📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаПоследний рыцарь короля - Нина Линдт

Последний рыцарь короля - Нина Линдт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 210
Перейти на страницу:

Меня несколько разочаровало появление перед мужем донны Анны. Мне пришлось оправдываться, а не ему, а я, честно говоря, очень надеялась, что он признается в убийстве, едва увидев воскресшую Анну. Думала, плюхнется на колени и поползет к жене, прося пощады и прощения, а случилось все не так.

– Нужно было сделать, как я предлагала: пугать его по ночам привидением донны Анны, сводить с ума, пока он не побежит сам признаваться в убийстве. Что дальше делать? Теперь ждите, пока он соизволит признаться в преступлении. И вообще, может, это не он убил? – досада одолевала меня.

– Мы доведем его до признания, не волнуйся. Он убил, я уверен, – Герцог подошел к Кате, сидевшей рядом со мной в кресле, и отобрал книгу, которую она читала. Катя, не сопротивляясь, позволила ему взглянуть на название. Герцог усмехнулся левым уголком губ и вернул книгу. Катя сердито опустила голову и нарочито серьезно продолжила чтение, хотя я была уверена, что она больше слушала нас. – Сейчас вам важно создать образ донны Анны при дворе короля, добиться большего доверия от всех, кто сейчас доверяет Висконти. Очаруйте всех: Альфонса, Карла, короля, Роберта, если получится… Селир Анвуайе уже много сделал для вас, донна, этот дом, в частности, получен благодаря его ходатайству перед Карлом. Но я все же сообщил ему, что вы не намерены принимать посетителей в доме, ограничившись на время компанией своих близких и друзей.

– Как я могу очаровать всех? Я вообще никогда никого не очаровывала, а вы поставили передо мной сразу столько целей!

– Это не так уж сложно, донна Анна.

– Меня зовут Ольга. А донна мертва.

Я поступила жестоко в тот момент, но меня начинало бесить то, что Герцог упорно обращается ко мне, как к донне, даже если мы разговаривали наедине. А то, что он просил сделать, и вовсе было невозможно. Мне казалось, надо обладать какой-то особенностью, тонкой и неуловимой: движением, взглядом, словом, которые притягивает внимание. Вот Катя, например, по сравнению со мной пользуется большим вниманием у ребят, взять хотя бы Вадика. Хоть ни он, ни она в этом не признаются, а Вадик все-таки к ней относится с нежностью, которая иногда переходит границы дружбы. Да что там Вадик – где бы мы ни появились, куда бы ни пошли, люди сначала знакомятся с ней.

Упадническое настроение, в котором я пребывала, усугублялось. Казалось, мы никогда не вернемся в Москву, потому что у меня ничего не получится, и я подведу друзей. В растерянности шатаясь по комнатам, я разглядывала гобелены, миниатюры, великолепную мебель и резные двери. Встав возле одной из дверей, я начала стирать пыль с деревянных барельефных рисунков. Я так увлеклась этим занятием, что забыла о своих злоключениях. Деревянные человечки на двери танцевали, молились, влюблялись, воевали, читали и умирали, а я равнодушно стирала пыль с их голов и складок на одежде.

– Как же все-таки получилось, Ольга, что у вас такое же расположение родинок, как и у донны Анны? – я повернула голову: Август вошел в комнату, неся поднос с вином, и, поставив его на столик, жестом пригласил присоединиться к нему.

– Все детство я забавлялась тем, что проводила мысленно между родинками прямые, получая треугольники, трапеции… разные фигуры. Когда мне показали на небе ковш, то я поняла, каким образом можно соединить и эту россыпь на руке. Но, похоже, что Висконти не слишком поверил мне.

– Еще бы, ведь он знает, что настоящая Анна мертва. Но сам факт, что у вас похожие родинки, поражает, – заметил Август. Он налил мне вино, и я выпила приятный напиток, откинувшись в кресле. – Удивительное совпадение!

Задумчивость на пару мгновений овладела им, он нахмурился.

– Ну, я, кажется, очень испугала Герцога, проявив подобную инициативу.

– Да, – хохотнул Август и снова посмотрел на меня. – Он признался, что в тот момент был уверен: если Висконти начнет вспоминать расположение родинок по телу донны, ты без труда разделась бы прямо в зале.

– Честно говоря, иногда кажется, что я не воспринимаю этих людей как надо. И чувствую, что могу совершить любую глупость, какое угодно безумие, а они просто будут сидеть, как куклы на местах, созерцая мои безобразия. Мне кажется, что они не живые, что это сон, в котором возможно делать все абсолютно безнаказанно.

– Но это не так. Они люди, живые люди, и вы должны помнить об этом.

– Анна! – вошел Вадик, налил себе вина, чокнулся с нами и сказал: – Оль, там к донне пришел какой-то тип, просит, чтобы она его приняла.

Я посмотрела на Августа. Он сидел, созерцая меня своими бездонными темными глазами.

– Прекрасное чувство любви становится мукой, когда не находит отклика в сердце любимого. И этот человек уже много лет страдает, помня о маленькой девочке из семьи д'Эсте, которая росла на его глазах, превращаясь в девушку, и он не замечал, как попадает в сети очарования, которых она и не расставляла. Когда она уехала из Франции со своей сестрой, он страдал, мучимый воспоминаниями о ее удивительных глазах, мягких движениях, золотистых волосах… Он пришел сюда, видимо, для того, чтобы поговорить с вами… – Август задумался, отойдя к окну.

– Лучше нам не встречаться, – трезво рассудила я. – Что я могу сказать ему? Рассказать о том, как погибла моя сестра? Ведь это принесет бедняге еще больше страданий… Нет, скажи, что я не могу принять его. Я устала… А Клементина любила его?

– Трудно сказать, – немного удивившись моему вопросу, ответил Август.

– Вы так много знаете об Анне, даже подчас ее мысли, а о чувствах другой племянницы вам ничего не известно? – удивленно спросила я.

– Чужая душа – потемки. В ней, как в лесу, можно заблудиться и погибнуть, – уходя, ответил Август.

Я выглянула из окна во двор, чтобы посмотреть на того, кто пришел поговорить с донной. По каменной дорожке от дома удалялся высокий широкоплечий мужчина в развевающимся на ветру плаще, но мне было сложно сказать, видела ли я его в зале, когда предстала перед королем и доном Висконти.

Глава 9

В Никозии бурлила жизнь: рыцари буянили по вечерам, напивались и шатались по городу, будя почтенных жителей. Утром в соборах они стояли хмурые и злые, пока священники вновь и вновь читали им нотации о недостойном поведении воинов Христовых, а мы зевали, потому что не высыпались из-за их нестройного пения по ночам. Но для рыцарей предстоящий поход был не столько велением сердца, сколько возможностью помахать мечом и награбить добра. Они были профессиональными воинами и кидались в любую драку, если им за это платили.

Вадик быстро понял, что идеальный рыцарь – неустрашимый воин, преданный вассал, защитник слабых, благородный слуга прекрасных дам, галантный кавалер – существо идеальное и созданное как образец для подражания. На самом же деле большинство рыцарей были далеки от этого идеала. Они были неустойчивы в бою, нарушали данные обещания, были алчными грабителями, кичливыми невеждами и дикими насильниками. И в то же время именно вокруг них вращалась вся история Средневековья. Мы окунулись в этот дикий мир идеалистов, не придерживавшихся созданных ими образцов, и вместе с разочарованием от того, что история оказалась далека от правды, вдруг стали воспринимать этих странных людей как живых, принимая их несовершенство. Кто, собственно, может назваться совершенным? Это был бы не человек, а святой!

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 210
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?