Разлучница - Ольга Которова

— Вставай! — Валера схватил меня за запястье и потянул на себя. Но я не могла нормально держаться на ногах, коленки подкашивались и он потащил меня в комнату. Валера тащил меня за руку по полу, словно тряпичную куклу.

— Что ты делаешь, Валера?!

— Закрой свой рот! — прорычал мужчина. Он все тащил и тащил меня за руку в спальню, пока я обливалась слезами. Зайдя в комнату, он кинул меня на кровать.

— Где твой телефон? — зарычал он как дикий зверь.

— Я… Я не знаю.

— Где он?! — закричал мужчина еще сильнее, на что я вздрогнула и еще больше вжалась спиной в кровать.

— Он наверное в прихожей на полочке. — И тогда Валера развернулся и пошел на выход. Я слышала, как он остановился в прихожей, запер дверь на ключ и выключил мой телефон, а сам ушел в гостиную.

Татьяна

Я не спала всю ночь и прислушивалась к каждому шороху. Голова ужасно болела, и от удара ломило лицо. Кажется, что оно опухло. На руках красовались синяки от крепкого мужского захвата. А еще сильно болел бок, которым я ударилась во время падения.

С головной болью поднялась тошнота, которую уже не могла сдерживать, и я побежала в ванную. Меня несколько минут выворачивало над унитазом, голова уже начала кружиться, и когда мой желудок полностью опорожнился, я с облегчением села на холодный кафель.

В квартире было тихо, только мужской храп, который доносился из гостиной, разрывал тишину. Посидев еще немного, я приняла душ и пошла на кухню. Заварила себе крепкий кофе, приняла обезболивающее и намазала ушибы мазью «Скорая помощь». Когда я взглянула в зеркало, то не узнала в нем себя. Губа разбита, на скуле виднелся огромный синяк. Кое-как смогла замазать лицо тональным кремом, чтобы не были видны мои прекрасные синяки.

Да, Танюша, такого ты точно не ожидала от своего любимого Валеры. Неужели все это время он знал об их встрече со Стасом, но почему тогда он ничего не рассказал ей? Почему стал жить с ней, если так ненавидит ее за это? В голове промчался рой вопросов, на которые навряд ли можно было найти ответы.

Она сидела на кухне и пила кофе, когда услышала тяжелые шаги из гостиной, которые перешли в коридор. Ее дыхание приостановилось, и она замерла. Мужчина, сделав вид, что не замечает ее, прошелся по кухне в сторону холодильника, взял оттуда бутылку с водой, затем подошел к ящичку, открыл аптечку и закинул пару таблеток обезболивающего в рот, запивая их водой.

— Через двадцать минут выезжаем на работу. Будь готова. — И после своих слов он развернулся и пошел в душ. Только после того, как за ним закрылась дверь ванной, она выдохнула и пошла в спальню собираться. Не хотелось его злить, чтобы не было вчерашнего повторения.

Они ехали в машине, она боялась на него посмотреть. Таня чувствовала, что он напряжен и о чем-то постоянно думает.

— Ты отдашь мне мой телефон? — я собралась с силами и задала ему первый вопрос за это утро.

— Нет, — услышала я в ответ.

— Почему? — она почувствовала, как он развернулся к ней лицом, после того, как услышал очередной вопрос. До нее долетело его тяжелое горячее дыхание.

— Зачем? Чтобы ты сообщила своим друзьям и они пришли спасать тебя?

— То есть я теперь у тебя в рабстве. — Он звонко рассмеялся.

— Что ты знаешь о рабстве, девочка? — затем он резко замолчал, и его лицо стало серьезным. — Ты будешь со мной, пока не придумаю, что с тобой делать. — От его слов пробрала дрожь, которую она не могла унять.

Машина затормозила на подземной стоянке их офисного здания, и они вышли из автомобиля. Когда только Валера стал таким зверем? Почему она раньше не замечала за ним садистских наклонностей? Почему он раньше был хорошим и пушистым? Неужели это его так разозлило, что мы со Стасом встречались тайно? Но он же тоже был женат, так почему ей нельзя было иметь отношения с другими? Она ведь не принадлежала тогда ему. В голове крутились сотни мыслей: «Почему?». Мы поднялись в приемную, мужчина пропустил меня первую войти внутрь и закрыл дверь.

— Если вдруг я узнаю, что ты кому-то рассказываешь хоть что-то или просишь хоть какой-то помощи, пеняй на себя. Ты меня поняла? — он подошел ближе и навис надо мной.

— Да, поняла.

— Хорошо. Можешь работать. — И по дороге в свой кабинет он взял ножницы из стаканчика с канцелярией и перерезал провод стационарного телефона.

Господи, да он настоящий псих! Меня в жизни никто не бил и не угрожал. Но в данный момент я ничего не могла сделать. Он четко сказал, что если я хоть что-то попытаюсь сделать, то мне будет плохо. А пока он будет думать, что со мной делать, я попытаюсь решить, как мне быть дальше.

Я села за свой рабочий стол. Открыла шкафчик, достала оттуда валерьянки, чтобы успокоиться. Потому что меня до сих пор трясет как осиновый лист. И по неосторожности я задела рукой блокнот, из которого выпал календарь, где я отмечала менструальный цикл.

Мой взгляд упал на цифры. Шок! У меня задержка неделя. Вот тут-то началась настоящая паника. Я несколько раз пересчитала цифры. Все правильно, месячные должны были прийти неделю назад. Руки затряслись еще сильнее, ноги стали подкашиваться. Нет. Нет. Нет! Я готова была закричать в голос. А что, если это не просто задержка? Я не хочу ребенка от этого зверя. Я вообще уже ничего не хочу!

Все-таки я накапала в стакан с водой валерьянки, но она не помогла. В сумочке отыскала тест, сунула его в задний карман брюк и как можно сильнее прикрыла его пиджаком. Мне срочно нужно в туалет. Я подошла к кабинету Валеры и постучала. Услышала сухое «Войдите» и открыла дверь.

— Валер, мне в туалет нужно.

— Иди. Тебе пять минут! — прорычал он мне в ответ, не поднимая на меня голову, и я быстрым шагом пошла в сторону туалета.

Я все делала быстро, как будто уже это делаю не первый раз. Я сидела на крышке унитаза, держала в руке тест и не могла поверить своим глазам. Похоже, это точно конец. Он ведь теперь меня точно не отпустит. По щеке стекла одинокая слеза. Я услышала, что кто-то зашел в туалет, быстро смыла унитаз и вышла. Я мыла руки, когда услышала:

— Привет, мышка! — от это голоса я вздрогнула, но не повернулась.

— Стас, уходи!

— А если не уйду? — он положил свою ладонь мне на талию. Боже, до чего же он упрямый мужчина. За его упрямство хочется его ударить. — Повернись ко мне!

— Нет.

— Почему? — он попытался меня к себе развернуть лицом, но у него ничего не получилось.

— Я не хочу тебя видеть.

— А вчера ты думала обратное. — И мужчина резко дернул меня, и я оказалась стоящей к нему лицом к лицу. Только он хотел меня поцеловать, как его рука потянулась к моему лицу и убрала локон волос, который прикрывал тот самый синяк.

— Что это? — проговорил он, а глаза его стали злыми и начали наливаться кровью.