Однажды ночью - Стефани Лоуренс

Он связал себя запретами, установил пределы, воздвиг стену – значит, перед ней стоит сложная задача сломить все преграды. Вернее, заставить его сломить их. Только вряд ли он сдвинется с места, если она усилит натиск. Так как же?

Желание Аманды нарастало. Ей стало трудно дышать, и она развязала тесемки плаща. Мартин подсунул руку ей под голову и принялся терзать ее губы.

Раньше в ней просто пылал огонь – сейчас разгорелся всепоглощающий пожар.

Аманда отстранилась от него, откинула голову на подушки и стала судорожно хватать ртом воздух. Губы Мартина переместились на ее шею, потом ниже, к груди. Аманда выгнулась, подгоняемая непреодолимым желанием прижаться к нему.

– Пожалуйста… – Ей было трудно словами выразить то, что происходило у нее внутри. – Дотронься до меня. Мне больно. Очень больно. Просто… прикоснись.

– Если я это сделаю, тебе будет еще больнее, – хрипло проговорил Мартин.

Аманда открыла глаза и посмотрела на него.

– Я все же рискну.

А вот рискнет ли он? И нужно ли рисковать? Мартин изо всех сил пытался держать себя в узде, не поддаваться порывам. Аманда снова провела рукой по его щеке.

– Прошу тебя.

Ее прикосновение поколебало его решимость быстрее, чем страстный шепот. Приникнув к ее губам, он сунул руку под плащ, одновременно убеждая себя в том, что если он не будет откидывать полы плаща, то сможет…

Едва Мартин дотронулся до Аманды, он понял, что ошибался.

Ее кожа была гладкой как шелк. Он накрыл ладонью ее грудь, и вдруг что-то рухнуло, то ли в нем самом, то ли в ней. Разрушилась стена – внутри ее или его, он так и не понял. Она тихо застонала. Он посильнее сжал грудь, потом взял пальцами сосок. Он продолжал ласкать ее, стремясь облегчить боль и подарить ей наслаждение, и с радостью вслушивался в ее учащенное дыхание.

Мартин поднял голову и вгляделся в лицо Аманды. Как жаль, что у него нет сил защититься от ее огня. Насколько он помнит, женская страсть почти никогда не возбуждала его. Причем так сильно. До боли.

И самое ужасное то, что ничто не сможет облегчить эту боль.

Отбросив все сомнения, Мартин откинул полы плаща и принялся неистово целовать ее плечи, а потом оттянул вырез платья и обнажил розовый сосок.

В этот момент Аманде показалось, что она умирает.

Мартин взял губами сосок – это было как раз то, чего она хотела, желала, сама того не понимая. Тишину ночи прорезал ее вскрик. Пальцы непроизвольно сжались в кулак.

– Да! Да! – выдохнула Аманда.

Мартин продолжал ласкать ее сосок, изредка отрываясь, чтобы поцеловать ее в губы. Страсть усиливалась, обоюдное желание, как приливная волна, подхватывало их и несло вдаль, мягко, нежно, но неудержимо.

Чувства Аманды обострились, и она наслаждалась ласками, в полной мере ощущая все, что с ней происходит.

Но вот наступил отлив. Аманда не противилась этому. Она не пыталась подбить Мартина на то, чтобы идти дальше. Его сопротивление было твердым, как скала, однако ей удалось пробить крохотную брешь в этой стене. Что ж, и на том спасибо. Нужно на время удовольствоваться этим результатом.

И новым опытом, и новыми ощущениями.

Мартин запахнул полы плаща. Аманда посмотрела на него. Его губы плотно сжались, взгляд был полон решимости. Она догадывалась, что творится в его душе, потому что чувствовала, как набухла его плоть. Еще не настал момент для чего-то большего – она не настолько глупа, чтобы давить на него.

Не настолько глупа, чтобы в открытую подвергать испытанию его самообладание.

Приподнявшись на локте, Аманда поцеловала его. Этот поцелуй был невинным, но от этого стал еще сладостнее.

– Спасибо, – проговорила она, отрываясь от его губ, и заглянула ему в глаза.

Пусть увидит ее искренность.

Но Мартин отвел взгляд, а потом, поколебавшись, слегка прикоснулся к ее губам.

– Всегда рад сделать приятное.

Через два часа, переступая порог своего дома, Мартин с некоторой иронией вспоминал свои последние слова. Ведь он поддался на ее мольбы исключительно из стремления доставить ей радость, облегчить сладкую боль от его поцелуев. А закончилось все тем, что он потерял голову от одного прикосновения к ней. От ее ласк. От ощущения округлой груди под своей ладонью и набухшего соска под языком.

Она дарила ему наслаждение, сильное наслаждение. И пробуждала в нем желание дарить наслаждение ей. А эта дорога ведет к безумию. И за границы того мирка, в котором он предпочитает существовать.

Она уже вызвала у него желание стремиться к большему, хотеть того, чего он не может иметь. Чем дольше она будет оставаться в его жизни, тем быстрее ослабеет его сопротивление.

Устроившись на кушетке в библиотеке, Мартин сделал довольно большой глоток бренди и устремил взгляд на огонь в камине. Его руки еще помнили упругость ее тела, губы помнили сладость ее губ. Все его существо помнило ее ласки и желание, разбуженное ею.

Мартин заставил себя сосредоточиться на главной проблеме: как прекратить все отношения с Амандой?

Утром два дня спустя Аманда одевалась к верховой прогулке. Она делала это машинально, так как ее мысли занимал Декстер, вернее, Мартин Фалбридж – человек, огородивший себя стеной. Их последняя встреча подтвердила ее догадки: по складу характера он оказался именно таким, каким ей представлялся. В его душе существовали более глубокие желания, более глубокие порывы. У него оказался даже более сложный характер, чем она предполагала.

Значит, тем слаще будет победа, когда ей удастся завоевать его.

Теперь она знает, что это ей по силам. Ей повезло, она заглянула в душу своей будущей добыче. Когда они плыли на лодке, он раскрылся перед ней так, как не раскрывался ни разу. Он утратил бдительность, причем достаточно надолго для того, чтобы она увидела разницу, почувствовала ее в его поцелуях и ощутила в ласках.

Желание, страсть, удивление – вот что обнаружилось за маской пресыщенного жизнью повесы. Следовательно, в ней есть нечто, в чем нуждается этот неуловимый хищник, нечто, с помощью чего ей удастся выманить его из логова.

Та ночь подтвердила, что все ее мечты могут стать явью. Следующая преграда, которую ей предстоит преодолеть, – это его самообладание, абсолютное и непоколебимое. «Как же это сделать? – спрашивала она себя, укладывая волосы. – Как упрочить свою власть над ним?» Их совместные приключения принесли плоды, однако в ее списке осталось еще одно, значит, у нее есть лишь один шанс пустить в ход свои хитрости. Интересно, какие возможности дает маскарад в «Ковент-Гардене»?

Продолжая размышлять, обдумывать свои дальнейшие шаги, Аманда спустилась вниз и выскользнула из дома через черный ход. Как далеко она может позволить себе зайти, чтобы поймать его в ловушку, чтобы всколыхнуть его чувства и подавить волю? Чем она может разжечь в нем желание? Стремление покровительствовать. Гордость. Собственнический инстинкт, в конце концов, об этом еще говорила Амелия. Все это сильные чувства. Какое из них будет правильнее и безопаснее пробудить? В каком направлении идти дальше?