Механический Орфей - Рэй Олдридж

Пленник старался ни о чем не думать. Остальные молчали, не желая отвлекать предводителя, хотя Дольмаэро это путешествие давалось явно нелегко. Он дышат с громким присвистом, который вскоре сменился отчаянным хрипом.

Один раз Руиз поднял голову и встретился глазами с Низой. Впрочем, девушка немедленно отвернулась.

Часа через три отряд достиг небольшой лощины, и Геджас подал знак остановиться. Землеходы построились в оборонительное каре. Появились охранники.

— Подождем здесь, — скомандовал «Голос».

Дольмаэро рухнул на ближайший плоский камень, его бледное лицо покрылось пятнами. Внезапно Руиз словно проснулся. Старшине гильдии действительно приходилось туго. Бывший агент опустился на колени и расстегнул воротник его комбинезона.

Геджас равнодушно взирал на эту сцену.

Руиз вспомнил, что уже несколько часов не портил жизнь «Голосу».

— Подай медицинскую прилипалу, — велел он. Геджас покачал головой.

— Медицинские прилипалы только для слуг Желтого Листа.

Руиз радостно улыбнулся.

— Вот как? Либо ты немедленно дашь прилипалу, либо тебе придется самому браться за грязную работу.

Геджас взглядом попросил совета у госпожи. Та еле заметно кивнула, и прислужник уныло опустил голову. Пленник заметил, что родеригианец разительно изменился за последние часы. Теперь он не производил впечатления невозмутимого монстра. Руиз каким-то образом подорвал его уверенность в себе. Конечно, это была слабенькая месть по сравнению с тем злом, которое Геджас причинил невинным людям, но все же бывший агент испытал мимолетное удовлетворение.

Геджас взглянул на миниатюрный датчик, прикрепленный к запястью.

— Медицинские прилипалы во втором правом ящике землехода с красным шасси.

Он отвернулся, наблюдая за охранниками, которые натягивали над местом привала маскировочную сетку.

Руиз уже собрался послать недруга за прилипалой, но тут же сообразил, что не стоит доводить Геджаса до белого каления. Желтый Лист может и не успеть. Он внимательно оглядел Дольмаэро. Старшине гильдии пока не стало хуже, но прилипалу он должен получить немедленно.

Поэтому предводитель направился к землеходу и довольно быстро отыскал необходимый прибор. Знакомая модель дильвермунского производства. Он нажал на нужную кнопку и прижал прилипалу к груди фараонца.

Индикаторы ожили, во многих местах на шкале данных загорелись красные огоньки. Дольмаэро выпучил глаза, когда непонятная штуковина, присосавшаяся к его груди, запустила под кожу множество тоненьких щупальцев.

— Что?! — ахнул он.

Прилипала добралась до сердца, и боль немедленно утихла. Старшина выглядел не столько поздоровевшим, сколько испуганным.

Руиз наблюдал за индикаторами. Они постепенно меняли цвет от алого к желтому, затем к зеленому.

— С тобой все будет в порядке, — успокоил он товарища. — У тебя крепкое сердце. Отдохни немного. Прилипалу не трогай.

Дольмаэро кивнул, все еще дрожа от страха.

— Почему мы остановились? — спросил Руиз, подойдя к Геджасу.

Тот сухо ответил:

— Виртуальный депозит открывается только в полночь по местному времени.

Руиз отыскал ближайший камень поровнее и уселся отдохнуть. Охранники обустраивали лагерь. Краем глаза бывший агент наблюдал за девушкой. Она прислонилась к невысокому дереву с серой корой и отрешенно смотрела на дорогу, по которой они пришли. Мольнех и Гундред присоединились к Дольмаэро. Фокусник с любопытством уставился на прилипалу.

— Не трогай ее, — предупредил Руиз. ^Мольнех кивнул, но так и не смог оторвать глаз от пангалактического изделия.

Геджас активировал маскировочную сетку, и лощину окутали искусственные сумерки.

Руиз поежился. На солнце день казался теплее.

Родеригианец установил сенсорные приспособления по периметру лагеря, а в центре собрал сложную панель приборов, обеспечивающих безопасность. Над ней возвышалась арка с орудийной установкой, в которую входили портативная пушка и несколько парализаторов. Руиза слегка удивили подобные меры предосторожности. Он пожал плечами: вероятно, это просто проявление обычной родеригианской паранойи.

Охранники установили самонадувающиеся палатки, приземистые пузыри из блестящего зеленого пластика. Из землехода извлекли полевую автокухню. Она ничем не отличалась от машин, услугами которых бывший агент пользовался на сотнях давно забытых бранных полей.

Внезапно Руиз ощутил тоску по тому простодушному мальчику, который убивал врагов, не испытывая при этом угрызений совести. Ведь тогда юный воин сражался за великие и справедливые идеи. По крайней мере, они представлялись ему таковыми.

Пленник взглянул на свои руки. Казалось, море пролитой крови навсегда оставило на них несмываемый след.

Руиз направился к периметру. В нескольких футах от него, глядя на руины, стояла Низа.

Он вздрогнул от неожиданности, услышав ее голос.

— Что произошло с тобой, Руиз?

— Тебе не понять, — мрачно ответил он.

Бывший агент совершил ошибку, взглянув в глаза девушки, полные непролитых слез.

— Я до сих пор не могу поверить, что ты поднял на меня руку, — прошептала она, опустив глаза.

Он быстро перевел глаза на кабель аудиовизионного сенсора, извивающийся под ногами.

— Все изменилось. И я тоже.

Руиз постарался, чтобы голос его звучал как можно холоднее.

В эту минуту пленник почувствовал на себе оценивающий взгляд Геджаса.

Желтый Лист скрылась в своей палатке. Охранники распределили пищевой рацион: безвкусное месиво из восстановленных сухих овощей и по куску серого хлеба из муки грубого помола.

Руиз отошел в сторонку, чтобы поесть в одиночестве. Он опасался, что любое проявление человеческих чувств по отношению к спутникам укрепит смутные подозрения Геджаса. Пленник и так совершил ошибку, вступив в разговор с девушкой. Нельзя отказываться от маски безумца, совершающего непредсказуемые поступки, окрашенные мрачной радостью. Мало того, он должен сохранять уверенность в том, что любые его требования будут выполнены.

Покончив с обедом, Руиз отшвырнул прочь тарелку. Жестяная посудина ударилась об орудийную арку прямо над головой Геджаса, и пленник обернулся, чтобы одарить своего мучителя широкой улыбкой.

Родеригианец кипел от злобы. Он с омерзением пытался отскрести кусок рагу, прилипший к комбинезону.

— Вместо того чтобы играть в дурацкие игры, тебе следовало бы отдыхать и набираться сил. Скоро полночь. Не успеешь оглянуться, как тебе понадобятся все твои силы.

Бывший агент вразвалочку направился к «Голосу».