Брак по залёту - Натаэль Зика

забыть, начать сначала, окружит Женю вниманием и заботой.

Рано расслабился, рано уверовал, что Евгения теперь никуда не денется! Женя — не его мать, которая почти с удовольствием приняла правила жизни его отца. Ей нравится подчиняться, устраивает, что все решения муж принимает единолично, она ни разу на его памяти отцу ни в чем не возразила. А Женька другая, ей равноправие подавай. Терпеть не будет, уйдет.

А он только в этом чертовом круизе понял, что к расставанию не только не готов, но и категорически его не желает.

Ему пришлось нажать на звонок несколько раз, прежде чем за дверью раздались звуки.

— Денис?

— Да, Вера Владимировна, откройте, пожалуйста. Женя у вас?

— Её здесь нет, — ответила теща, чуть приоткрыв створку. — Она у меня несколько дней назад была, к тебе поехала.

— Я час назад из дома — у меня ее тоже нет.

— Тогда она в коммуналке.

— Там только Александр Семенович. Голодный и обиженный на весь мир.

— Голодный? Зато свободный. Не надо лямку тянуть, жить с нелюбимой, — съехидничала Вера Владимировна и попыталась закрыть дверь. — Жени тут нет, ищи у подруг.

— Стойте! — мужчина едва успел просунуть ногу, не давая захлопнуть дверь. — Вы что, совсем не переживаете? Вдруг, что-то случилось? Потом, я вам не верю, может быть, Женя в комнате у себя прячется. Пустите, я посмотрю!

— Если бы что-то случилось, милиция уже сообщила бы. Женька взрослая, замужняя женщина. Мне её что, до пенсии за ручку водить? — возмутилась мать. — Ты — муж, ты и должен знать, где твоя жена. Здесь Жени нет!

— Вера, кто там? — мужской голос из глубины квартиры. Денис пораженно уставился на тещу.

— Это муж Жени, Петечка. Он уже уходит, — крикнула Вера Владимировна и повернулась к зятю. — Чего глаза выпучил? Да, у меня мужчина, и что? Имею право на счастье, и так всю жизнь положила на алтарь семьи, а мне даже капельки тепла от Сашки не досталось. Дочь вырастила, замуж выдала, теперь могу и о себе подумать.

— Но, Вера Владимировна, на дворе уже десять вечера, а Жени нет, ни у меня, ни в коммуналке, ни у вас. Где она тогда? В конце концов — где она живет, что ест???

— Еще скажи — с кем спит? Тебя же именно это волнует? — теща скривилась. — У вас, у мужиков, только об этом мысли. Потому что судите по себе. Сами изменяете, а на жен свои грехи вешаете.

— Неужели, вы не переживаете? Вдруг, ей стало плохо? Вдруг, она нуждается в помощи?

— Да все с ней в порядке. Говорю же, если бы было что-то — уже позвонили бы. Ищи у подруг.

— У меня нет телефонов и адресов.

— Сейчас вынесу, какие знаю, — Вера Владимировна закрыла дверь.

Денис стоял на лестничной площадке, сжимая кулаки.

Что за родители?? Один требует, чтобы Женя его кормила-обихаживала, при этом, винит в своей несчастливой женитьбе, вынудил уйти из комнаты, вторая личную жизнь устраивает, а о дочери ей и дела нет. Вырастила — слышится, как — вычеркнула из жизни.

Да и он недалеко ушел — уехал развлекаться, бросив жену одну. Нет, не одну, был уверен, что тут родители, что за неделю ничего не случиться. Кто же знал, что отцу с матерью на дочь, по сути, наплевать?

— Вот, — теща просунула в щель руку с бумажкой. — Это ее подруги. Найдешь — передай, чтоб мне сама позвонила, а то не берет трубку.

Грохнула закрывшаяся дверь, лязгнул замок.

Денис перевернул бумажку и вчитался — три имени, три телефона.

Звонить из подъезда не стал, вышел на улицу, и через пятнадцать минут выяснил, что ни у одной из подруг Жени нет, но она всем недавно звонила, просилась пожить. И ни одна не смогла приютить подругу. Твою мать!!!! Женька, где же ты?

Домой Пряхин вернулся почти в двенадцать.

Из головы не шла Женя — где её искать? Идти в полицию? Что он там скажет — я гулять уехал через неделю после свадьбы, а моя жена куда-то пропала, помогите найти?

Мужчина скрипнул зубами, представив, как на него посмотрят полицейские — идиот, как есть — идиот.

Перелет, безуспешные поиски, общение с новыми родственниками — всё это вымотало так, что он едва на ногах стоял.

Подумав, что до утра он все равно, ничего не сможет изменить, Денис кое-как постелил чистую простыню, сикось-накось напялил на подушку наволочку и упал в постель.

Утро наступило слишком быстро, будто бы и не спал: закрыл глаза, открыл — уже светло. Нельзя сказать, что выспался и отдохнул — в голове и глазах кто-то просыпал песок, Денису казалось, что он даже слышит его шелест и скрип, когда резко поворачивал голову или пытался сосредоточиться.

Проверив в очередной раз телефон — нет ли пропущенных или новых сообщений, он снова попытался дозвониться до жены. Длинные гудки внезапно прервались. Он тут же набрал номер заново и услышал, что «абонент не абонент».

Час от часу не легче!

В каком часу начинают работать садики?

У него оставалась одна зацепка — Женина работа. Спасибо Любке, что обстоятельно рассказала, где и кем устроилась Евгения, сама-то жена делиться с ним не спешила. И хорошо, что садик близко от коммуналки, он не заблудится. Но если жена и там не появляется, придется идти в полицию и писать заявление.

За детьми он никогда не следил — бегают какие-то, орут, плачут, мельтешат. Кроме того, что от мелких всегда много шума и головной боли, он о них ничего не знал. Интересно, когда родители приводят детей в садик, и когда забирают? Придется приехать пораньше и покараулить. Не могут же воспитатели и нянечки появиться на рабочем месте позже, чем родители начнут приводить отпрысков?

Наскоро сполоснувшись, он вытащил из холодильника окрошку и умял полную тарелку.

Вкусно!

Немного подумал, добавил еще половник, и с аппетитом прикончил добавку.

Чай пить не стал, перенес тарелку с ложкой в мойку и покинул квартиру.

Семь утра… Рано для садика или в самый раз?

Рассуждая логически, если кому-то из родителей на работу к восьми, то от ребенка надо избавиться заранее, ведь до рабочего места придется еще добираться!

Денис вышел на улицу, с удивлением отметив, что лавочка у соседнего подъезда не пустует.

— Здравствуйте, — поздоровался он, проходя мимо двух бабушек.

Интересно, они еще не ложились или уже встали?

— Доброго дня, — пропели ему в ответ.

— Денис, а ты, никак, веру поменял? — спросила одна.

— Какую веру? — даже споткнулся он, останавливаясь. — Вы о чём, Наталья Викторовна?

— Православную, какую же