Запретная механика любви - Лариса Петровичева

— Да, — кивнула Анна. — Это я. Добрый вечер.

В груди Дерека зазудело неприятное предчувствие проблем. Слишком уж доброжелательно говорил Эвгар.

— Как вы себя чувствуете? — поинтересовался принц. — Вас очень долго искали, вы знаете?

— Хорошо, — коротко откликнулась Анна. Ее пальцы на руке Дерека сделались ледяными. — Знаю.

Эвгар кивнул и, обернувшись к Дереку, спросил:

— Что планируете делать? Отдадите ее доброму дядюшке? Он ждет.

— Подождет, — отрезал Дерек. — Меньше всего я собираюсь говорить ему о том, что нашел госпожу Кло. Потому что я еще не нашел Джона А-один и не найду, если она окажется за решеткой или у любящего родственника.

Анна вздрогнула — Дерек почувствовал эту дрожь всем телом и надеялся, что Эвгар ничего не заметил.

— Кстати! — удивился принц. — Почему этот Джон А-один до сих пор не вышел на вас, госпожа Кло? Вы лишились дома, скитаетесь неизвестно где, испытываете нужду и беды, а он не спешит к вам на помощь. Почему?

Анна пожала плечами.

— Я не знаю, — прошелестел ее голос. — И мне от этого… горько.

— Ну что ж! — Эвгар хлопнул ладонями по коленям, поднялся и произнес: — Не будем тратить время здесь, пусть полиция прибирает трупы, а мы переместимся в более приятное место. Прошу, госпожа Кло!

Он протянул Анне руку — она была вынуждена опереться на нее и встать. Ее лицо сделалось каким-то неживым, словно вылепленным из воска.

— Куда мы? — спросила она. Принц улыбнулся по-настоящему светлой и искренней улыбкой — так улыбаются люди, которые ничего не боятся и ничего не скрывают. Хорошие люди.

— В одно очень интересное место, — ответил Эвгар. — Я хочу узнать, что такое ССМ. А вы мне расскажете.

* * *

Анна могла усмирить свое волнение только тогда, когда смотрела на Дерека. Он только что умирал, раздавленный грузом вины — которой, в общем-то, и не было! — но сейчас был абсолютно, непробиваемо спокойным, он укрылся этим спокойствием, как рыцарской броней, и это спокойствие окутывало и Анну.

Все будет хорошо, повторяла она. Все будет хорошо, несмотря на то, что Джон за ней не пошел.

Когда они выходили из театра, то Анна увидела, как на носилках выносят женщину — сначала она подумала, что это та актриса, которую Ческа Кариди держала в заложницах на сцене, но потом узнала платье, в котором сегодня выступала Анжелина. Арниэль лежала на животе, ее вывороченная голова смотрела на спину, и выражение лица Анжелины было крайне удивленным, словно она не могла поверить, что все это случилось с ней. Рядом причитал и стенал какой-то господин в дорогом костюме — возможно, владелец театра, который понимал, что разорен. Из шеи Анжелины торчали оборванные темно-зеленые шнуры проводных каналов — принц Эвгар увидел, куда смотрит Анна, и спросил:

— Ее можно починить, госпожа Кло?

— Можно, — ответила Анна, представив, как Джон подошел к Анжелине и свернул ей шею. Это было жутко. Невыносимо. — Но она уже никогда не будет той, кем была. Ее нужно всему учить заново.

Эвгар вздохнул.

— Да, большая потеря для театра. Что ж, едем!

В дороге они молчали — да и дорога была не слишком длинной для серьезных разговоров. Вскоре экипаж остановился у особняка, стоявшего среди пышного сада, и Анна узнала это место: частный музей античной истории, она была здесь на экскурсии с одноклассницами, но древние мумии, пергаментные свитки и статуи богов ее не впечатлили — наоборот, было ощущение, что она идет по кладбищу. Сейчас музей был закрыт, но Эвгар уверенным шагом повел их к ступеням парадного входа. Мужчина в темно-красном сюртуке музейного работника с поклоном открыл перед ними двери — они вошли в тускло освещенное фойе, где на стене красовалась удивительно тонкая мозаика, изображавшая сотворение мира и человека, и принц спросил:

— Хотите чаю? После таких приключений всегда хорошо выпить чаю.

Это прозвучало очень семейно, по-домашнему, но Анна лишь напряглась еще сильнее. Но Дерек невозмутимо кивнул, и они пошли за Эвгаром — мимо запертых сувенирных лавочек, где можно было приобрести открытки и книги, мимо гардероба и мягких диванов, на которых рассаживались посетители в ожидании начала экскурсии, к высокой двери с надписью “Служебный вход”. Принц толкнул ее, и Анна увидела ярко освещенную лестницу, убегавшую на второй этаж. Гравюры на стене выглядели поистине пугающими — их сюжеты невольно заставляли поежиться. Вот на одной китобойное судно убивает людей, барахтающихся в воде, а из-за горизонта поднимается исполинская тень китового скелета, вот на второй девица ласкает монаха, который задрал рясу, обнажив восставшую плоть и длинный крысиный хвост, вот на третьей прелестное дитя качает колыбель, а в ней лежит череп с вонзенными в глазницу ножницами. Анна покосилась в сторону Дерека, который поднимался рядом — он тоже смотрел на картины, но они, как видно, совершенно его не впечатлили. Эвгар обернулся и сказал:

— Вижу, вас шокируют гравюры Гаратти? Он безумец, но у него занимательные сюжеты. Я выкупил его работы у сумасшедшего дома, в котором он умер. У него какая-то странная фиксация на крысах, но он талантлив, этого не отнять.

Анна лишь кивнула. На последней гравюре рогатый демон с крысиной головой сношал беременную женщину, и на мгновение Анне показалось, что большой отвисший живот качнулся, словно что-то пыталось выбраться из него, и это что-то не имело ни малейшего отношения к ребенку. Но Эвгар вывел их на второй этаж, и омерзительные гравюры остались позади — Анна вздохнула с облегчением.

В коридоре второго этажа стояли длинные витрины — под стеклом на бархате лежали монеты и украшения. Старое темное золото выглядело спящим, и Эвгар объяснил:

— Клад царя Канзола, привезли три года назад из Лекии. Первые артефакты нашего мира. Конечно, давно не работают, но мне приятно на них посмотреть.

— Вы покровительствуете музею? — спросила Анна, забыв о предостережении Дерека: молчать, пока тебя не спросят. Эвгар улыбнулся, и Анна как-то вдруг окончательно успокоилась и расслабилась.

— Да! За это они разрешают мне приходить, когда я захочу, и выделили мой личный кабинет. Очень люблю бывать среди всей этой дивной старины. Это, как бы поточнее выразиться, по-настоящему мое. Прошу, входите!

Кабинет Эвгара был небольшим, но уютным. В книжном шкафу Анна заметила множество тех фолиантов, о которых только слышала: “Комедии” античного гения Пабуло, “Метафизику” Фольно ди Барганто, “Свидетельство о мертвых землях Востока” географа, исследователя и пирата Энцо Авриди. Похоже, принц предпочитал мудрецов и философов из соседней Лекии, а не античных соотечественников. Эвгар заметил, что она заинтересовалась содержимым его книжного шкафа и, пройдя к столу, на котором красовался лишь малахитовый письменный прибор, предостерегающе произнес:

— Эти книги лучше не трогать. В них слишком много магии, неподготовленному человеку они способны оторвать пальцы.