Брачная ночь перед разводом - Ким Лоренс

— Лара, я не намерен тебе врать, изображать то, чего я не чувствую, но у меня был отец, который всегда думал прежде о себе, а не о своих детях. Я не поступлю так же со своим ребенком.

— А если этого будет недостаточно?..

— Для кого недостаточно? Для тебя?

— Да.

— Все может быть. Но… ты не считаешь, что нам нужно попытаться… ради ребенка?

— Что значит «попытаться»? Ты имеешь в виду, что нам не следует разводиться? Но ведь это не входило в твой план.

— И ребенок не входил, — ответил Рауль.

— Я думала, что ты рассердишься. — Удивительно, но он пришел в себя после шока быстрее, чем она.

— Люди из‑за детей женятся, а не разводятся.

— Ты не говорил бы так, если бы не ребенок?

— Нет, не говорил бы. — Она заслужила правдивый ответ, но она также заслужила мужчину, способного любить.

Если бы он ей солгал, она отказалась бы от его предложения? Она знала, что не откажется. Просто потому, что у нее нет сил отказаться.

— Я на самом деле оценил то, что дед имел в виду, говоря о продолжении рода, о том, чтобы передать имя и гены…

— Ох, как же удачно все складывается, что сейчас ты неожиданно захотел ребенка. И когда же это произошло? За последние пять минут?

— Я никогда не стал бы осознанно заводить ребенка. — Произвести на свет ребенка, лишь бы придать своей жизни смысл? Это чистый эгоизм, и ему претят подобные взгляды. — Но сейчас раз уж я собираюсь стать отцом, то буду самым лучшим, — Конечно, самым лучшим ему не стать, но, к счастью для их ребенка, у него будет матерью Лара и восполнит все недостающее.

У Лары перехватило дыхание, когда Рауль вдруг положил руку ей на живот. Она сжала ему кисть. Неужели надежда есть?

— Ты думаешь, что все получится?

— Мы сделаем так, чтобы получилось, сага.

Рауль наблюдал за Ларой, за тем, как она закрывает крышку очередного чемодана. Брови у него полезли наверх.

— И это для уик‑энда?

Лара обернулась. Сердце радостно подпрыгнуло: он улыбается ей!

— Я почти готова. И здесь не все мое — я везу подарки.

Рауль пересек комнату и плюхнулся на кровать. Стопка аккуратно сложенного шелкового нижнего белья всех цветов радуги соскользнула на пол. Он поддел соблазнительные трусы‑танги и повертел их на пальце.

— Не возражаешь? Я потратила… ой!

Она с визгом села ему на колени. Он взял в ладони ее лицо и крепко поцеловал. Лара положила голову ему на плечо и обвила руками за шею, вдыхая запах его кожи. Она упивалась этим моментом счастья, но что‑то мешало расслабиться до конца. Ее чувства натянуты как струна. Она говорит себе, что надо просто наслаждаться тем, что у нее есть, не ожидать слишком многого, и тогда можно жить.

И у нее есть очень‑очень много всего, за что следует быть благодарной: ребенок внутри, предвкушение материнства.

— Мне нужно закончить укладывать вещи.

Рауль отпустил ее и улегся, заложив руки за голову.

— Твои мама и сестра не обидятся на тебя за то, что ты им ничего не рассказала? — Он согласился с Ларой держать беременность в секрете от всех, включая ее семью… особенно ее семью.

Он так и не понял почему.

Лара встала около него на колени. Ослепительное огненное облако волос было похоже на ореол.

— Ничего обидного для них в этом нет. — Она приподняла прядь волос, чтобы они не мешали ей коснуться его рта губами. — Но не только я жду ребенка. Лили беременна. — День родов у сестры совсем близко.

— Ну, тогда это у вас с ней общее.

Помимо того, что они близнецы и совершенно одинаковые. Рауля привела в замешательство его реакция на двух женщин, похожих как две капли воды. От одной ему хотелось зевать… нет, это не так или, вернее, не совсем так.

Сестра‑близнец Лары не была скучной, просто она — не Лара, которая зажигала в нем ненасытное желание, что не поддавалось никакому логическому объяснению.

А может, его чувства к ней глубже желания? Рауль отогнал эту мысль, но как долго он сможет уходить от ответов? Неужели он позволит яду, источаемому Люси, просочиться из могилы и заразить его будущее?

Он закончил этот мысленный монолог. Зачем вмешиваться в то, что хорошо складывается?

— Лили собирается стать матерью‑одиночкой, и я не хочу, чтобы она почувствовала…

Рауль обнял ее ладонью за затылок, ласково погладил большим пальцем по шее, наклонил ей голову и впился жадным поцелуем в губы.

— Ты хорошая сестра. — И чмокнул в нос.

Лара со смехом отстранилась, откинула назад волосы.

— Хорошая сестра‑близнец не я, а Лили.

Лара так резко тряхнула головой, что волосы упали ей на лицо, словно занавес опустился. Подлинная причина, почему она откладывала момент откровения, в том, что она щадила не чувства сестры, а собственные.

Да, они близнецы, но сильной душевной связи у них не было, к тому же сестра обладала способностью задавать правильные вопросы — такие, каких Лара избегала. Она понимала, что разговора не избежать, но к этому разговору она не готова или не была готова до сих пор.

На свадьбе она не откровенничала с Лили по этой самой причине. Лили обиделась, и Лара это знала, но она также знала, что сестра никогда не поймет ее поступка. Да и кто поймет?

Она уехала, чтобы потерять невинность с одним мужчиной, а все закончилось тем, что влюбилась и вышла замуж за другого. А результат? Результат таков, что оба совершенно ее не любили.

Изумрудные глаза, опушенные густыми ресницами, смотрели на мужа.

Ложь на людях в их отношениях, ложь, которая никуда не делась… Но бывали дни, когда ложь отступала, отступал зловещий шепот.

Признайся она сестре, что ее брак с самого начала был ложью и что единственная причина, почему они до сих пор вместе, — это ребенок, зловещий шепот превратился бы в громкий крик.

И тогда сестра смотрела бы на нее с жалостью.

А у Рауля были свои соображения по поводу того, кто хорошая сестра.

— Ты не думала о том, что ты не такая уж необузданная, а Лили не такая уж разумная? Просто вы очень разные. — Его почему‑то охватила злость. Он не хотел, чтобы его Лара постоянно сравнивала себя с сестрой‑близнецом.

«Его»? Он — собственник и сам не заметил, как мысль, что Лара принадлежит ему, укоренилась в мозгу. Да нет, это просто фигура речи, успокоил себя он. Но какой мужчина откажется от того, чтобы Лара принадлежала ему, и только ему?

— Ты считаешь, что я вовсе не буйная? — шутливо спросила Лара, отчего у Рауля вырвался похотливый рык.