Гейзенберг. Принцип неопределенности - Жозе Наварро Фаус

В ноябре 1933 года члены Лиги преподавателей подписали письмо в поддержку решения правительства Германии выйти из Лиги Наций. Гейзенберг отказался ставить свою подпись, и глава Лиги преподавателей, которым был не кто иной, как Йоханнес Штарк, попытался настроить против ученого студентов. Впрочем, эти усилия были напрасными. Несколько месяцев спустя Штарк предложил, чтобы все немецкие лауреаты Нобелевской премии отправили Гитлеру телеграмму со словами поддержки. Планк, Лауэ, Нернст и Гейзенберг отказались, мотивируя свое решение тем, что даже если бы они лично были согласны с текстом телеграммы, ученым не следует высказывать мнение о политических вопросах. Штарк с негодованием ответил, что они уже занимались политикой, когда преподавали теорию относительности и говорили об Эйнштейне.

В 1935 году в рядах государственных служащих прошла вторая чистка. Многие лейпцигские профессора, в числе которых был и Гейзенберг, выразили на ученом совете несогласие, за что получили строгий выговор. Ректор университета попытался убедить Гейзенберга записаться в резерв немецкой армии, чтобы доказать свою верность режиму, что тот и сделал несколько месяцев спустя. Гейзенберг считал уход из университета единственной политической и моральной альтернативой и решил посоветоваться с Планком. Как рассказывал физик много лет спустя, Планк считал, что отставка, не имеющая никакого практического воздействия, не станет решением. Он говорил: «Теперь все мы должны смотреть в будущее». Следовало поступить так же, как и во время Первой мировой войны: отделить немецкую культуру от политической конъюнктуры, провести различие между словами и истинными намерениями и сохранить свои посты. Гейзенберг сделал вывод: нужно терпеть, пока не случится худшее, и формировать в неблагоприятной политической среде островки стабильности, где можно сохранить отстаиваемые ценности.

Нобелевские лауреаты по физике 1932 и 1933 годов

В декабре 1933 года были присуждены очередные Нобелевские премии по физике. Гейзенберг был удостоен премии в 1932 году, однако ее вручение было отложено. Нобелевскую премию 1933 года разделили Шрёдингер и Дирак. Когда Борн узнал о присуждении Гейзенбергу Нобелевской премии, он отправил коллеге поздравительное письмо. В ответ Гейзенберг написал:

«Уважаемый господин Борн,

я не писал вам все это время и не поблагодарил вас за поздравления отчасти потому, что мне не давали покоя угрызения совести. Тот факт, что я один получил Нобелевскую премию за работу, которую вы, Йордан и я совместно провели в Гёттингене, угнетает меня, и я не знаю, что написать вам. Разумеется, я рад, что теперь наши общие усилия оценены по достоинству, и с наслаждением вспоминаю о нашем сотрудничестве. Я также верю, что всякий хороший физик знает, сколь важным был ваш вклад и вклад Йордана в создание квантовой механики, и никакое ошибочное решение, принятое извне, не изменит этого. Мне остается лишь вновь поблагодарить вас за совместный труд и опять испытать чувство легкого стыда.

С горячим приветом,

Вернер Гейзенберг»

О своих чувствах Гейзенберг написал и Бору:

«Если говорить о Нобелевской премии, я чувствую угрызения совести по отношению к Шрёдингеру, Дираку и Борну. Шрёдингер и Дирак заслуживают полной премии, по меньшей мере как и я, а я должен был разделить премию с Борном, с которым мы работали вместе».

Гейзенберг упоминал об этой неоднозначной ситуации в конце 1947 года, когда написал бумагу в защиту осужденного на Нюрнбергском процессе Эрнста фон Вайцзеккера, который был отцом его товарища. Некоторые свои идеи Гейзенберг прояснил и в рукописи, опубликованной уже после его смерти. Он писал, что немцы нееврейского происхождения, выступавшие против нацизма, должны были сделать выбор между двумя видами оппозиции – активной и пассивной. Пассивная оппозиция означала эмиграцию или отказ от всякой ответственности. Оба этих варианта были для ученого равносильны дезертирству. Активная оппозиция означала прямое противодействие, в том числе вооруженное сопротивление. Однако подобные действия также были обречены на провал. Выбором Гейзенберга стало получение определенного влияния: «Важно прояснить, что это, по сути, был единственный путь, который позволял что-то по- настоящему изменить». Жизнь ученого превратилась в череду ежедневных этических конфликтов и компромиссов с режимом, направленных на то, чтобы «что-то по-настоящему изменить». Для многих его коллег и друзей за границей действия Гейзенберга были равнозначны открытому сотрудничеству с нацистами.

В защиту теоретической физики

В 1920-е годы Филипп фон Ленард и Йоханнес Штарк начали кампанию против евреев в науке. Их основной мишенью стали Эйнштейн и теория относительности. Напомним, что для крайне правых сил Германии перемирие 1918 года было предательством со стороны политических элит, в частности евреев. Эйнштейн же был не только евреем, но и пацифистом, который отказался подписать манифест 1914 года. Кроме того, он публично выступал с критикой нацизма. Когда в 1933 году антисемитизм стал официальной идеологией, Ленард и Штарк захотели установить в Германии немецкую физику, свободную от какого бы то ни было еврейского влияния. Большинство ученых не последовало за ними, так как считало, что любые дискуссии физиков должны проходить исключительно в научной сфере, однако публично выступить против Ленарда и Штарка осмеливались немногие.

Ленард даже написал книгу под названием Deutsche Physik («Немецкая физика»). Работа была посвящена общей физике, однако ее длинное предисловие описывало различия между «немецкой физикой» и «еврейской физикой». В нем, в частности, говорилось: истинная наука реалистична, построена на основе экспериментов, обладает причинно-следственными связями и интуитивно понятна, строится по индукции, целью ее является познание природы и поиск истины, и, кроме того, она имеет чисто нордическое происхождение. Еврейская наука, напротив, носит теоретический и формальный характер, имеет вероятностную природу, неинтуитивна, изобилует математическими выкладками, не относится к природе и к реальности и притворяется интернациональной. Разделение между классической и современной физикой – это происки еврейской физики, так как «евреи стремятся повсюду создать противоречия и разрушить связи, чтобы бедные немцы, которые попадают в их ловушки, утратили любую возможность понять, где же они находятся».

Проявлением неприязни Штарка к Гейзенбергу стали события после отставки Зоммерфельда. Летом 1935 года руководство Мюнхенского университета предложило единственного кандидата на вакантную должность, и этим кандидатом стал Гейзенберг. В обычной ситуации он получил бы должность, однако Штарку удалось помешать его назначению. Кроме того, на публичном обсуждении он заявил, что от Эйнштейна удалось избавиться, однако в университетах остались его друзья и союзники. К ним Штарк причислил Планка, Лауэ и «действующего в духе Эйнштейна теоретика-формалиста Гейзенберга, который теперь хочет заполучить себе кафедру». С этого момента фраза «он действует в духе Эйнштейна» стала равносильна обвинению в сопротивлении режиму.