Роуэн в стране Зиба - Эмили Родда

Жёлтые глаза гарча вспыхнули огнём. С грозным клёкотом Унос смотрел на убийцу своего хозяина.

Зэнел изумлённо уставился на него. Он всегда считал гарчей бессловесными тварями, способными лишь на чёрную работу. И он никогда ещё не видел гарча в такой ярости.

Страх появился на лице стражника.

— Назад, гарч! — неуверенно приказал Зэнел.

Унос оскалил зубы. Его раздвоенный язык затрепетал, впитывая страх врага. Шипы на спине встали дыбом. Словно увеличившись в размере, гарч медленно двинулся к Зэнелу, раскрыв крылья.

— Назад! — отступая, надрывался Зэнел.

Сначала он попытался ударить Уноса кинжалом, который теперь превратился в жалкую игрушку, потом повернулся, отшвырнул Шаран в сторону и бросился бежать.

Гарч замер, и Роуэн решил, что Унос позволит стражнику уйти. Но тут тройной хвост гарча дрогнул, словно плеть, унизанная шипами, и со страшной силой ударил Зэнела. Тот коротко вскрикнул и замертво рухнул на землю.

Роуэн трясся от ужаса. Он слышал рыдания Шаран, возгласы Аллуна и визг Аннад. Но затем он посмотрел на приближающегося Уноса. Мощные крылья волочились по земле, вздымая облако пыли, а гневный огонь в глазах утих, сменившись приглушённой печалью. И Роуэн вспомнил слова Шебы:

Враг у ворот. Пришёл черёд,

Отринув страх, смотреть вперёд.

От клятвы смерть освободит.

Конец в начале будет скрыт.

С тяжёлым вздохом он подошёл к Шаран.

— Не плачь, — мягко проговорил он. — Твой дедушка сам выбрал себе такую смерть. Его клятва умерла вместе с ним, и теперь Унос может лететь. Он и доставит нас домой.

Гарч летел на запад. Он устал и проголодался, ведь он провёл в воздухе уже много часов, но мягкий голос мальчика, ободряющие слова и ласковое похлопывание его рук давали силы лететь дальше. В жёлтых неподвижных глазах гарча не было мыслей — только одно-единственное устремление. Следуя запаху, он должен был долететь до определённого места и доставить туда людей, сидевших у него на спине.

Море осталось далеко позади, и теперь гарч летел над зелёными холмами. Между ними извивалась ярко блестевшая на солнце Река, а впереди поднималась Гора, вершина которой скрывалась в облаках.

Но гарч не полагался на зрение. Не полагался он и на слух, оглушённый свистом ветра и шумом крыльев. Лишь раздвоённый язык, без устали трепетавший в раскрытой пасти и жадно ловивший запахи, указывал ему дорогу.

Гарч знал, что он уже близок к цели. Запах всё усиливался — приятный запах дыма и трав, от которого пасть гарча наполнялась голодной слюной. Он даже знал название этого запаха.

«Шеба», — ласково говорил мальчик, размахивая перед гарчем свёртком промасленной ткани и извлекая оттуда мягкие стебельки бледной травы, восхитительный кисло-сладкий вкус которых так хорошо сочетался с запахом дыма. Когда люди вскарабкались на спину гарча и крепко привязали себя верёвками, мальчик тоже сказал это слово: «Шеба. Ищи».

И тогда гарч расправил крылья и полетел. Над пустыми разрушенными домами, над полями, на которых работали люди, и над отрядом стражников. Люди радостно окликали беглецов и махали им вслед, а стражники грозно вопили. Гарч пролетел над городом, над башней, на вершине которой по ночам горит огонь, над выстроившейся на плацу армией боевых гарчей, над суетившимися фигурами в серой одежде. Затем он миновал сияющую стену и без устали поднимал и опускал крылья, пока внизу проплывали раскалённые Пустынные земли, вспененное море, острые утёсы и, наконец, зелёные холмы.

Всё отчетливее становился запах Шебы. Запах боевых гарчей и зибаков тоже был сильным и всё нарастал. Но Унос ощущал и другие запахи. Некоторые он знал, но два ему прежде никогда не встречались. Первый — это запах тёплых животных. Он не таил угрозы, зато второй запах был полон опасности. Огненный и в то же время ледяной, это был запах обжигающего дыхания, ядовитых клыков и древней силы.

Жёсткие шипы на спине у гарча от беспокойства встали дыбом. Но тихий голос мальчика звучал успокаивающе. Поэтому жёлтые змеиные глаза не дрогнули, а пёстрые чешуйчатые крылья не замедлили движения. С каждым взмахом крыльев гарч приближался к Рину.

Звёздочка пристально смотрела в ярко-голубое небо. Вершина Запретной Горы, как всегда, скрывалась в облаках, но остальное небо было чистым и прозрачным. Два змея, белый и красный, парили в воздухе. Тем не менее определённо надвигалась опасность, а вместе с ней и что-то желанное. Запахи перемешивались. Бок о бок надвигались доброе и злое.

Звёздочка уже увела стадо в самую низменную часть пастбища, рядом с водопоем. Теперь она стала выстраивать букшахов в круг. Пора! Все птицы уже давно спрятались, и Звёздочка отчетливо слышала крики, доносившиеся из деревни. Люди вооружились и держали в руках зажжённые факелы. А за домами, на вершине холма, словно одинокое дерево, застыл Огден, предводитель бродников. Он не отрываясь смотрел на небо и напряжённо вслушивался.

Но Звёздочка думала только о стаде. Её долг — защитить телят. Она неподвижно стояла на месте, нюхая воздух. Звёздочка была готова к опасности и сделала всё, что могла.

— Мы же не знаем точно, где они приземлятся, — задыхаясь, проговорил упитанный кондитер Солла, изо всех сил торопившийся на луг. Он крепко сжимал в руках острое копьё и опасливо озирался по сторонам.

— Мы ничего не можем знать наверняка, — отрезала старая Ланн, которая прихрамывая двигалась за ним следом. — Вот почему бродники стоят на холмах в дозоре, а я поставила людей и на площади. Но Тимон считает, что зверей обучают находить нас по запаху букшахов. А коли так, они должны приземлиться на лугу.

Ланн тяжело опиралась на палку, но в другой руке она тоже держала копьё, которое собственноручно заточила. Некогда Ланн была первой воительницей Рина, и преклонный возраст не умерил её решимости защищать свой дом до последней капли крови.

Она остановилась, отдышалась и принялась дальнозоркими глазами вглядываться в небо. Она различила крошечные фигурки Тора и Митрена, которые беззащитно покачивались в воздухе, высматривая врага. Ланн восхитилась их мужеством и пожалела, что прежде так часто ворчала на бродников за их весёлый нрав и непоседливую жизнь.

«И как я только могла забыть? — удивилась она. — Ведь на Великой Равнинной войне я сама сражалась вместе с бродниками и водяными людьми против общего врага! Ведь я, единственная из всех, должна была помнить, что в трудную минуту на бродников можно положиться. Но я обо всём забыла!»

Ланн взглянула на стоящую неподалеку Бронден. Та тоже смотрела на небо. Лицо её было измождённым. Ланн знала, что Бронден почти не спала с того самого дня, когда чудище похитило Аннад и пастух букшахов Роуэн, Жемчужник из рода панделлисов, хлебопёк Аллун и бродница Зеел отправились в погоню.

Прежде Бронден и в голову не могло прийти, что чудики — эти странные люди, к которым она относилась с презрением, — отважатся на то, на что у неё самой не хватало смелости. Бронден была потрясена до глубины души.