Продается тело Христа - Владимир Аджалов

Доктор замолчал, налил себе стакан воды, выпил и опять сел.

Илья сказал тихо доктору:

– Ну, вы же сами высказали гипотезу о том, что мозг сам отфильтрует из нашей мировой Сети то, что можно и нужно.

Доктор также тихо сказал:

– И так и не совсем так. Вы, наверное, к телевизору сегодня не подходили. А я только что посмотрел новости. Сегодня утром, примерно в то же самое время, когда мы подключали нашего пациента к Cети, обсерватория на острове Тенерифе зафиксировала новый космический источник радиоизлучения. Этот источник передает в сторону нашей планеты с огромной скоростью поток некоторой информации, явно искусственного происхождения. Сейчас уже все уважающие себя обсерватории сориентировали свои радиотелескопы на этот источник. Полученные сигналы все, естественно, тут же выкладывают на свои сайты в Интернете. Так вот, хотите – верьте, хотите – нет, но описание этих сигналов полностью совпадает с тем, что сейчас в основном течет из Интернета к нашему пациенту. У нас сигналы отображаются на мониторе, можно пытаться синхронизироваться и видеть хотя бы форму и частоту импульсов. Получается, что к пациенту идет два типа сигналов. Немного сигналов поступает земного происхождения. Это обычные пакеты данных, принятые в Интернете. Но в основном поток явно не нашего происхождения. Начало и конец каждого длинного пакета данных совсем такие, как принято у нас. Но вот все, что между – нам и не снилось. Какая-то совсем непонятная система модуляции. – И доктор устало замолчал.

Илья встал, подошел к доктору и обнял его за плечи.

– Давайте-ка, отправляйтесь спать, доктор. Вы нам нужны свежим и здоровым. Мы вместе с вами сделали то, что, как нам кажется, должны были сделать. Теперь нам нужно, наверное, какое-то время ждать.

Кардинал молча кивнул в знак согласия со словами Ильи. Доктор встал, поклонился и пошел к выходу. Через несколько шагов он повернулся и спросил:

– А можно я прямо сейчас сделаю заказ на расширение нашего доступа в Интернет. Если, конечно, это вообще возможно. На самом деле у нас и так скорость доступа, как у штаб-квартиры концерна Фольксваген. Так что это может оказаться весьма недешево.

Илья сказал:

– Доктор, закажите по максимуму.

– Спасибо, – ответил доктор и опять побрел к выходу. В прихожей его перехватила донна Исабель и вручила ему корзинку с готовой едой, сказав:

– Пожалуйста, хоть немного поешьте.

– Спасибо, милая, – сказал рассеянно доктор и удалился.

Кардинал только собрался продолжить разговор, как через открытое окно послышался громкий сигнал клаксона автомобиля. Спокойно поговорить им, видимо, сегодня не было суждено. Какой-то новый гость, остановивший свою машину у ворот, теперь нажимал кнопку звонка у калитки, настойчиво требуя внимания хозяина поместья.

Переговорное устройство позволяло разговаривать со звонящим в калитку, не выходя из дома. Илья и кардинал подошли к переговорному устройству. Илья нажал кнопку монитора, увидел темноволосого молодого человека интеллигентного вида и сказал:

– Слушаю вас.

Молодой человек представился:

– Здравствуйте, мой фамилия Риттер, я корреспондент телекомпании, я очень прошу вас оказать мне любезность и переговорить со мной.

Илья собирался было уже отказать незваному гостю, но кардинал неожиданно вмешался в их разговор.

– Повторите, пожалуйста, вашу фамилию, – сказал он.

– Риттер, – еще раз повторил визитер.

Кардинал повернулся к Илье и сказал:

– Господин Стольский, доверьтесь мне, вам нужно пригласить в свой дом этого человека.

Илья пожал плечами и дал команду пропустить нового гостя.

Пока Муса, немолодой, но крепкий привратник, он же мастер на все руки, шел открывать ворота, кардинал в двух словах объяснял свой совет Илье:

– Помните, я вам говорил о рукописи, копию которой привез. Я уже наизусть ее заучил, точнее то, что от нее дошло до наших дней, – сказал кардинал. – Это описание видения, которое было около четырехсот лет назад у настоятеля Туринского собора, где долгое время хранилась плащаница. Настоятель как-то ночью молился у плащаницы и, по-видимому, задремал. Ему было удивительное видение, и он его постарался записать. В современном переводе звучит примерно так:

«Из следа на полотне, из небытия появится, встанет опять Сын Человеческий. Темная сила людская придет, чтобы уничтожить его, но безоружные рыцари разных племен станут на пути этой силы».

Ну, я вам потом еще прочитаю, там еще несколько строк, но они плохо сохранились, не могу понять смысл, будем вместе разбирать.

– Хорошо, – сказал слегка растерянно Илья. – Не понимаю, что это может быть за темная сила, какие могут быть безоружные рыцари и при чем здесь этот шустрый корреспондент по фамилии, – и тут Илья запнулся.

Он только сейчас сообразил, что Риттер по-немецки и значит «рыцарь».

Генеральный директор Московского Института теплотехники, для большинства знакомых и друзей просто Генерал, был с самого утра не в духе. Он только что вернулся с совещания военно-промышленной комиссии правительства. Кроме него, «на ковер» были вызваны Министр обороны и начальник Главного Штаба Военно-Морских Сил (ВМФ). Тема была простая – очередной аварийный пуск Булавы.

Заседание вел первый вице-премьер. Для начала он напомнил, как в 1997 году руководству МИТ и ВМФ удалось убедить Президента сделать ставку именно на Булаву. У страны тогда не было альтернативы. По условиям подписанных еще СССР международных договоров, России запрещалась разработка новых неуязвимых для ПРО противника ракет сухопутного базирования с разделяющимися боеголовками. Было принято решение срочно разработать такие ракеты для пуска с подводных ракетоносцев.

– Однако, – напомнил вице-премьер, – тогда можно было не начинать разрабатывать почти с нуля Булаву. Проще было доводить до ума ракету Р-39 разработки КБ имени Макеева. Правда, Р-39 уже тогда морально устарела, была гораздо тяжелее и прочее. Но она летела куда нужно. Именно вы своим именем и авторитетом добились принятия решения о беспрецедентном финансировании. Только за первые пять лет программы, в то время, когда страна переживала огромный дефицит средств, было потрачено около 20 миллиардов рублей. Более того, вы меня неоднократно обнадеживали, и я передавал эту надежду Президенту. Я прошу вас быть сегодня предельно искренними и объяснить мне, что произошло на последнем пуске.

Все понимали, что вопрос адресован вовсе не к военным. Ответ надлежало держать штатскому Генералу.

Он рассказал, что при всех неудачных пусках первые проблемы выявлялись на завершающем этапе работы двигателей первой ступени.

– На начальном участке разгона все вроде бы было нормально, и только потом возникали нештатные ситуации. Мы пытались выявить источник проблемы, искали причины именно на этой, завершающей фазе полета первой ступени, но безуспешно. Наконец, возникло другое предположение. Для его проверки ведущий специалист института присутствовал при последнем пуске. Съемка пуска велась нашим специалистом с дрейфующей станции Северный Полюс. Пуск был произведен практически в непосредственной близости от станции (вице-премьер одобрительно хмыкнул). По результатам непосредственных наблюдений окончательно установлена причина нештатного поведения ракеты. Она заключается в повреждении как минимум одной из дюз первой ступени ракеты падающей при взлете тяжелой льдиной. Посмотрите, пожалуйста, видеозапись. Я включаю замедленный режим. Обратите внимание на большую льдину справа, которая стала под углом к ракете после взлома льда концевой частью. Вот льдина скользит по поверхности ракеты, пока та выходит из-подо льда. Естественно, это не может причинить ракете вреда. А вот момент выхода нижней части ракеты из-подо льда. Смотрите, вот в этот момент льдина не соскальзывает с нижнего края корпуса ракеты, а ломается на три части. Средний обломок летит не вниз, а вбок, к ракете. В это время ракета успевает подняться, и обломок льдины краем ударяет по соплу. И это удар огромной силы, масса обломка исчисляется сотнями килограммов. При разгоне этой ступени постепенно накапливается отклонение от расчетной траектории. Если в корректировке отклонения должна участвовать поврежденная дюза, то возникает «положительная обратная связь». Система управления идет в разнос. Мы имеем все основания считать, что предыдущие неудачные пуски из-подо льда имели ту же причину. При более тонком или более толстом слое льда такой проблемы не возникает, это мы уже успели многократно промоделировать. Устраняется проблема, по мнению наших ведущих специалистов, очень просто. Нужно немного изменить режим подачи топлива на взлете. Самым простым решением было бы резко ускорить ракету после взлома льда. Однако это потребовало бы внесения значительных доработок в двигатель. На сегодня мы и так используем практически максимальную мощность на взлете. Соответственно, предложено напротив, несколько затормозить взлет. Если мы, фигурально выражаясь, «подвесим» ракету в момент выхода нижней ее части из-подо льда, буквально на секунду, то образующийся перегретый пар «съест» край льдины. В результате льдина если и ломается, то на другом уровне, заметно ниже. При этом мы еще на всякий случай немного довернем крайние дюзы внутрь, к оси корабля. Результаты моделирования приведены на следующем слайде. При применении предложенных мер, вероятность повреждения дюз при пуске сквозь льды критических толщин будет уменьшена с сегодняшних примерно 30 процентов до приемлемого уровня, ниже одной сотой процента. Все необходимые расчеты завершены, программы откорректированы. Прошу разрешить следующий пуск в самое ближайшее время.