Седьмое небо - Луанна Райс

Поднялся ветер, гоня поземку по полю. Быстро стемнело, как бывает только на дальнем севере; еще час, и наступила бы полная тьма. Майк приехал через минуту после того, как услышал шум самолета. Задержись он чуть подольше, и ему пришлось бы зажечь посадочные огни и поджидать с зажженными фарами. Но этого не понадобилось.

Летчик уже закреплял самолет. У него в руках были четыре стальных колышка и киянка. Луч маяка гулял по небу. Майк кивнул на летчика.

— Он не вернется в город? — спросил он мать.

— Нет, — ответила Сара. — Неразумно оставить меня здесь и потом снова прилететь.

Ну разумеется. Еще до приезда сюда она уже думала о своем отъезде. Дед говорил, что мать уехала с острова много лет назад. Она привезла с собой этого летчика, чтобы он на несколько дней составил ей компанию и потом улетел вместе с ней. Майк ничего не сказал. Просто подошел, чтобы помочь летчику. Тот работал быстро, не сравнить с дедом. Майк наблюдал, как он ловко вбил колышки в мерзлую землю, протянул расчалки через крылья и колеса и завязал их с ловкостью бывалого матроса.

— Помочь? — спросил Майк.

— Спасибо, — отозвался летчик, передавая ему колышек, веревку и молоток. — Сможешь укрепить корму?

— Конечно, — сказал Майк.

— Уилл Берк, — протянул руку летчик.

— Майк Толбот, — ответил Майк.

Они пожали друг другу руки. Летчик скупо улыбнулся. Его пожатие было твердым, но искренним. Майк почувствовал облегчение. Этот парень был не похож ни на одного из тех идиотов, которые старались во что бы то ни стало подружиться с Майком, чтобы переспать с его матерью. Интересно, подумал парень, как отнесется дед к тому, что летчик останется?

Майк прикинул, где лучше вбить колышек. Он отбросил в сторону снег, установил металлический колышек и вбил его в мерзлую землю. Затем отмотал нужный кусок нейлоновой веревки, продернул ее сквозь стальное ушко и затянул надежный узел.

— Что? — спросил Майк, чувствуя на себе взгляд матери.

— Я так рада… — начала она и запнулась, — так рада видеть тебя.

— Я тоже, — кивнул он.

— Тогда обними меня.

Майк отбросил молоток, смахнул снег с перчаток и выполнил ее просьбу. Они застыли в объятии, ветер обдувал их со всех сторон. Его мать была маленькой, как птичка, на десять фунтов легче, чем когда он видел ее в последний раз. Майк прикрыл веки. Сара плакала. Он чувствовал, как она дрожит. И его глазам тоже стало горячо от слез. Новости о матери, которые он получил за прошедший год, не вселяли в Майка уверенности в том, что он увидит ее снова.

— Майк, — выдавила из себя Сара.

— Ну, мама, — сказал он. — Не надо…

— Да-да, я понимаю. — Она склонила голову и отступила от него на полшага, порылась в кармане в поисках носового платка. Но его не было. Когда Майк был ребенком и у него случался насморк, только у нее единственной среди матерей на детской площадке не было бумажных носовых платков в сумочке. Майк привык сам заботиться о себе, поэтому он потянулся к своей куртке и достал носовой платок.

— Спасибо. — Она вернула ему платок, жесткий от крахмала. — Сразу видно, что стирала тетя Бесс.

— Ты угадала, — сказал он, убирая платок во внутренний карман. Он уже собирался отвезти летчика и мать домой, но тут увидел такое… Дыхание у него перехватило, точно футбольный мяч угодил ему под дых, и он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть…

— Кто это? — спросил Майк, глядя через плечо матери.

— Снежинка.

— Снежинка? — переспросил он.

— А ты, должно быть, Майк? — произнесло видение таким мелодичным голосом, словно это была вовсе и не девочка, а какая-то поп-звезда.

— Да, — сказал Майк. — Привет.

— Мы друзья твоей мамы, — пояснила она. — Мой папа и я.

— О, — произнес Майк, краснея при виде такой немыслимой красоты и смущаясь от ее откровенной манеры разговора.

— Хорошие друзья, — добавила Сара, обнимая Снежинку за плечи. Она была чуть ниже его матери, и, видя, как Сара обнимает девочку, Майк вдруг подумал, как было бы здорово ее обнять. Он покраснел еще пуще и хмыкнул, окончательно смешавшись.

— Твоя мама не могла дождаться, когда прилетит сюда, — сказал летчик.

— Это правда, не могла! — воскликнула Сара, крепче обнимая Снежинку. Майк видел, как светились счастьем ее глаза. Она пристально смотрела на него, словно хотела сказать, что с удовольствием обняла бы и его, чтобы уничтожить пропасть между ними. Майк сделал к ней полшага, но, увы, этого было недостаточно.

— Ты изменилась, — сказал Майк.

— Да? — робко спросила Сара.

Он хотел сказать, какая она стала красивая, но не знал, как это выразить. Поэтому стоял и просто смотрел на нее.

— Сара, можно я спрошу его, не хочет ли он… — Встав на цыпочки, Снежинка зашептала ей что-то на ухо.

— Давай, — разрешила мать.

— Тебе нравятся ее волосы?

— Что? Да, здорово.

— Это я придумала, — просияв, выпалила Снежинка.

— Хм… — пробормотал Уилл, улыбаясь Майку. — Очень здорово. Совсем другой вид, мне нравится.

— Спасибо, — улыбнулась Сара.

— Папа, ты как слепой. Ты что, только сейчас заметил? — возмущенно воскликнула Снежинка. — Спорю, что ты, Майк, тоже. Ты тоже слепой!

— Прости, — сказал Майк, стыдясь своей промашки. Он внимательно посмотрел на девушку, решив начать исправляться прямо сейчас. Глаза у нее были большие, волосы длинные, цвета ореха, он поразился, как мягко они ниспадали на ее плечи. Он подивился белизне и нежности ее шеи. Проглотив комок, застрявший в горле, Майк заставил себя отвести взгляд, чтобы скрыть свое чрезмерное любопытство.

— Холодно, — заметил Майк. — Поехали домой.

— Великолепно! Я и вправду замерзла, — обрадовалась Снежинка, глядя на Майка так, словно наконец нашла своего героя.

— Я заберу сумки, — сказал Уилл, направляясь к самолету.

Не говоря ни слова, Майк пошел следом, предоставив матери и очаровательной незнакомке устроиться в джипе и согреться.

Они подъехали к ферме и остановились у старого дома. Сара и Уилл шли впереди. Воспоминания о детских годах, проведенных в этом доме, обступили Сару, вызвав бурю самых разных эмоций. Она жила здесь до того, как уехала в колледж. До одиннадцати лет она ни разу не уезжала с острова. Здесь умерла ее мать. Наверху, в большой спальне.

— Не могу поверить, что я наконец дома, — прошептала она. Ее руки дрожали.

— Волнуетесь? — спросил Уилл.

— Ужасно.

— Но это ведь ваш дом?

— Именно поэтому и волнуюсь! — сказала она и рассмеялась своим словам — они показались ей забавными. Уилл осторожно обнял ее за плечи. Они остановились на каменистой дорожке, чтобы Сара могла отдышаться и успокоиться. Теперь она снова могла оглядеть до боли родное место. Дом был очень старый, типичный для Новой Англии: двухэтажный спереди и одноэтажный сзади, с двухскатной крышей и коньком впереди на крыше. Один из самых старых домов в Мэне. Мемориальная доска в честь этой исторической достопримечательности давно упала со стены, оставив дырки от гвоздей. Белая краска потрескалась. В одной из центральных ступенек зиял проломом.