Мятеж броненосца "Князь Потемкин-Таврический". Правда и вымысел - Владимир Шигин

Именно в этом и заключается подлость создателей фильма. Во-первых, подготовка к убийству невиновных на экране обязательно вызовет праведный гнев зрителей, а значит, оправдает перед ними все последующие убийства в фильме самих офицеров. Во-вторых, поколение, помнившее кровавые децимации самого Троцкого, теперь могло утешиться тем, что эти жуткие казни были лишь «социальным ответом» наркомвоенмора на точно такие же злодеяния «царских опричников»! Помните слова В.И. Ленина о том, что из всех искусств для нас важнейшим является кино? Эту формулу прекрасно понимал, разумеется, не только Ленин. В отличие от книги кинофильм человек впитывает не только сознанием, но и подсознанием (вспомните пресловутый 25-й кадр!). А потому сцена с брезентом должна была навсегда отпечататься в памяти всех, кто хоть раз просмотрел фильм Эйзенштейна, а таких в СССР были миллионы. И эти миллионы отныне твердо знали, что децимации, оказывается, были вполне обычным делом на дореволюционном русском флоте, а добряк Троцкий только скопировал их из-за революционной необходимости, мстя угнетателям за потемкинский брезент.

Помимо всего прочего, вся придуманная история с брезентом — это не что иное, как показанная зрителю масонская мистерия, изображающая массовое заклание ягнят во имя Молоха власти. И это не пустые слова! Режиссер Эйзенштейн был не столь прост, как может показаться на первый взгляд. Все его «гениальные выдумки» в «Броненосце “Потемкине”» — это совсем не озарения обычного ищущего художника, а многоходовые обманы с большим подтекстом, рассчитанные вовсе не на неискушенного зрителя (как в случае с пресловутым брезентом), а на посвященных. Сокрытые от посторонних знаки-сигналы Эйзенштейна рассудочны, полны аллегорической схоластики и дидактики, подчинены формулам масонских обрядов и могут быть до конца поняты только «своими». В фильме Эйзенштейн, возможно, впервые в истории кинематографа, продемонстрировал зрителю масонскую идеологию и символику в динамике. Отсюда, кстати, и тот восторг, с которым встречала фильм вся мировая масонская элита, назвавшая «Броненосец “Потемкин”» лучшим фильмов всех времен и народов. Еще бы, ведь фильм был цельным и продуманным посланием масонам мира от их советских коллег, в том числе и от его создателя — розенкрейцера ордена «Lux astralis» Сергея Эйзенштейна (режиссер вступил в него в конце 1920 года и был весьма активным членом). Кстати, и сам заказчик фильма Троцкий тоже являлся масоном, причем весьма высокой степени и с большим стажем.

В цели моей работы не входит анализ фильма «Броненосец “Потемкин”» с точки зрения масонской символики. Отмечу лишь, что помимо сцены с брезентом, пожалуй, самыми креативными кадрами фильма был расстрел демонстрации на Потемкинской лестнице. Гигантская лестница уже изначально была не столько главным символом Одессы для внешнего мира, но и главным масонским символом Одессы.

Дело в том, что лестница в масонской символике — главный осевой символ. Ось Вселенной — это лестница, по которой начинается движение восхождения и нисхождения. Лестница — многозначительный символ пути, по которому человек может подняться к небесам, преодолевая ее ступени. Лестница — символ совершенства масона от ученика до высших степеней. Не зря на вершине гигантской лестницы была поставлена фигура масона высших степеней герцога Ришелье — он был как идол для поднимающихся по ступеням. Как пишет одесский краевед Виктор Савченко, много лет изучавший данный вопрос, по замыслу масона графа Воронцова, создавшего лестницу, «она (как и библейская лестница Иакова, служившая для путешествия ангелов на Землю) должна была гармонизировать пространство, превратив Одессу в масонский Храм».

Где знать рядовому зрителю, что на самом деле никакого расстрела на реальной Потемкинской лестнице никогда не было, как не было и несущейся вниз по ступеням коляски с грудным ребенком!

Из воспоминаний известного актера Михаила Штрауха: «Еще до поездки в Ленинград мне было поручено собирать материал о революции 1905 года Я усиленно бегал в Ленинскую библиотеку. Однажды я наткнулся во французском журнале “Иллюстрасьон” на интересный материал. На рисунке художником, очевидцем событий, был изображён расстрел на Одесской лестнице. Удивившись оперативности западной журналистики, я показал рисунок Эйзенштейну. Этот рисунок дал толчок воображению Сергея Михайловича* В его памяти жили страшные картины расправы с рижской демонстрацией 1905 года, свидетелем которой он был в детстве. Отголоском этих воспоминаний, несомненно, были финальные эпизоды “Стачки”. Очевидно, найденный мной рисунок оживил вновь это сильнейшее детское впечатление. И первое, что мы сделали, приехав в Одессу, — даже не позавтракав, побежали на знаменитую лестницу! Тут-то и надо быть Эйзенштейном, обладать его хваткой, его творческой энергией, чтобы суметь сочинить “на ходу” целую часть, ставшую центром картины. Он на неделю засел в гостинице и писал монтажные листы новых эпизодов. Параллельно шла организация съемок».

Эпизод «Лестница», драматическая вершина трагедии, настолько потрясает, что он был включен как истинное историческое событие в путеводитель по СССР в 1928 году и в одно американское исследование, посвященное этому мятежу. В действительности резня происходила не днем (как в этом волнующем кадре), а ночью, на улицах и в пригородах, расположенных далеко от этого места, Эйзенштейн рассматривал эпизод «Лестница» как синтез всех событий 1905 года, ознаменовавшихся жестокими репрессиями. Об этом он писал в 1939 году: «Сцена на лестнице вобрала в себя и бакинскую бойню, и 9 января, когда так же, “доверчивой толпой” народ радуется весеннему воздуху свободы пятого года и когда эти порывы так же беспощадно давит сапогами реакция, как зверски подожгла Томский театр во время митинга разнузданная черная сотня погромщиков».

…Грабежи, пьяные драки и поножовщина пьяной шпаны в порту были, а вот киношного расстрела в реальности никогда не было! А вы можете представить себе полоумную мамашу, которая толкает перед собой коляску с младенцем прямо под пули солдат? Я, честно признаюсь, не могу, думаю, что и читатели тоже. Но разве это важно для масона Эйзенштейна! В фильме он разыгрывает (и разыгрывает, признаем, талантливо!) мистерию гигантской лестницы: народ поднимается но лестнице вверх, а власть наступает сверху вниз, заставляя народ бежать еще ниже. Аллегория предельно ясна! Народ пытается стихийно подняться (т.е. без руководства масонов) по ИХ лестнице, но власть загоняет его на более низкий уровень духовного развития. А как стремительно несется в бездну знаменитая коляска с ребенком, символом будущего поколения! Вывод прост: без высшего масонского руководства невозможно подняться к сияющим вершинам Великой лестницы духовного совершенства.

Заканчивая разговор на данную тему, совершенно понятно, что и брезент, и расстрел были вставлены в сюжет фильма совсем не случайно. История матросского бунта была превращена Эйзенштейном в настоящую энциклопедию масонской символики. Именно в этом, а не в чем-либо другом все подлинное «величие» и фильма, и его режиссера. С этой точки зрения следует относиться и к знаменитому брезенту.

Одним из весьма темных мест мятежа на «Потемкине» является смерть Григория Вакуленчука. Официально признано, что Вакуленчука якобы убил старший офицер корабля капитан 2-го ранга Гиляровский. Однако здесь есть определенные неувязки, а значит, и сомнения.