Иного не желаю - Сергей Бакшеев

— Антонио что-то скрывает, — неохотно выдавил Тихон. — Он рад, что Лариса исчезла.

— Больше ничего подозрительного не обнаружил?

Тихон покосился на любопытную блондинку. Вопрос случайный, или она намекает на украденный и возвращенный с угрожающей запиской артефакт?

Давиду Коста принесли второй графин красного вина, в столовую вошел Инал Лакоба. Сегодня начальник милиции был одет в новенький джинсовый костюм, который он выменял у Давида Косты на бочонок местного вина. Чувствовалось, что Лакоба настроен решительно. Под вечер милицию поставили в известность о пропаже актрисы Трушиной, и Лакоба второй час рьяно вникал в ситуацию.

Милиционер подошел к буфетной стойке, выключил магнитофон и, нахмурив густые брови, обвел суровым взглядом притихшую съемочную группу. При обратном движение головы, его глаза впились в Заколова. Тянуть с обвинением Лакоба не стал.

Он заявил прямо:

— Заколов, я обнаружил странное совпадение. Как только ты появился — Трушина исчезла. Поссорились из-за ревности? Где она?

— Я не видел Ларису после возвращения.

— Тебя тоже полдня никто не видел. А в горах много мест, где можно спрятать тело.

— Ну, знаете! — Заколов вскочил со стула и ткнул пальцем в сторону Мартина: — Вот, кто последним видел Ларису. Его надо допросить!

Встревоженный актер обратился к помощнице режиссера Марии, и та перевела ему смысл обвинения. Антонио изобразил праведный гнев и по-английски обратился к режиссеру, чтобы его понял Заколов:

— Я сыт по горло идиотскими скандалами! В таких условиях я отказываюсь работать. Трушина уехала — слава деве Марии! Нам только лучше. Трушина никчемная актриса. Надо пригласить на роль Катрин.

— Сначала ответь, где Лариса? Ты с первого дня невзлюбил ее, — бросил новое обвинение Тихон.

— Я?! Только я такой нехороший? — Антонио картинно развел руки, обращаясь к коллегам. — А за что ее любить? Она запорола два съемочных дня. За такие выходки выгоняют даже звезд. А она пустышка!

— Успокойтесь, не будем спорить, — поднял растопыренную пятерню Лакоба, а другой рукой поманил к себе переводчицу. — Сообщите всем, что сейчас я проведу следственные действия. По предварительным данным Трушина исчезла в середине дня. Сейчас каждый ответит: где он был в это время?

Начались расспросы. Быстро выяснилось, что пока монтировали декорации, трупа разбрелась по пещере, никто не следил за временем и толком не мог сказать, где он находился. Необычная обстановка, недостаточное освещение в пещере и древнегреческие костюмы актеров, к виду которых еще не успели привыкнуть, запутывали показания. Кто кого видел невозможно было установить. Теоретически каждый мог увлечь куда-то Ларису, и, в то же время, она сама могла уйти незаметно.

— Мы только теряем время! — убедился Заколов. Ему пришла в голову интересная мысль, и он поделился ею с Лакобой: — Нужно пустить по следу собаку. У вас есть обученная ищейка?

Лакоба, округлив глаза, посмотрел на Заколова.

— Такого умного пса в милиции нет. У нас по штату не предусмотрена служебная собака.

За следственными действиями начальника милиции наблюдал директор пансионата Сергей Петрович Данилин. Он сидел за отдельным столиком и с аппетитом уплетал ужин. Закончив трапезу, Данилин вытер салфеткой губы и постучал ножом по графину. Когда на него обратили внимание, директор изрек:

— Я тут подумал, а если это было похищение невесты? Мы на Кавказе, а Лариса Трушина очень красивая девушка. Помните фильм «Кавказская пленница»?

На название знаменитой советской комедии бурно отреагировал подвыпивший Коста:

— О, гуд фильм! У вас действительно воруют невест? Я бы поучаствовал.

Данилин вежливо улыбнулся.

— Это древняя традиция. В здешних краях она сохранилась. Вот, товарищ Лакоба, когда-то тоже украл свою невесту. Через три дня она согласилась стать его женой.

— Она сразу была согласна. Это был лишь обряд! — возмутился Лакоба.

— Ну да, разумеется, — закивал Данилин, не глядя на милиционера. Директор предпочитал обращаться к иностранцам: — Это было двадцать лет назад. К сожалению, с годами местные женщины увядают. А Лариса, вай, как нежный персик. Я видел, какими глазками начальник милиции пялился на нее. Не удивлюсь, если товарищ Лакоба украл актрису и сейчас ждет, чтобы она смирилась.

— Чушь! — крикнул Лакоба.

Данилин повернулся к милиционеру, в его взгляде мелькнула молния:

— На молоденькую потянуло!

— А вы любите пухленьких блондинок? — метнул палец в сторону Блонди Ивановны абхазец.

— У меня нет жены, знакомлюсь с кем хочу. А вы решили завести вторую? Ну да, ваша вера позволяет.

— Я партийный!

Лакоба рванулся на Данилина с кулаками. Заколов встал на его пути, с трудом сдерживая порыв ярости мужчины-горцы. Ему помогла находчивость Блонди Ивановны. Она оказалась тут как тут и грозно шепнула начальнику милиции:

— За этот скандал ты станешь беспартийным.

Лакоба разом угомонился. Однако уходя из столовой, он грозно бурчал себе под нос:

— Я вас выведу на чистую воду. Всех!

В спину впиваются острые камни. Больно. Это первое, что она чувствует, еще не открыв глаза. Тут же проявляется боль в голове и легкая тошнота в горле. Локоть саднит от содранной кожи, а дернувшаяся ладонь проходит по острым краям каменной осыпи.

«Где я? Почему лежу на камнях?» — пронзает сознание жгучая тревога.

Лариса Трушина открывает глаза, но ничего не меняется. Буквально ничего! Она в страхе хлопает ресницами, ощупывает глаза, вертит головой, пока не убеждается, что лежит в полной темноте на жутких камнях. И это не сон!

Память постепенно возвращается к ней. Мутные воспоминания приобретают очертания: репетиция в пещере, приставание Антонио, порванная одежда, ее стыд, желание спрятаться и… Лариса вспоминает, как услышала шаги, укрылась в каменной щели, ударилась головой и рухнула в темноту. Страх за свое тело заставляет ее сосредоточиться. Если она что-нибудь сломала — прощай главная роль в международном фильме. Только бы не это!

Лариса опирается на руки, садится и ощупывает свое тело. Древнегреческая туника порвана, плечи и локти оцарапаны, на затылке запекшаяся кровь, но мышцы послушно откликаются на команды.

«Слава богу, кажется цела! Надо выбираться отсюда».

Лариса привстает, и боль в правой лодыжке невидимой молнией пронзает от пятки к вискам.

«О, черт, неужели перелом?»

Она приподнимает правую ногу — боли нет. Значит, не перелом, а вывих. А если попытаться пройти? Один шаг, другой, третий. Какой кошмар! Злой рок преследует ее. Она снова превратилась в хромоножку, как в предыдущем фильме. Но тогда ее героиня должна была выглядеть убогой и невзрачной, а сейчас — неотразимой красавицей, дочерью царя. Крах мечтаний и надежд. Если она будет хромать, то потеряет роль! Нужно немедленно показаться врачу.