Это мой ребёнок - Ирис Ленская

— О да, — поспешно заверил меня Алексей, сверля Макса злобным взглядом. — Целый штат прислуги! Мы можем отправить шофёра. Вика вряд ли в восторге от мысли, что ты начнёшь шарить у неё дома. Просто не хочет об этом говорить в присутствии доктора Риноса.

— У Вики нет проблем с этикетом, в отличие от тебя…

Я вспыхнула. Опять они ссорятся из-за меня.

— Может, нам с доктором Риносом выйти, чтобы вы обсудили это без нас?

— Не нужно, дорогая, — прежде чем кто-нибудь ответил, Макс подошёл и, нагнувшись, коснулся губами моей щеки. — Думаю, тебе не помешает немного нежности от сводного брата. А то тебя поддерживает только Алекс…

Поцелуй был мимолётным. Не глядя ни на кого, Макс быстро покинул кухню, хотя мне уже не хотелось, чтобы он уходил… И появилось ощущение, что мир перевернулся и никогда не будет таким, как прежде, словно что-между нами протянулась какая-то ниточка. И чем дальше удалялся Макс, тем сильнее мне хотелось следовать за ним.

Макс

Глядя на залившуюся румянцем сводную сестру, он не верил своим глазам. С каких это пор её смущали поцелуи? Он ожидал чего угодно — пощёчины, ругани, каких-нибудь немыслимых обвинений, но не этого.

Вика смутилась, будто и вправду совершенно его не помнила. Никогда раньше он не видел такого выражения на лице младшей сестрёнки. В её глазах было нечто волнующее и такое новое, что Макс хотел лишь одного — вновь почувствовать вкус её нежных губ.

Стараясь справиться с нарастающим желанием, он поспешно, даже, пожалуй, чересчур быстро, покинул кухню. Нет, нужно обязательно привезти сюда Фриску. Вначале Макс хотел лишь досадить этим сводному брату, который всегда морщился при виде мелкой собачонки и спешил покинуть комнату до того, как та начнёт тянуть его за штанину. Сейчас же действительно хотелось сделать приятное Вике. Что-то такое, отчего она, возможно, улыбнётся и благодарно посмотрит на него, а может быть, даже обнимет или просто возьмёт за руку. Пора было признаться себе в том, что ему отчаянно не хватало её прикосновений.

Заметив у дверей холла молодого шофера, Макс подозвал его к себе:

— Костик, у меня для тебя поручение…

* * *

Ближе к вечеру водитель вернулся с бесновавшейся в его руках Фриской. Собачка повизгивала, словно предчувствуя встречу с хозяйкой. Впрочем, она всегда была невротичной, взбалмошной и импульсивной. Совсем как её хозяйка.

— Держите, всего меня обслюнявила, — пожаловался Костя. — Пойти поискать вашу сестру?

— Нет, я сам передам. Она сейчас у отца.

Макс взял собачку и отпустил шофёра. Та тут же залилась благодарным лаем и попыталась облизать его руки. Видимо, долгое отсутствие хозяйки и знакомых лиц привело собаку в чувство, несколько убавив щенячьего эгоизма.

— Ш-ш-ш, Фрис, погоди немного.

Та, будто правда что-то поняла, довольно устроилась у него на рукаве и перестала поскуливать, прикрыв глаза-бусинки.

Макс направился наверх — в восточную спальню.

Вика проводила у отца почти всё время, что продолжало удивлять не только Макса, но и остальных. Её словно подменили, ещё недавно она и слышать не хотела ни о каких болезнях и никогда в жизни ни за кем с такой заботой не ухаживала. Вика вообще боялась таких тем и, очевидно, брезговала, не слишком-то силясь скрыть свои чувства. Теперь же она сидела у постели больного, с тревогой вглядываясь в осунувшееся папино лицо, поила его с ложечки бульоном, когда тот просыпался, и даже лично звала медсестру, когда та опаздывала на процедуры хотя бы на минуту.

Сама же она при этом все больше бледнела и, кажется, даже худела. Будто забирая часть страданий отца.

— Поешьте, я приготовила ваши любимые сырники, — уговаривала её Надежда, но сестра лишь отмахивалась.

Алексей сновал по комнате с недоуменным выражением лица.

— Отец всё равно спит, тебе нужно подышать воздухом, — громко шептал он, наклоняясь над сестрой.

И лишь Макс не пытался на неё давить, хотя в груди нарастало непонятное волнение. Ему уже дважды звонила Лена, но он так и не взял трубку, по-прежнему находясь в комнате рядом с Викторией, почти кожей ощущая исходящие от неё волны сострадания и желания помочь отцу.

Он вышел лишь для того, чтобы поговорить с финансовым директором и отдать ему несколько важных распоряжений. И тут как раз подоспел Костик с Фриской. Макс возвращался в комнату отца весь в предвкушении. Теперь ему точно удастся заставить Вику улыбнуться!

Он зашёл в спальню и к своему облегчению не обнаружил там Алексея. Покачиваясь в кресле, девушка сидела у отцовской постели.

— Смотри, кого я тебе принёс…

Вика повернула голову на звук его голоса, и в глазах её отразилось смятение.

— Ой, кто это у тебя на руках? — пробормотала она неуверенно и поднялась.

— Твоя любимица!

Макс снял с рукава отчего-то не желавшую просыпаться Фриску и протянул её сестре. Не успела она взять собачку на руки, как та вдруг предупреждающе зарычала и недовольно гавкнула.

Вика испуганно подалась назад.

— Господи, она кусается?!

— Нет, что ты… добрее Фриски зверя нет.

Вот удивительно, это они все считали собачонку избалованным комком шерсти, который неплохо было бы призвать к порядку. Сестра же в ней души не чаяла и уверенно уверяла всех, что её собака — самое очаровательное создание на всём белом свете.

Собачка гавкнула ещё пару раз и затихла. Удивлённый Макс попытался опустить её в кресло, но Вика прижала руки к груди.

— Я не знаю, почему… но мне кажется, она меня не узнала. Унеси её в мою комнату, пожалуйста…

В этот момент дверь распахнулась, и побледневший Алексей быстрым шагом вошёл внутрь. Его глаза сузились, когда он разглядывал брата.

— Тебе же говорили, слишком рано! Вика ещё не пришла в себя, а ты подсовываешь ей капризное домашнее животное.

И вдруг закашлялся дремавший до этого отец. Всё внимание переключилось на него. Виктория схватила было стакан с водой, но её остановило слабое движение сложенных на груди пальцев.

— Тише…

Все затихли.

— Я хочу поговорить… с Алексеем… — отчётливо прозвучал в тишине спальни хриплый голос отца.

Макс переглянулся с Викторией.

— Идём, — и протянул ей свободную руку. — Отнесём Фриску к тебе в комнату.

Он ощутил прикосновение горячих пальцев девушки и увлек её за собой в коридор.

* * *

Алексей

С тревожно бьющимся сердцем он смотрел на измождённое лицо старика и судорожно размышлял, что скажет, если тот обо всём догадался. Игра дальше становилась бессмысленной. Старик наверняка уже придумал достойное «наказание». Ну и пусть… Терять больше нечего.