.

Мы ели вместе — учителя за одним столом, девушки за другим. Мисс Паркер прочитала благодарственную молитву, и я узнала, что она отвечает за религиозное обучение. После ужина все разошлись по своим комнатам. Я была этому рада, потому что хотела познакомиться с девушками, заботу о которых мне доверили.

Я заметила, что сестер Веррингер нет, и вспомнила, что они в числе тех, кто прибудет во вторник.

Когда я возвращалась в свою комнату, стояла полная тишина. Я знала, что девушки в своих комнатах прислушиваются, и подумала, что было бы неплохо посетить их и поговорить немного с каждой. Я вспомнила, что мне о них говорила Дейзи. Конечно, я уже знала Терезу Херст и то, что она живет в одной комнате с Кэролайн Сангтон. Со стороны Терезы сложностей я не предвидела. Со времени нашей первой встречи мы с ней подружились, и я сознавала, что она уже начинает любить меня. Она рассказала немного о девушках моей секции. Кэролайн Сангтон, которая жила с ней, была дочерью городского бизнесмена, и на нее несколько свысока смотрели другие во главе с Шарлоттой Маккей, потому что они слышали, что «заниматься торговлей» унизительно. По всей видимости, Кэролайн была девушкой флегматичной, которую не очень трогало, что думают другие, и они с Терезой вполне ладили, не становясь особенно близкими подругами.

Большинство девушек были без ума от лошадей и с нетерпением ждали занятий верховой ездой, — особенно Шарлотта Маккей, которая была лучшей наездницей из них. Тереза этого не говорила, но я догадалась, что сама она не испытывала такого нетерпения и в сущности даже побаивалась лошадей.

Сначала я отправилась к Терезе, которая с гордым видом оттого, что уже знала меня, представила Кэролайн. Мне было приятно видеть, как свободно она чувствует себя в моем обществе. Если все девушки примут меня с такой же легкостью, как Тереза, моя задача окажется не особенно трудной.

— Мы рады, что вы приехали, мисс Грант, — сказала Кэролайн. — Тереза мне о вас все рассказала, и мой отец очень доволен, что у нас будет специальная подготовка для выхода в общество.

— Я уверена, что вам это пойдет на пользу, Кэролайн, — сказала я в лучшей учительской манере. — Вы должны содержать свою комнату в порядке и после сигнала ко сну не должно быть разговоров. Я объясняла это Терезе.

— О да, мисс Грант.

— Что ж, доброй ночи, Кэролайн, и доброй ночи, Тереза. Я уверена, вы рады возвращению своей соседки по комнате.

— Да, спасибо, мисс Грант, — сказала Тереза, робко улыбаясь.

Я была уверена, что Тереза — мой союзник.

Следующее посещение было не столь гармонично, и я была несколько обескуражена, обнаружив, что шептунья оказалась одной из моих девушек: это была достопочтенная Шарлотта Маккей — высокая, довольно неуклюжая, песочного цвета волосы, лицо со множеством веснушек и едва видными бровями и ресницами. Ее соседкой по комнате была Патриция Картрайт, дочь банкира. Патриция была маленькой и темноволосой, и я догадывалась, что сама по себе она не будет создавать неприятностей, но может попасть под влияние Шарлотты Маккей.

Ни одна из них не была в постели. Патриция Картрайт сидела у зеркала и расчесывала волосы; Шарлотта Маккей одетая разлеглась на кровати.

Когда я вошла, она не встала, хотя Патриция довольно смущенно поднялась.

— Здравствуйте, — сказала я. — Шарлотта Маккей и Патриция Картрайт. Я рада познакомиться с вами. Уверена, что мы будем ладить, если вы будете держать комнату в порядке и помнить, что после сигнала ко сну не следует разговаривать.

— Мадмуазель никогда не жаловалась, — сказала Шарлотта Маккей.

Таким образом я поняла, что в прошлом семестре мою комнату занимала мадмуазель Дюпон.

— В таком случае я уверена, что мне тоже не придется.