Сюрприз под медным тазом - Дарья Калинина

– Хорошо. Согласен.

– Я так понимаю, что ты тоже имеешь в этой истории свой интерес?

– Убит мой родственник.

– Как его убили?

– Забили… насмерть.

Карлотта закусила губу.

– А… а маму?

– Подозревают, что ее отравили.

– И это случилось… в том самом доме?

– Ты тоже про него что-то знаешь?

– Видела, как мама бегала туда ночью. Отца дома не было, он был на рыбалке. Я тоже отсутствовала.

– Тоже на рыбалке?

– Мы с моими друзьями ходили купаться на речку.

– Ночью?

– Да, был уже август месяц. Тепло.

– Тепло и темно, – пробормотал Саша, представляя обнаженную Карлотту, резвящуюся в водах их речки в компании «друзей».

Но Карлотта направления Сашиных мыслей не уловила и спокойно ответила:

– Да, когда мы возвращались после купания, на улице было совсем темно.

Саша почувствовал, как помимо желания он весь наполняется возмущением и чем-то похожим на ревность. Как это можно ночью да еще в темноте шастать с какими-то там приятелями купаться? Небось еще и купальников с собой не захватили. Так прямо нагишом в речке и плескались.

И его голос невольно прозвучал строже, нежели он намеревался:

– Ну а дальше что?

Карлотта кинула на него удивленный взгляд и продолжила:

– Мы возвращались другим маршрутом, потому что перед этим зашли к Витюхе на вписку, у него родители как раз уехали в город и оставили весь дом в его полном распоряжении. А у него дом не то что наш курятник. Там и горячая вода, и камин, и сауна. Витя сказал, что может ее для нас затопить, раз мы замерзли. Мы с Катей Мороз и Гелей согласились, потому что на речке после купания нас мокрых обдуло ветром и мы здорово замерзли. Полотенец мы с собой не взяли, купальников тоже, поэтому купались прямо в одежде, а она ночью не высохла, и у нас зуб на зуб не попадал. В общем, Витя сказал, что чувствует свою ответственность за нас. И мы можем погреться у него в сауне.

Еще бы ему их не пустить! Саша помимо воли почувствовал, что прямо ненавидит этого проныру Витьку. Если бы он ему сейчас попался под руку, Саша ему бы весь кадык вырвал! Небось сначала обманом заманил девчонок на речку, а когда они там посинели, повел их к себе в сауну. Благодетель!

– И чем вы там занимались?

– Как чем? – пожала плечами Карлотта. – Грелись.

– А еще?

– Вина выпили.

– Так… А еще?

– Сексом занялись. Все вместе. Групповуха у нас там была. Свальный грех!

– Как… Как ты могла?!

И пока Саша ловил ртом воздух, Карлотта сердито воскликнула:

– Ничего мы там такого не делали! Но ты же именно это ожидал от меня услышать! Иначе зачем все эти вопросы?

– Ладно, прости. Это не мое дело.

– То-то и оно, – буркнула Карлотта. – Хорошо, что ты это понимаешь. В общем… У Витьки мы задержались. И назад возвращались, когда было уже совсем темно. И вдруг я увидела, как моя мама выходит из того дома. Конечно, я удивилась. Побежала к ней. И она… она так странно себя повела! Смутилась словно маленькая. А потом начала врать, будто бы ей кто-то из соседей доверил ключ от этого дома и просил присматривать за ним. И будто бы полчаса назад ей позвонила другая соседка, которая сказала, что находится сейчас в городе, но что соседи рядом с этим домом сказали, что видели в доме огонь. И мама по просьбе соседки побежала проверить, но тревога оказалась ложной.

– Может, все так и было?

– Да ни в жизнь! – категорично заявила Карлотта. – Никто из наших соседок ни в жизнь бы ни о чем не стал просить маму. Ее все боялись больше смерти!

– Почему?

На Сашу бедная Клара совсем не произвела впечатления страшной женщины.

– Потому что нас со всех сторон окружают одни глупые курицы! – в сердцах выпалила Карлотта. – Кто-то из них еще много лет назад пустил слух, что мама занимается черной магией, что она умеет привораживать и всякие другие такие штуки делать. А может наоборот, любовь мужа иссушить и его самого в другую семью увести.

– Глупости.

– Глупости, конечно. Но так уж случилось, что у двух соседок мужья и впрямь сбежали. Не потому, что мама там что-то сделала, а потому что сами бабы были скандальными и все больше языками чесали, чем за мужьями ухаживали. В общем, все соседки стали бояться и маму на пушечный выстрел обходили. И я лично видела, как одна из них весной на Радоницу ходила вдоль нашего забора и всюду кропила святой водой. А другие и вовсе священника вызвали. Он им весь участок тоже святой водой окропил, молитвы прочитал, деньги взял и уехал. Но маму в подруги соседки и после этого не приняли. Да и меня тоже. Они с нами даже не здороваются. И на наши приветствия не отвечают. Поэтому ничего глупей этой истории про соседку с ключом выдумать было нельзя.

– И ты это сказала маме?

– Нет. Просто на другой день забралась в этот дом и все там осмотрела.

– И что? Нашла там что-нибудь интересное?

Карлотта как-то слишком уж поспешно опустила глаза и ответила:

– Нет. Ничего.

– А если честно?

– Ну… кое-что было. Я даже начала думать, что в том, о чем судачат наши соседки, есть толика правды. Но это ерунда, мелочь.

– Когда дело касается убийства, мелочей быть не может! – строго произнес Саша, вспомнив следователя Железнова. – Любая мелочь может послужить той зацепкой, которая выведет нас к преступнику.

– Если так… в общем, слушай. В кухне, куда я попала сначала, ничего интересного не наблюдалось, чашки да чайник. А вот в комнате стоял круглый стол. За ним могли разместиться четыре человека, именно столько сидячих место вокруг него я насчитала. Там были и стулья, и табуретки. Все разнокалиберные, от разных гарнитуров, собранные или свезенные доживать свой век на даче. Они в антураж дома вполне вписывались. А вот сам стол меня удивил.

– Он был новый?

Что-то не припоминал Саша там никакого нового стола.

Но Карлотта развеяла его сомнения:

– Нет, стол тоже был старый и поцарапанный. Но зато вместо скатерти на нем лежало новенькое черное сукно и еще на нем…

– Что?

– На нем была изображена пентаграмма. Знаешь, что это такое?

– Пятиконечная звезда.

О том, что пентаграмма частенько ассоциируется с силами зла, Саша предпочел не упоминать.

– Но это еще не все. В самом центре пентаграммы лежала такая круглая картонная штука с буквами по кругу и перевернутое вверх блюдечко с нарисованной на нем стрелкой.