Война в Средние века - Филипп Контамин

Никея 14-V-97/26-VI-97 – город, осажденный крестоносцами.

Эдесса 4-V-98/25-V-98 – город, где были осаждены крестоносцы.

Битвы первого крестового похода: 1 – Никея (21 мая 1097 г.), 2 – Дорилея (1 июля 1097 г.), 3 – Гсраклея (9 сснтября 1097 г.), 4 – Железный мост (через р. Оронт) (20 октября 1097 г.), 5 – Харран (середина ноября 1097 г.), 6 – Антиохия (29 декабря 1097 г.), 7 – битва с мусульманами из Алеппо и Дамаска (31 декабря 1097 г.), 8 – Антиохия (9 февраля 1098г.), 9 – Антиохия (6 марта 1098 г.), 10 – Антиохия (28 марта 1098г.), 11 – битва с Кербогой (28 июня 1098 г). 12 – Аскалон (12 вагуста 1099 г.).

Крестоносцы могли рассчитывать также на помощь отрядов из коренных жителей (туркополов), особенно значительную после 1150 г., на вооруженных паломников из Западной Европы, наконец на военные ордены, сохранявшие могущество вплоть до второй половины XII в.

В течение длительного промежутка между 1150 и 1300 г. мир на обширных территориях воцарялся гораздо чаще, чем в более ранний период, благодаря чему ускорилось демографическое и экономическое развитие. Так было и во многих французских землях, за долгие десятилетия серьезно пострадавших от больших и малых военных походов и, конечно, более частых междоусобных войн, размах которых короли или князья постепенно стали ограничивать. В этом отношении Бретань, где за полвека, с 1250 по 1300 г., произошла только одна недолгая война между Жаном де Ру и Оливье де Клиссоном в 1254-1261 гг., не является исключением. За 56 лет правления Генриха III, короля Англии (1216-1272 гг.), войны велись только в течение двадцати лет: шесть лет на континенте (1225, 1230, 1242-1243, 1253-1254 гг.); пять лет в Уэльсе (1223, 1228, 1231, 1245, 1253 гг.), два года на границе с Шотландией (1224 и 1255 гг.), на территории самой Англии столкновения продолжались в течение всего шести лет (1216-1217, 1224, 1233, 1264-1265 гг.). Даже соперничество между итальянскими сеньориями и коммунами, довольно часто перераставшее в военные конфликты, только отчасти отразилось на повседневной жизни населения. В отличие от раннего Средневековья, отныне большинство государей уже не проводили ежегодные военные походы. Филиппу Августу при Бувине, а Людовику Святому на протяжении большей части своего правления больше не приходилось периодически собирать армию и обрекать себя на тяготы и опасности военных походов. Таким образом, узы, связывающие их с войной, сильно ослабли.

Конечно, западное рыцарство вовсе не утратило своего пыла и кипучего стремления к экспансии. На Иберийском полуострове мусульмане, потерпев поражение при Лас Навас де Толоса (1212 г.), потеряв Кордову (1236 г.) и Севилью (1248 г.), отступали все дальше и дальше. К 1230 г. граница Португалии достигла своих современных пределов. В то время исламское владычество ограничивалось своего рода плацдармом вокруг Малаги, Гранады и Альмерии. Несмотря на эфемерные успехи, заморские крестовые походы и прочие сопутствующие экспедиции по-прежнему продолжались. В третьем крестовом походе (1190-1191 гг.) приняли участие три великих суверена Западной Европы: Филипп Август, Ричард Львиное Сердце и Фридрих Барбаросса. Четвертый крестовый поход (1202-1203 гг.) привел к созданию латинской империи на Востоке, которая, слабея с каждым днем, просуществовала на протяжении двух поколений (с 1204 по 1261 г.). Следующие крестовые походы, в ходе которых военные действия сочетались с дипломатическими маневрами, хотя и не смогли помешать сначала ослаблению, а затем и падению латинской империи на Востоке и потере в 1291 г. Акры, – последнего франкского владения на азиатском побережье, тем не менее доказали, что часть военной аристократии, привлеченной на государственную службу, не отказалась сражаться за Святую землю. В балтийских землях и Пруссии германская экспансия, предпринятая по инициативе тевтонских рыцарей, приняла форму священной войны.

Однако серьезные военные действия вскоре развернулись в пределах самого христианского мира. Северная и Центральная Италия стала театром бесконечных войн, развязанных германскими императорами с целью установить или восстановить свое господство над этими областями. В свою очередь, воцарение анжуйской династии в королевстве Сицилии и тяжелое положение, в котором она оказалась после Сицилийской вечерни (1282 г.), повлекли за собой другие конфликты. К тому же, в течение всего периода на региональном и местном уровнях не прекращалось противостояние гвельфов и гибеллинов. Короче говоря, амбиции иностранцев (немцев, французов, арагонцев), политическая раздробленность, торговое соперничество, особенно острое в этом центре экономического возрождения, привели к тому, что в Италии в XII-XIII вв. уровень военной активности был очень высок. Именно в Италии произошли некоторые из крупных сражений этого времени: Леньяно (1176 г.), Кортенуова(1237 г.), Парма (1247 г.), Монтаперти (1260 г.), Беневент (1266 г.), Тальякоццо (1268 г.), Роккавиони (1275 г.).

По различным причинам и в самой разной форме сталкивались интересы главных фигур в политической игре в Германии – городов и городских республик, простых сеньорий и княжеств, наконец, королевской власти, что приводило к конфликтам. И даже «земский мир» (нем. Landfriede) только отчасти мог их остановить или ограничить. Несколько раз германские императоры были вынуждены бороться с повсеместными восстаниями. Возникшее в 1250 г. «великое междуцарствие» способствовало значительному усилению военной анархии.

Если ситуация во Франции и Англии покажется более спокойной, вспомним о тяжелой борьбе Капетингов и Плантагенетов, которая достигла кульминации в 1214 г., после побед Филиппа Августа при Ла Рош-о-Муан и Бувине. Альбигойский крестовый поход и его последствия за одно поколение коренным образом изменили ситуацию в части Южной Франции. К концу этого периода возобновление военных действий между французами и англичанами, завоевание Уэльса Эдуардом I и его походы против Шотландии, интриги Филиппа Красивого против фламандцев породили конфликты, предвосхитившие великие династические и национальные войны позднего Средневековья.

«Вероятно, лишь немногие искусства столь подвержены традиции, как военное искусство»[117]. Рыцари, одновременно социальная и военная среда, по-прежнему составляли костяк армий. Большинство князей могли бы отнести на свой счет следующее замечание Фридриха II: «Престиж Империи и наше могущество зависят от множества рыцарей». Еще в конце XIII в. было широко распространено представление, что сто рыцарей равноценны тысяче пехотинцев.

В уставе ордена тамплиеров уточняется обычное снаряжение рыцаря: кольчуга, ножные доспехи, шлем или железный шишак, наплечники, обувь, гербовая котта поверх кольчуги (фр. «ju peau d'armer»), щит; наступательное оружие состояло из копья, меча, «турецкой палицы», кинжала[118]. «Пусть каждый, кто держит рыцарский фьеф, имеет кольчугу, шлем, щит и копье», – объявлялось в ассизе о вооружении, обнародованной Генрихом II в 1181 г.[119] В 1260 г. во Флоренции от рыцарей требовали следующего вооружения: панцирь или кольчуга, латы, защищающие ноги (stivaletti), стальной наголовник, пластины или кираса, дополнительно защищающие торс, копье, щит, называемый экю, тарч или большой щит (tabolaccio) (tabolaccium – большая доска)[120].